Цепная реакция - Дмитрий Николаевич Поляков-Катин

убивают на улице. В УСС знают, что именно Баварец послал Леве в Берлин. Напрашивается вывод: в УСС не хотят, чтобы Баварец приблизился к контактам Зиберта. Почему? Почему вместо того, чтобы пойти с Баварцем на разговор, они предпочли его изоляцию? Возможно, потому, что им известно — или они догадываются, — что Баварец работает на нас. Так?

—Или на другую разведслужбу, — добавил Зотов.

—Вот это последнее — как раз то, в чем надо их убедить, — подхватил Коротков. — Чтобы они исключили его причастность к нам.

—Правильно. Только как? — продолжил Ванин. — Ладно, Баварец идет к ним, желая заинтересовать прямой информацией по немецкой урановой бомбе. Это то, от чего не отпихиваются ни при каких обстоятельствах.

—Ну, допустим. Допустим, они каким-то образом поверят, что Баварец не работает на Москву. Или сделают вид, что поверили. — Зотов достал из кармана коробочку с ментоловым порошком и понюхал его, чтобы немного взбодриться. — Допустим… Но проблема в том, как продать им Шелленберга. И при этом остаться в игре.

Коротков невесело усмехнулся:

—Разумеется, поняв, кого он к ним притащил, они возьмут всё, а потом сбросят его, как ненужный балласт. Кому он нужен, такой свидетель?

Наступило глубокое молчание, нарушаемое только стуком напольных часов.

Вошел Осипов и молча сел за стол.

Ванин сунул в губы папиросу и принялся искать зажигалку. Не нашел и перегнулся через стол к Короткову, чтобы прикурить от его сигареты.

—Кто-то должен страховать, — сказал он, затянувшись. — Кто-то, кому поверят обе стороны. Можно отмахнуться от человека, но — не от организации. По всему выходит, что нужна организация.

—Где же ее взять? — вздохнул Зотов.

—А кто сказал, что она должна быть на самом деле? — Ванин сел за стол и сложил руки, как школяр. — Нам хватит того, чтобы в ее существование поверили. Вспомни: Якушев, организация «Трест». Ведь никакого «Треста» не было. А уверенность в том, что он есть, была.

—Так это когда было-то.

—Какая разница? Принцип. Принцип же… Вот что, Толя, — обратился Ванин к Осипову, — запроси в третьем отделе — только срочно! — по Даллесу: кто из эсэсовских бонз в послед- нее время пытался выйти на УСС?

—Хорошо, Павел Михайлович. — Осипов загасил папиросу и, прежде чем идти, сказал: — То, что пытались, это факт. Но неудачно. Даллес промолчал. Вы знаете, был негласный запрет Рузвельта на контакты с СС. А теперь его нет. Вот и полезли.

Осипов вышел.

—Ну, хорошо, а немцы? — спросил Зотов. — Как с ними-то быть?

По окрашенным дневной щетиной скулам Короткова прокатились желваки.

—С немцами не понятно, — мрачно сказал он. — Почему они должны ему верить? Я не представляю себе аргументы, которые их удовлетворят. Положительных факторов два: нет времени, значит, надо срочно спасать свои задницы, и второе — только Даллес способен предоставить надежные гарантии для их спасения. Они будут рисковать. Гиммлер будет рисковать. Так мне кажется. Но Баварец, что он для них? Ему ведь пришлось бежать из Берлина. Гиммлер может воспринять его посредничество как ловушку. И тогда…

—А если его просто хотят заманить в рейх? — спросил Зотов.

—Зачем? Он и в Цюрихе, как под лупой. Понадобится, гестапо вмиг перетащит его через кордон.

—Честно говоря, поездка Баварца в Германию может закончиться катастрофой.

—Но она логична. Вряд ли у Шелленберга сейчас есть возможность прошвырнуться в Швейцарию. А риск обнаружить свои поиски связи с американцами велик, ой, велик. Он осторожный человек, этот Шелленберг. Он предпочтет свою территорию. Это нормально.

—А что, если и для немцев Баварец будет как представитель некой структуры? — вмешался Ванин. — Да что там структуры — УСС! Даллеса!

—Его раскусят при первом же прямом контакте, как вот этот сахарный оковалок, — кивнул на сахарницу Коротков.

—Не факт. — Ванин даже встал. — Подумайте: Даллес должен считать, что Баварец — часть организации Шелленберга, Шелленберг должен считать, что он — часть организации Даллеса. Будет у них время и желание разбираться, когда прямой контакт состоится, — при условии, если связующим звеном выступит Баварец? Ведь речь идет об атомном оружии. Баварец должен заручиться полномочиями — и у тех и у других. Поверят ему, будет время, чтобы сориентироваться.

—Сырая… но вполне себе рабочая версия, — подумав, согласился Коротков. — Надо ее хорошенько обмозговать… И всё, что мы знаем про контакты Даллеса с немцами, надо сообщить Баварцу заранее.

—Это само собой.

—Если он будет задавать темп переговоров… если покажет, что без него ничего не получится… понимаете? Баварцу придется действовать самостоятельно… по ситуации, и раз уж мы не можем подстраховать, то должны ему это позволить. — Как-то жадно, в две затяжки Ванин докурил папиросу, раздавил окурок в пепельнице. Взглянул на Короткова, на Зотова, таращившего на него красные, слезящиеся глаза, и сказал: — Задача у него, прямо скажем, совсем незавидная: из хвоста событий переместиться в их голову.

Зотов вдруг клюнул носом, встрепенулся и тихо извинился. Не сказав ни слова, Ванин быстрым шагом прошел в приемную, где, скрючившись на диване, задремал Валюшкин, и рявкнул, чего никогда не бывало:

—А ну-ка встать! Развалился тут, понимаешь!

Валюшкин кубарем скатился с дивана, вытянулся в струнку.

—Четыре кофе ко мне! Быстро! — И, вслед уже несущемуся по коридору Валюшкину, прокричал: — Сахар — чтоб песком, не колотый!

…Откуда-то из глубины тумана слабо донесся протяжный гудок. Словно вторя ему, над водой полетел одинокий крик не- видимой чайки.

По памяти, слово в слово, Цитрас повторил шифровку из Центра.

—Они согласны, Франс, — добавил он от себя. — Согласны. Так и отбили: действуйте по обстановке.

Хартман кивнул. Задрал голову в поисках птицы, но ничего не увидел — только белая, бездонная мгла. Выпустил дым через нос и посмотрел на сигарету.

—Всё ж таки «Честерфилд» — порядочная гадость, — заметил он.

—Ходят слухи, их делают в лепрозории, — пояснил Чуешев. — Самая ходовая валюта в лагерях военнопленных. Даже присказка есть такая: «Если янки порезвится с моей сестренкой, я получу «Честерфильд».

—Ну, да, ну, да… — пробормотал Хартман.

—Откуда знаешь? — поинтересовался Цитрас.

—Шепнула одна красотка с крылышками.

Хартман затянулся дымом и ловким щелчком отправил окурок в озеро.

—Давайте так, — сказал он, поправляя пальто. — Тео, готовишь документы: срочно, эсэсовские… хотя нет, лучше вермахта. Майор… да, майор — хорошо… По линии снабжения… Кеннкарте, райзепасс, зольдбух, значок за ранение —