Промт инжиниринг - Вадим Носоленко

предмет — металлический браслет с дисплеем, выключенным или разряженным. Точно такой же, как те, что носили сотрудники Центра. Артефакт. След. Доказательство.

Женщина проследила за его взглядом:

— А, вы из тех, кто интересуется необычными аксессуарами? — она взяла браслет и покрутила в руках. Движения были осторожными, словно предмет мог взорваться. — Странная штука. Нашла его вчера на полу после того, как здесь была целая делегация врачей. «Врачей». Она тоже использовала эвфемизм. Думаю, кто-то из них обронил.

Мартин осторожно шагнул в палату:

— Можно взглянуть?

Женщина пожала плечами и протянула ему браслет:

— Конечно. Все равно он не работает. Я пыталась включить, но он только мигнул пару раз красным и погас. Красным. Всегда красным. Цвет тревоги. Цвет крови. Цвет истекающего времени.

Мартин взял браслет, чувствуя его странный вес — точно такой же, как у металлической карты, которую дал ему Норрингтон. Слишком тяжелый для своего размера. Словно содержал больше, чем просто электронику. Дисплей был действительно выключен, но на внутренней стороне браслета он заметил выгравированный номер и букву: K-16.

К-16. Клиент-16? Шестнадцатая палата? Идеальное совпадение. Слишком идеальное.

— Вы давно здесь? — спросил Мартин, возвращая браслет. Устанавливая контакт. Строя доверие. Используя навыки, которым его не учили, но которые появились сами собой.

— Две недели, — ответила женщина. — Оказалось, что мой рак в терминальной стадии. Она произнесла это ровно, без драмы. Факт, не трагедия. Печально, но что поделать. — Она говорила об этом с удивительным спокойствием, даже с легкой иронией. — Меня, кстати, Элиза зовут. А вы? Элиза Кортин. Имя щелкнуло в памяти. Откуда он его знает?

— Мартин, — ответил он, решив не придумывать псевдоним. Ложь требует усилий. Правда освобождает ресурсы для наблюдения.

— И так, Мартин, — Элиза улыбнулась шире, и в этой улыбке было что-то знающее, — вы действительно заблудились, или просто решили развлечься, заглядывая в чужие палаты? Или ищете что-то конкретное? Кого-то конкретного? Следы вчерашнего кошмара?

Мартин почувствовал, как краснеет:

— Я… ищу друга. Мне сказали, что он в шестнадцатой палате, но, видимо, это в другом отделении.

— О, это вполне возможно, — кивнула Элиза. — В больнице несколько корпусов, и в каждом есть своя шестнадцатая палата. Бюрократический кошмар. Или идеальная система для сокрытия инцидентов. Потерялся человек? Должно быть, перепутали палаты.

Она изучала его с легким любопытством:

— Но вы не похожи на обычного посетителя. Слишком… настороженный. Слишком наблюдательный. Слишком похожий на тех, кто приходил вчера. И, если не ошибаюсь, это не первая палата, в которую вы заглядываете.

Мартин был удивлен ее наблюдательностью:

— Я просто… — он запнулся, не зная, что сказать. Правда или ложь? Риск или осторожность?

— Все в порядке, — Элиза махнула рукой. — У всех свои секреты. Особенно у тех, кто появляется в больницах с букетами, но без друзей. Я не буду расспрашивать, если вы не хотите говорить. Просто немного скучно лежать здесь одной, вот и всё. Скучно умирать в одиночестве. Скучно ждать конца без свидетелей.

Было что-то располагающее в ее открытости и легкой иронии. И что-то еще. Понимание? Сочувствие? Или узнавание родственной души — другого аутсайдера в мире лжи? Мартин почувствовал, что может немного расслабиться:

— На самом деле, я ищу информацию о странном происшествии, которое случилось вчера. Возможно, в этой палате.

Элиза нахмурилась, пытаясь вспомнить:

— Вчера… А, вы имеете в виду господина Дорсета? Фамилия была знакомой. Где-то в досье, в отчетах… Он занимал эту палату до меня. Вчера его куда-то увезли среди ночи. Было много шума — врачи, медсестры, даже какие-то люди в костюмах. В черных костюмах. С браслетами на запястьях. С лицами профессиональных уборщиков чужих жизней. Я проснулась от всего этого, но никто ничего не объяснил.

— А что с ним случилось? — спросил Мартин, стараясь не выдать своего возбуждения. Сердце билось быстрее. Он близок к разгадке.

Элиза пожала плечами:

— Понятия не имею. Он был уже здесь, когда меня перевели в эту палату три дня назад. Тихий старичок, почти не разговаривал. Смотрел в пустоту. Шептал что-то о «неправильных воспоминаниях». У него на руке был такой же браслет, кстати, — она указала на металлический предмет. — Только его дисплей работал и показывал какие-то цифры. Красные. Всегда красные. 00:03:17… 00:03:16… Я видела. Я считала вместе с ним последние секунды.

Мартин чувствовал, как его сердце бьется быстрее. Все сходилось. «Клиент в шестнадцатой», «таймер сбросился», «красный код»… Господин Дорсет дошел до нуля. И стал желе.

— А сегодня утром меня просто переместили в эту палату, — продолжила Элиза. — Сказали, что она теперь свободна, а в прежней нужно сделать ремонт. Ремонт. Еще один эвфемизм. Отмыть пол от того, во что превратился человек. Кстати, — она прищурилась, глядя на Мартина, — если вы друг господина Дорсета, почему вы не знаете, что с ним случилось?

Мартин понял, что попал в ловушку собственной лжи:

— Я… мы не очень близки. Меня попросили навестить его друзья. Слабое оправдание. Она не поверит.

Элиза явно не поверила, но не стала настаивать:

— Ну, если найдете его, передавайте привет от соседки по палате. Хотя мы оба знаем, что вы его не найдете. Не в том виде, в котором его можно узнать.

В этот момент в коридоре послышались шаги и голоса, приближающиеся к палате. Характерный ритм — 72 сантиметра. Военная выправка. Черт. Мартин напрягся, когда услышал знакомый голос Вероники Дариус:

— …необходимо проверить, не остались ли какие-то личные вещи клиента. Любой артефакт может вызвать резонанс. Особенно браслет. Особенно с остаточным зарядом. Даже мертвый таймер может инфицировать живые.

Мартин в панике огляделся. Выйти из палаты значило столкнуться с Вероникой лицом к лицу. А она узнает его. И поймет, что он нарушил протокол. И тогда… Ускоренная синхронизация? Досрочная коррекция? Протокол Омега? Элиза заметила его состояние:

— Проблемы? — спросила она тихо. В её голосе не было удивления. Словно она ожидала чего-то подобного.

— Мне нельзя, чтобы меня здесь видели, — так же тихо ответил Мартин. Честность в обмен на помощь. Древний контракт.

Не задавая лишних вопросов, что само по себе было странно, Элиза указала на дверь ванной комнаты:

— Спрячьтесь там. Быстро. И постарайтесь не дышать слишком громко. У них хороший слух.

Мартин скользнул в указанном направлении и закрыл за собой дверь, оставив небольшую щель, чтобы видеть и слышать, что происходит в палате.