Архимаг с пеленок. Том 2 - Андрей Юрьевич Орлов

ты самая крутая мама, а я теперь буду самым крутым сыном в телевизаре!

Да! Да! Именно так!

Для того, чтобы, разобравшись с проклятым демоном, начать покорять сердца миллионов, мне недоставало лишь стильного образа. И теперь он у меня есть!

Я резко запахнулся в плащ, взмахнув чёрными полами — и взглянул на своих друзей самым загадочным взглядом из возможных!

— О-о-о-о-о-о!!! — открыла рот от восторга Рина. Она тоже была здесь, хоть и без мамы. — Загадошное…

Ну всё, держись, мировое вещание. Со следующего года тебя ждёт самый стильный иллюзионист-Архимаг в мировой истории!

Друзья тоже подарили мне подарки. Но тут уж, как говорится, не так дорог подарок, как дорого внимание.

— Держи! — протянул мне Саша небольшой горшочек с ростком эфирогона. — Насе деревце дало этова… как ево. Потомство!

И этому подарку я обрадовался искренне — во-первых, это красиво. А во-вторых, эфирогон отлично поможет мне оттачивать навыки плавной работы с маной.

— Воть, возьми! — сунула мне Лиза какую-то коробочку с лёгким смущением. — Ето… ето мой экскремент, воть!

Все опешили. Я опешил.

— Э-э… чево?

— А чё не так? — удивилась девочка. — Када я вырасту, я стану великим экскрементатором! А вот тебе дарю свой пейвый экскьемент!.. Не нравится???

Девочка пришла в такой неподдельный ужас, что я на автомате снял с коробки крышечку. И из неё тут же высунул мерцающую мордочку… призрак. Призрак мыши-полёвки.

— Господи! — хлопнул себя по лбу батя. — Эксперимент! Лизон, это называется эксперимент!

— Да, э-э-э… Лизонька, экскремент это немного другое. — смущённо добавила мама. Но Лизе уже было всё равно.

Ведь она увидела, как на моих губах появилась ехидная улыбка.

Это нам тоже очень, очень пригодится.

— Спасибо, Лиза!!! — пожал я девочке протянутую руку. Она почему-то со всеми только так здоровается.

— Позяста!!! — расцвела юная некромантка. — И кака ваще разница, экскремент, эспемимент, пофигу!

Все, в общем-то, согласились, что это вопрос вторичный. А коробочку я пока закрыл. На будущее.

Последней свой подарок передала Рина. Всё красная как рак, сильно смущающаяся, она протянула мне… что-то.

— Ой, Риночка, это же оригами! — воскликнула мама. — Как здорово!

Мне в ладони легла какая-то фигурка, сделанная из бумаги. Сначала я вообще не понял, что это.

Но потом пригляделся — и увидел, как хорошо и ровно бумага сложена, как всё изящно прилажено. И вообще, увидел, что это какая-то синяя птица.

— Ето… — опустила девочка глаза в пол. — Это мама меня… научила. Когда мене было очень плохо… и я хотела, чтобы было хоёсо, я делала этих птичек. И запускала из окна… Чёйной Башни. Котя… Кос-стя! Давай ево вместе запустим!!! Тобы всё было хоёшо!!!

Кхе… Кхе. Что-то в горле совсем пересохло… почему-то. Я сглотнул подступивший ком и хрипло произнёс:

— Да, Рина. Давай! Мы обязательно запустим вместе эту птицу! И сё будет хорошо!

— Ура!!! — вмиг заливаясь слезами, но радостно, завизжала красноволосая девочка. — А… а когда?

— Да хоть сейчас! — хохотнул отец, украдкой утирая слезу. — Давайте я вас во дворе повыше подниму, а вы запустите! Чтоб птичка далеко-о-о улетела и принесла вам счастье!

Все согласились и с задорным смехом высыпали гурьбой во двор.

— И-и-оп!

Мы с риной со счастливым визгом оторвались от земли, поднимаясь всё выше. Рина до этого летала так лишь в кинетическом бассейне — но на свежем воздухе, без стен, это совсем другое!

Надеюсь, она однажды и сама научится летать. С таким восторгом девочка визжит и смотрит на всё вокруг.

— Ну что, жених и невеста, блин, готовы⁈ — крикнула снизу мама, чем вновь заставила Рину покраснеть до ушей!

— Не обрасяй внимание. — подлетел я к ней и положил руку на плечо. — Взрослие. Они всё время всякую фигню говорят!

— Да я и… Я и не обрасяю, да! Ну сьто, куда запустим⁈

Девочка держала в руках эту самую синюю птицу. Здесь, на ветру, поделка расправила крылья, они трепетали в потоке воздуха.

— На восток! — ткнул я пальцем левее полуденного Солнца. — К восходу! Чтобы будущее наше было счастливым!

— Дя!!!

Эх, Рина-Рина. Быть может, однажды я погибну от твоего удара. А может ты от моего — как знать.

Но сейчас, пока мы ещё дети, я буду плевать на перипетии судьбы с высоты птичьего полёта! А тичка… птичка пусть летит!

И мы синхронно взмахнули руками, отпуская бумажную синюю птицу. И птица эта, тут же подхваченная ветром, полетела далеко на восток, и не думая падать.

— Ура! — вновь заплакала вдруг девочка. — Там, в Чёйной Басьне… они сегда сразу же падали…

— Ты больше не в Чёрной Башне, Рина. — похлопал я её по плечу. — И больше НИКОГДА там не окажешься. Даю тебе слово!

…Так и пролетел оставшийся до августа месяц. И вот, мама с папой улетели, оставив меня на Эмму с Адамом.

И пришло время данное слово исполнить!