Академия Метаморфоз. Ученица Ворона - Елена Обухова

для того, чтобы он взял меня на стажировку, когда вернемся. Кроу свое слово сказал. И я не собираюсь ни взывать к его чувству благодарности, ни заигрывать с ним ради стажировки, если уж на то пошло!

– Тихо-тихо, – попросила Алиса, нарочито испуганно закрываясь от нее руками. – Не спали меня своим праведным гневом, я просто спросила. Нет так нет. Но на его месте я бы тебя после такого взяла. Хотя бы и из благодарности. Врачеватели сказали, что если бы не твоя перевязка, он бы истек кровью до возвращения комнаты.

– А сейчас он как? – виновато уточнила Стефани, подумав, что могла бы и остаться в лазарете, пока врачеватели не осмотрят Кроу.

Впрочем, Кроу едва ли оценил бы это.

– Да нормально. Его тоже оставили, сказали, что на пару дней, пока не восстановится. Главное – он напрочь забыл о своих угрозах про обнуление оценок. И не повел нас ни к декану, ни к ректору. Если повезет, он так про это и не вспомнит.

Стефани рассеянно кивнула, соглашаясь, а сама решила, что надо хотя бы навестить профессора завтра. После того как немного поспит. Но сначала ей очень нужно дочитать…

* * *

Сон окончательно сморил ее как раз ближе к полудню, когда уже выспавшаяся Алиса упорхнула навещать Арнольда, наверняка собираясь провести с ним какое-то время. В результате Стефани проспала почти до вечера, проснулась от острого приступа голода.

В лазарет она добралась только после шести, но дежурный врачеватель несколько недовольно сообщил, что профессор Кроу изволил покинуть лазарет еще днем, заявив, что долечится сам, своими зельями, потому что местные ни на что не годятся.

После недолгих колебаний, Стефани все же отправилась к комнатам преподавателя, чего раньше никогда не делала. И едва ли кто-то делал. Кроу обитал на полуподвальном этаже, что всегда придавало его образу дополнительную мрачность.

На стук в дверь никто не ответил, но сама дверь легко открылась, стоило нажать на ручку.

– Профессор Кроу? – позвала Стефани в образовавшуюся щель.

Ответа не последовало, но она все же шагнула внутрь, убеждая себя, что стоит найти его хотя бы для того, чтобы убедиться в его благополучии.

– Профессор Кроу! – снова позвала она, медленно продвигаясь по самой большой комнате, которую преподаватель превратил в лабораторию.

Здесь стояло множество шкафов с ингредиентами, несколько – с книгами, еще парочка – с готовыми зельями. Стефани также насчитала пять рабочих столов, на трех из которых на медленном огне горелок кипели котлы с зельями разной степени готовности. Один из них постоянно помешивала большая деревянная ложка.

– Карл?! – позвала Стефани то ли осмелев, то ли, наоборот, слишком сильно забеспокоившись.

В ответ где-то в соседнем помещении засвистел чайник, а следом… Стефани успела похолодеть внутри, услышав за спиной хлопанье крыльев. Резко обернулась, выставляя щит, но увидела перед собой лишь недовольного профессора Кроу в брюках и рубашке более свободного кроя, чем обычно. Он стоял, засунув руки в карманы, и сверлил ее мрачным взглядом. Стефани поняла, что все это время Кроу находился в лаборатории, но прятался где-то под потолком в образе ворона, а теперь перекинулся обратно в человека.

– Вы меня напугали, – призналась Стефани, опуская руку и снимая защиту.

– Да ну? Я что, без спроса вломился в вашу комнату?

Он обогнул ее и прошел вперед, к двери, за которой надрывался чайник. Не дожидаясь приглашения, Стефани пошла следом. Очутившись в небольшой, но на удивление уютной кухне, она замерла, оглядываясь по сторонам. Надо же, кто бы мог подумать?

Кроу тем временем выключил огонь под чайником и принялся заваривать чай.

– Я искала вас в лазарете, – неуверенно начала Стефани, топчась у порога. – Но мне сказали, что вы предпочли лечиться сами.

– Конечно, – кивнул он, стоя к ней боком и не поворачивая головы, как будто заваривание чая требовало от него максимальной концентрации. – Мои зелья лучше, да и восстановление идет быстрее, когда я нахожусь в облике ворона. А вам очень хотелось посидеть у постели умирающего?

– Не прибедняйтесь, – фыркнула Стефани. – Не так все плохо с вами было. Я просто хотела сказать, что прочитала журнал. Это оказалось нетрудно, особенно после того, как привыкла к языку.

– И?

– Что и? – поддела она его с улыбкой. – Вам интересно?

– Между прочим, я тоже рисковал ради него, – заметил Кроу недовольно.

– Тогда, может быть, все-таки предложите мне чаю? Или хотя бы сесть?

– А я не знаю, чего вы стоите, – вредным тоном заявил он, перемещая чайник на маленький кухонный стол и отправляя ему в компанию по воздуху две чашки. Руками он в то же время достал из шкафа банку с печеньем и вазочку для него. – Для того чтобы войти, вам моего приглашения не потребовалось.

Стефани решила, что и сейчас ей хватит этой тирады, чтобы уверенно устроиться за столиком и наполнить свою чашку.

– Что ж… Похоже, Прюитт немного перестарался, – принялась рассказывать она. – Если я правильно поняла, он вроде как просверлил дыру в измерениях. Перемещение комнаты не привязано к Ночи мертвецов. Она перемещается все время, но в разных измерениях, не всегда в нашем. Однажды в тот замок, где мы были, уже забредали несчастные из другого мира, но это еще до нашествия тварей. Если верить записям того, кто вел дневник, они так и не смогли вернуться.

Сосредоточенно слушая, Кроу тем временем сел напротив нее и поставил на стол между ними вазочку с печеньем. Имбирным, как выяснила Стефани, откусив кусочек. Почему-то ее это удивило. В ее представлении профессор Кроу вообще не должен есть печенье, а имбирное, которое для нее ассоциировалось с зимними праздниками и Новым годом, и вовсе выходило за всякие рамки разумного. Но она не стала акцентировать на этом внимание, а продолжила рассказ:

– Потом комната откуда-то притащила этих монстров. Опять же, это все результат исследований автора, к таким выводам пришел он, когда в его доме стали пропадать слуги, родственники, гости. Кого-то находили почти съеденными, кого-то не находили вообще. Видимо, именно они обращались в таких же тварей. Кстати, он тоже решил, что дело в укусах. Так обратилась его жена. Но он пишет, что место укуса довольно быстро заживает, остается лишь покраснение и раздражение на коже.

– То есть человек может даже не понять, что это случилось, – тихо заметил Кроу.

– Да. Поэтому, когда процесс захвата начался, его уже нельзя было остановить. Полная трансформация занимает несколько дней, в это время человек выглядит как прежде, но уже может заразить своей слюной, если она попадет в кровь другого человека. Не знаю, почему обитатели замка не могли просто уйти оттуда. Хозяин дневника ни разу не пишет о такой возможности, наверное, ее не было.

Она замолчала, и Кроу тихо констатировал:

– Печально.

– Весьма.

– А что со второй книгой? Там тоже что-нибудь интересное?

Стефани вздохнула и мотнула головой.

– Я пока только заглянула в нее, но там совсем ничего не понятно. Это уже не вариация тумалонского, а какой-то другой язык. Он не похож ни на ваш, ни на мой родной. Так что только зря несла.

Кроу сдержанно улыбнулся. Видимо, его позабавило ее огорчение по этому поводу.

– А я узнал, откуда на той картине наши монстры. Это действительно предупреждение. Оно висит с тех пор, как одно из существ в очередную Ночь мертвецов переместилось к нам.

– Эти твари были здесь? – ахнула Стефани.

– Одна тварь, да. К счастью, она не смогла выбраться из комнаты. Там же ее отловили и обезвредили. Этому эпизоду никто не придал значения. Только картину повесили, как предостережение.

– И откуда вы все это узнали?

– От ректора. – Кроу улыбнулся. – Это произошло, когда здесь на первом курсе учился ее отец. Он рассказывал ей эту историю с детства, предостерегая от нарушения запретов. А место относится к запретным как раз с тех пор.

– А почему дверь просто не заперли, как сказал Арни?

– Потому что путь адепта ордена, какой бы он ни выбрал, – это в том числе и послушание, – хмыкнул Кроу. – Нарушаешь запреты – будь готов к тому, что за это придется заплатить.

– То есть ее оставили доступной… в назидание? – уточнила Стефани.

– Да.

– Потрясающе… Хорошо, что нам удалось избежать укуса. Было бы страшно притащить эту заразу в наш мир.

Кроу на это только молча кивнул.