Запрет на браки в Чосоне. Том 1 - Чхон Чжихе

словами, главная придворная дама Чхве широко раскрыла глаза и шлепнула Соран по губам.

– Где ты научилась говорить такую чушь! Замолчи!

– О супружеских утехах? Какая интересная тема!

Соран посмотрела на евнуха и прикрыла рот кулаком, придавая лицу болезненно-скорбное выражение.

– Господин евнух, о боже! Мне больно за вас.

– Я давно смирился со своей участью, – сказал Сечжан и улыбнулся с безмятежностью буддийского монаха.

– Но что привело вас сюда?

– Не вы ли говорили о том, что нужно забить в стену несколько гвоздей? Сейчас повесить вещи Соран некуда…

– О, вам не обязательно было приходить самому…

– Вы сказали об этом мне, поэтому мой долг – решить вопрос. Куда прибить гвозди?

Закатав рукава, Сечжан подошел к стене с ящиком для инструментов, расправил всегда сгорбленные плечи и захрустел шеей.

Глаза главной придворной дамы расширились.

Сечжан крепко сжал молоток и начал забивать гвозди в стену, демонстрируя невидимую доселе мужественность. Мышцы у него на руках напряглись, а между бровями появилась привлекательная морщинка.

Впервые за долгое время придворная дама Чхве пригляделась к Сечжану. Несмотря на возраст – а евнуху уже исполнилось сорок лет, – его можно было назвать привлекательным мужчиной. Как она раньше этого не замечала?

– Я уверен во всем, что забиваю.

Мысли главной придворной дамы начали расплываться. Почему вдруг стало так жарко? Неосторожное замечание Соран заставило ее думать о разных глупостях…

Закончив забивать гвозди, Сечжан собрал инструменты. Главная придворная дама Чхве обнаружила, что не хочет, чтобы он уходил. Неужели все закончилось? Может, стоит вбить еще несколько гвоздей?

– Тогда я пойду, – с теплой улыбкой сказал Сечжан. На лбу у него выступили капельки пота. Почему она подмечает такие мелочи? По телу распространялся чувственный жар. Это неправильно…

Сечжан опустил плечи и склонил голову. Его голос, казалось, потускнел. Однако главная придворная дама не могла оторвать глаз от его стремительно удаляющейся спины. Заметив ее взгляд, Соран озорно улыбнулся и сказала:

– Вы так вспотели, словно сами забивали гвозди. Все хорошо?

– А, да. Здесь просто жарко.

– Вы же только что говорили, что до смерти скучаете по мужу и сыну, которых оставили двадцать пять лет назад?

– Может, это из-за той ерунды, которую ты несешь. Ой, как жарко.

Главная придворная дама Чхве принялась обмахивать раскрасневшееся лицо руками. Давненько она не испытывала таких чувств. Неужто ее дремлющие романтические чувства всколыхнулись спустя двадцать пять лет?

Видя, как главная придворная дама обмахивает себя руками, Соран не смогла удержаться от смеха. Отрицающая свои чувства главная придворная дама Чхве вела себя так, словно ей снова восемнадцать. Почему-то это выглядело довольно мило.

Озорная улыбка на лице Соран сменилась нежной, похожей на солнечный свет. Такая улыбка появляется при виде чужого счастья. Может ли быть, что по дворцу начала распространяться магия, с помощью которой Соран, посланница любви, на протяжении семи лет соединяла мужчин и женщин по всей стране? Может ли быть, что ее особый талант проявляется и здесь?

Причем с тех самых покоев, где она остановилась.

– Ах, если бы только он не был евнухом… – едва слышно пробормотала главная придворная дама.

Соран ухватилась за эти слова:

– Что вы сейчас сказали?

– О, я что-то сказала?

– Ах, если бы только он не был… евнухом?

Вернувшись из пхёнчжона[17], король Хон расположился в отапливаемом зале дворца Каннёнчжон. Приближалось время вечерней трапезы, но Соран нигде не было видно.

– Куда же подевалась эта девушка? Не спит же она до сих пор?

– Соран еще не заступила на смену, Ваше Величество, – тихо ответила главная придворная дама.

– Неужели у дворцовых служанок всегда такие нерегулярные смены?

– Им ведь приходится бодрствовать всю ночь. По сути, они живут по трехсменной системе.

Хон досадливо щелкнул языком. Так дело не пойдет.

– Отныне позаботься о том, чтобы к моему возвращению Соран всегда была в Каннёнчжоне.

– Иными словами, вы хотите, чтобы она работала по ночам?

– Именно, по ночам, чтобы поглощать злую энергию. Может быть, это немного оживит жизненную силу.

Тон короля Хона казался странно легким, похожим на Соран. Или ей просто показалось? Главная придворная дама в замешательстве опустила голову.

– Чего ты ждешь? Позови сюда ту девушку.

Король взял ложку, однако еда была такой же безвкусной, как и вчера. Не доев, он отложил ложку в сторону.

В ожидании Соран он начал отжиматься. Что это за девушка такая, что так жаждет мужского тела? Однако, как она и сказала, его физическая форма и правда ухудшилась.

– Быть может, отжимания помогут вернуть моим плечам рельефность.

Вскоре королю стало жарко, он открыл окно и понял, что солнце уже садится.

Ах, закат. Небо окрасилось в красный цвет. Сегодня солнце садится именно так.

Вместе с небом пламенели его чувства, и внезапно тоска захлестнула его, как приливная волна. Чувство, которое не имеет ни формы, ни очертаний, оно подкрадывается и будоражит сердце, а потом исчезает. Если оно должно прийти и уйти, то почему не могло сделать это легко, не пропитывая его сердце и не оставляя после себя такую мучительную боль? Это необъяснимо.

Его сердце казалось совершенно пустым. Как будто все вытекло из него.

Он тихо прошептал:

– Чаён…

Неужели я буду звать тебя до самой смерти, Чаён? Неужели ты стала призраком, который не может покинуть этот мир и блуждает по дворцу? По этой ли причине ты решила не покидать меня? Как получилось, что ты оставила меня с таким затянувшимся чувством тоски? О, Чаён, моя любимая жена…

– Почему вы потребовали, чтобы я срочно явилась? Неужели нравится мучить людей?!

Примчавшись во дворец Каннёнчжон, Соран увидела, что король Хон окружен мрачным облаком депрессии. Вокруг него валялись свитки и прошения. Хон сидел посреди этого хаоса с мрачным выражением лица, словно властелин тьмы.

Что здесь происходит?

Соран торопливо принялась собирать документы, и взгляд ее упал на особенно яростные строки: «Король несостоятелен как мужчина! Какое преступление я совершил, что родился в стране, король которой – евнух, и теперь сам должен жить как евнух! О, горе мне».

Текст был написан китайскими иероглифами, и дрожащий почерк, казалось, передавал яростные эмоции.

Взяв в руки петицию, Соран с горечью посмотрела на короля Хона. Итак, это злобное письмо испортило ему настроение. Однако он не впервые слышит подобное, и если эти беспочвенные слухи беспокоят его, то почему бы ему не произвести на свет наследника? Все население с нетерпением ждало новостей о наследнике. Почему король живет в безбрачии, когда во дворце столько прекрасных дам, мечтающих заслужить