Архимаг с пеленок. Том 2 - Андрей Юрьевич Орлов

рассказывала. — твёрдо ответил отец, распрямившись. — Я искренне рад вживую увидеть того, кому я должен быть благодарен до гроба.

— Эт за что это?

— За то, что у меня самая лучшая жена на свете. А у моего сына — самая лучшая мама.

Э, а чё так тихо вокруг?

Я огляделся.

Упс. Кажется, мы тут явно перебарщиваем. «Экскурсия» незаметно прекратилась, и теперь вся наша группа глядела прямо на нас.

Кузьма мгновенно покраснел по самую лысину. А батя, криво ухмыльнувшись, как ни в чём не бывало сказал:

— Простите, что задерживаю, друзья мои! Просто только что я встретил человека, о котором слышал только хорошее! А такое случается очень редко!

— Ну не знаю, я вот о любом каком-нибудь князе слышу только хорошее! — хихикнула какая-то девушка из группы.

— Не-не-не! — помахал отец пальчиком. — В данном случае всему услышанному я ещё и верю!

Почти все вокруг захохотали. И даже Любовь Андреевна, явно недовольная, что кто-то её отвлёк, ехидно заулыбалась.

— Ладно уж, будет! — взмахнула она появившейся откуда-то длинной указкой. — Идёмте, господа! Почти пришли!

Не, правда. Секунду назад её руки были абсолютно пусты. Интересно, на чём она специализируется? Призыв вещей, материализация, иллюзии?

В любом случае, все варианты мне близки и интересны. Особенно в исполнении потомка великих артефакторов.

— Ну вот что ты, мужик, засмущал меня⁈ — давя широкую улыбку проворчал Кузьма. — Сонька у нас была вообще золотце! Так рад снова её повидать!

— Кузьма Кузьмич! — чопорно встрял Валера, теперь шедший рядом. — Смею напомнить, что вы работаете на наш род, а Софья Романовна к нему больше не относится.

— Так это… я вроде работу-то делаю. — почесал Кузьма блестящую лысину. — Я же тут Федьку должен буду охранять… присматривать там, воспитывать. А сейчас просто поболтать время выдалось…

— Валера блин! — цикнула мама. — Вот нахера ты всё время строишь из себя такого карикатурного злодея и ханжу? Самому не смешно⁈

— О нет, дорогая, как ты можешь ругаться при детях⁈ — театрально вздохнул отец, прикладывая ладони к груди и карикатурно утирая слезу. — Куда же приведёт их эта скользкая дорожка⁈

— Да ну вас всех! Костик, пошли с тобой лучше погуляем. Один ты меня понимаешь! Дядь Кузьма, и вы идёмте, а?

— Да уж потом нагуляемся, коль захочешь, Сонечка! — потрепал маму по волосам этот тип.

Труда ему это не составило — мама, не самая рослая девушка, была ему по грудь.

— А щас, вон, пришли уж.

И верно. Обойдя наконец множество каких-то построек, площадок, аллеек и фонтанчиков, мы подошли к одному из углов территории сада.

И перед нами показалось здание нашей группы.

— Корпус каждой группы, — наконец начал я слушать Любовь Андреевну. — Располагается в одном из четырёх углов территории! Перед вами корпус Огня! Слева — общежития для сопровождающих с детьми! Не смотрите на название «общежития». Там вам созданы все удобства, полагающиеся для однокомнатной квартиры премиум-класса.

Мы взглянули на означенные «общаги». Ну ничего себе — аж однушка премиум-класса!

Ну что ж. Посмотрим, сможет ли она сравниться с главной кладовой в моём старом дворце. Посмотрим.

— Справа от корпуса располагается столовая нашей группы. Вот она, обратите внимание! Совершенно уродливое здание, если спросите меня, но это типовая постройка. Простим уж.

Я взглянул направо — и обомлел.

Вот оно! То самое!

Передо мной возвышалось приземистое, но вытянутое в длину здание, раскрашенное разноцветными яркими узорами.

То самое, которое я видел тогда, в видении Дороги Смерти.

А ещё с нашего ракурса я увидел, что между ним и высоченным внешним забором сада есть задний двор. А там, вдоль забора, виднеются и какие-то пышные кусты.

Я сглотнул ком, подступивший к горлу.

— Костик, всё в порядке? — я всё ещё сидел у мамы на руках, так что она забеспокоилась. — Кушать может хочешь?

— Неть. — задумчиво ответил я. — Нихотю. Сё хоёшо.

А сам бегло оглядывал нашу группу. Так. Так-так-так.

Нет. Никаких бледных и красноволосых не наблюдается. Значит, Рина в другом отряде. Ладно. В таком случае, надо просто быть осторожней…

Или самому инициировать общение, обломав сценарий предсказания. За косичку там её подёргать, подразнить как-нибудь.

Не хочется, конечно, портить ни в чём не повинной девочке детство. Но жизнь дороже. Ничего личного, неведомая Рина.

— А теперь идём в корпус. Покажу вам, что там есть! И поболтаем за чашечкой чая, дорогие сопровождающие!

И мы, вслед за Любовью Андреевной, направились к главному зданию нашей группы.

К высокой, выше даже забора, четырёх-ярусной башне.

С оранжевыми стенами, раздвижной белой дверью и четырьмя ярусами тёмно-зелёной черепичной крыши, она выглядела, как какая-то там знаменитая пагода из одной из местных стран… Японской Империи, кажется.

Я её по телеку видел.

— Это ж буквально пагода какая-то! — почесал щетину батя.

— Не какая-то, а Старая Башня Огненного Рассвета. — важно протянул Кузьма. — Одна из древнейших магических башен островной Японии. Пойдём… Осинские, хех! Наболтаемся ещё! А то мы все уже явно проголодались.

Живот действительно призывно заурчал. Надеюсь, нас там покормят.

Глава 10

Друзья и враги. Часть 1

Покормили. И весьма недурно. Уплетая манную кашу с ягодами и овощи на пару с каким-то соусом, я внимательно слушал нашу командующую.

Любовь Андреевна рассказывала о том, как будет устроен распорядок дня, как распределяются занятия и когда появится возможность посещения факультативов.

— Произошедшее сегодня — просто бред! — не скрывая раздражения взмахнула она вилкой. — Нет, не подумайте, я со всем почтением отношусь к идеям нашего монарха, как главного источника власти… но какой идиот его надоумил⁈ Хотела бы я на него посмотреть!

Настроение наставницы разделяли более-менее все. Я огляделся кругом. Мы сидели за оранжевым П-образным столом — Любовь Андреевна в центре, а мы вокруг, глядя на неё.

Двадцать детей. И… раз, два… тридцать два взрослых. Мест хватило далеко не всем… вообще-то почти никому из взрослых не хватило.

Так что они просто встали у нас за спинами. Покормить их обещали чуть позже в столовой.

Дети… в основном самые обычные. Так уж вышло, что разделились мы поровну, десять мальчиков, десять девочек. Оказалась среди нас и дочь Долгорукой, Юля.

О, кто-кто, а её мать недовольства скрывать и не думала, словно молнии из глаз метала!

— Я так понимаю, вас, наставников, тоже ни о чём не известили? — своим глубоким сильным голосом спросила она, качнув гривой золотых волос.

Любовь Андреевна кивнула:

— Если бы всё стало мне известно, я бы просто не явилась на работу. И, думаю, половина избранных педагогов не явились бы. Нам бы хватило… родового авторитета, чтобы саботировать.

А я