Промт инжиниринг - Вадим Носоленко

Информация уровня 3+. Да, возможно. Вчера произошла… неудачная синхронизация. Протокол Омега не сработал как надо. Иногда это вызывает каскадный эффект в ближайших географических точках. Как круги по воде. Как вирус истины.

Прежде чем Мартин успел задать следующий вопрос, они дошли до столовой. Здесь, как и вчера, сотрудники ели в почти полной тишине, погруженные каждый в свои мысли или рабочие документы. Мартин заметил: те, у кого были красные дисплеи, ели быстрее, почти механически. Спешили закончить обед и вернуться к работе. Или просто спешили использовать оставшееся время?

Он выбрал вегетарианский салат и рыбу, помня предупреждение Вероники о красном мясе. За соседним столиком кто-то ел стейк. Мартин украдкой наблюдал — движения были механическими, жевание ритмичным. Человек смотрел в пустоту, пока его челюсти методично перемалывали пищу.

После обеда Алекс сопроводил Мартина в большой зал аналитического уровня, где за множеством терминалов работали аналитики. В центре зала располагалась голографическая проекция карты города, над которой колдовали несколько специалистов, включая доктора Шах. Карта пульсировала разноцветными огнями — красными, оранжевыми, желтыми, зелеными. Тепловая карта нестабильности. География распадающихся личностей.

— Присоединяйтесь, господин Ливерс, — сказала она, заметив их. — Вы как раз вовремя для наблюдения за процессом выявления аномальных кластеров. За охотой на тех, кто начинает видеть сквозь завесу.

Мартин подошел ближе. Над картой города плавали разноцветные точки света, концентрирующиеся в определенных районах. Особенно плотное скопление оранжевых и красных точек наблюдалось в секторе Д3 — том самом, который упоминал доктор Леонард.

— Мы наблюдаем нетипичный всплеск предсимптомной нестабильности в радиусе трехсот метров от точки вчерашнего инцидента, — объясняла доктор Шах группе аналитиков. — Это может быть как следствием самого инцидента, так и неизвестным внешним фактором. Или пробуждением. Один увидел истину и закричал. Другие услышали крик и начали просыпаться.

Она указала на конкретную точку на карте:

— Здесь произошла деструктуризация клиента. Палата 16, городская больница. Мартин был прав. И вот здесь, — она обвела область вокруг точки, — мы видим аномальное количество индикаторов нестабильности. Как будто… — она замялась, подбирая слова, — как будто деструктуризация одного промта создала резонанс в других. Как будто смерть одной лжи пошатнула фундамент остальных.

— Или, — вмешался один из аналитиков, мужчина с желтым дисплеем — 892:17:44, — в этом районе действует некий общий дестабилизирующий фактор, который мы пока не выявили. Источник истины. Носитель вируса пробуждения. Может быть, кто-то из Автентиков?

Доктор Шах кивнула:

— Это тоже возможно. Именно поэтому я хочу, чтобы вы провели детальный анализ всех субъектов в этой зоне, показывающих даже минимальные признаки нестабильности. Особое внимание уделите тем, чьи таймеры показывают менее трех дней до синхронизации. Найдите их, пока не поздно. Пока они не начали задавать правильные вопросы.

Аналитики разошлись по своим терминалам и погрузились в работу. Охота началась. Охота на тех, кто слишком близко подошел к правде. Доктор Шах повернулась к Мартину:

— Это хорошая возможность для вас увидеть масштаб нашей работы, господин Ливерс. Мы не просто помогаем отдельным людям — мы поддерживаем стабильность целых сообществ. Стабильность иллюзии. Прочность лжи. Представьте, что произойдет, если волна деструктуризации охватит целый район города. Если сотни, тысячи одновременно вспомнят, кто они на самом деле.

Мартин кивнул, но внутренне содрогнулся от этой мысли, особенно учитывая, что он до сих пор не понимал, что конкретно означает «деструктуризация». Или понимал слишком хорошо. Распад искусственной личности. Прорыв истинной природы. Превращение в то, чем был до… до чего? До катастрофы двадцатилетней давности?

— Доктор Шах, — начал он осторожно, — я изучал глоссарий терминов Центра и наткнулся на слово «желе» в контексте деструктуризации. Что именно это означает?

Лицо доктора Шах на мгновение застыло, зрачки сузились до точек, затем она улыбнулась — но улыбка не коснулась ее глаз:

— Это просто профессиональный жаргон, господин Ливерс. Когда личность полностью утрачивает когерентность, субъект теряет способность функционировать как единое целое. Его поведение становится хаотичным, неконтролируемым, «желеобразным», если хотите. Полуправда. Худший вид лжи. Отсюда и термин.

Мартин не был убежден, но решил не настаивать:

— Понятно. А что происходит с такими субъектами? Их можно… восстановить? Можно ли собрать человека заново, если он растекся по полу палаты?

— Если деструктуризация полная, восстановление невозможно, — ответила доктор Шах таким тоном, словно обсуждала погоду. — В таких случаях мы можем только… утилизировать остатки и предотвратить распространение нестабильности на окружающих. Утилизировать. Как биологические отходы. Как неудачный эксперимент.

Утилизировать? Мартин почувствовал, как по спине пробежал холодок. Она говорила о людях или о чем-то ином? О копиях. О тех, кто никогда не был по-настоящему человеком. Только думал, что был.

— Думаю, вам лучше присоединиться к аналитической группе, — сказала доктор Шах, видимо заметив его реакцию. Слишком много вопросов для первой недели. Слишком быстрое понимание. — Доктор Нейман покажет вам, как проводится первичное сканирование секторов.

Она указала на высокого мужчину, работающего за одним из терминалов. Синий дисплей, но цифры мелькали слишком быстро, чтобы разглядеть. Мартин кивнул и направился к нему, но мысленно был далеко. Что же на самом деле происходило в Центре? И что произошло вчера в «шестнадцатой»? И почему его собственный невидимый таймер продолжал неумолимый отсчет?

Следующие несколько часов прошли в обучении методикам сканирования и анализа, но Мартин был только наполовину сосредоточен на процессе. Доктор Нейман объяснял, как выявлять «аномальные паттерны коммуникации», «девиантные поведенческие модели», «маркеры экзистенциального кризиса». Всё это были эвфемизмы для одного — как найти тех, кто начинает сомневаться в реальности своего существования.

Другая половина его сознания обрабатывала полученную информацию, пытаясь составить целостную картину. Промты. Таймеры. Синхронизация. Деструктуризация. Желе. Слова складывались в кошмарную мозаику. Мир, где люди — или те, кто считает себя людьми — это программы, требующие регулярного обновления. Где личность — это иллюзия, поддерживаемая технологией. Где истина смертельна в буквальном смысле.

К концу рабочего дня он решил, что ему необходимо увидеть собственными глазами, что представляет собой «деструктуризация» и «желе». А для этого нужно было попасть в сектор Д3 — к точке вчерашнего инцидента. К эпицентру пробуждения. К месту, где ложь дала трещину.

— Все еще ничего? — спросил Мартин, встречая Кайрена в небольшом кафе недалеко от своей временной квартиры. «Уютный уголок» — название было ироничным, учитывая обстоятельства их встречи.

Они специально выбрали место, не связанное с их обычными маршрутами, на случай если за Мартином следили. И он был уверен, что следили. Несколько раз за день он ловил периферийным