Белое с кровью - Кристина Робер

слышалось рычание второй псины. И в тот момент Ника как никогда знала, что они едины и нет на свете создания важнее. И вдруг взгляд ее прояснился, и она различила угасающие карие глаза жертвы. Из последних сил он с мольбой цеплялся за ее лапы (руки?) и что-то шептал, едва шевеля губами. Порочный круг… Из века в век… Никто не разорвет… Эйфория схлынула, и Ника отпрянула, тяжело дыша, утерла рот рукавом и, словно завороженная, наблюдала, как незнакомое дикое существо со светлой шерстью разрывает беднягу на части.

А огонь все пылал и пылал. Он тянулся широкими полосами на сотни метров вперед, уничтожая следы других беглецов. И был не красным, не рыжим, а ярко-синим – синее, чем ее глаза. Ника видела, как горят ее руки, как эти странные языки пламени нещадно бьют по ногам, но она по-прежнему ничего не чувствовала. Внезапно вторая псина обернулась к ней, взглянула так, будто впервые увидела, и двинулась в ее сторону. Ника поползла назад, не смея отвести взгляд. И когда между ними остались считаные метры, все ее естество обернулось в слух, напряглось, ощетинилось, стало острым, наполнилось силой и уверенностью. Ника бросилась на животное прежде, чем то успело среагировать, и в несколько секунд разорвала мохнатую глотку. Последнее, что она слышала, – жалобный визг.

И наступила тишина.

Больше не было огня. Он погас стремительно, словно по щелчку пальцев. Судорожно сглатывая, Ника сидела на земле и с ужасом наблюдала, как откуда ни возьмись появляется туман. Едкие щупальца, перемахнув через тело мужчины, поползли в сторону Ники, по пути проглотив кровавую тушу зверя со светлой шерстью.

Холод пронзил мгновенно, а может, это страх так действовал? Ника в панике стала ощупывать себя: руки и ноги (ее руки и ноги!), лицо чистое, ни следа крови, хоть во рту все еще ощущался вкус плоти. Клубы тумана задевали ноги. Прикосновения эти пробирали до мозга костей, словно высасывали жизнь. Ника повалилась на землю, чувствуя, как ее сознанием завладевает кто-то другой.

И вдруг из тумана вышел человек. В этой дымке его зеленые, как два изумруда, глаза светились ярче ведьмовских огней.

– Алекс, – прошептала она и, подскочив, бросилась к нему и заключила в объятия. Он был холодным, еще холоднее, чем туман, но Ника отмахнулась от этих ощущений. Как сумасшедшая, она жалась к нему все сильнее и сильнее, боясь отпустить и больше не увидеть.

– Она показала мне, – сквозь всхлипы сказала Ника. – Это волчица, Алекс! Джей Фо – это волчица, и она внутри, – девушка ткнула себя в грудь и посмотрела на парня. – А у тебя тоже какая-то псина, но я не поняла. И был огонь, так много огня! Я горела! – Ника встряхнула его за плечи. Алекс смотрел на нее безучастно, но она не замечала. – И волчица с этой псиной кого-то убили! Я была в ее теле, я вцепилась ему в горло! Она показала! Миккая сказала, что эти души прокляты, это он их проклял – этот рыжий беглец! Я слышала, как он шептал… Слышала! Кто же он? Миккая сказала, что Харута убила своего брата, сожгла его и его семью. Значит… значит, это был он, да? Он их… нас… он их проклял? – не отдавая отчет в своих действиях, Ника трясла Алекса за плечи. – Я так скучала по тебе, ты знаешь? – Она вновь приникла к нему и с наслаждением вдохнула запах, которого и не было. – Но мне надо понять эту волчицу, она покажет, что случилось… Мы вытащим эти души из нас, и все будет хорошо! Ты веришь мне? – Ника посмотрела на него слезящимися глазами и шепотом добавила: – Веришь?

Ника встала на цыпочки и поцеловала его в холодные губы. Никакой реакции. Она нахмурилась. Сознание постепенно возвращалось, и нутро заволокла тягучая горечь. Алекса здесь никогда и не было. Он где-то там, в другом мире, и даже не догадывается о том, что происходит. А это… Ника всматривалась в лицо существа, выдававшего себя за Алекса, и медленно отходила назад. Он был каким-то мертвым, с пустотой в глазах и отсутствующей мимикой. Он просто глядел на нее и даже не шевелился.

– Зрение мешает тебе увидеть все, – неожиданно сказал фантом губами Алекса. – Хочешь ли ты пойти до конца, чтобы по-настоящему увидеть?

Ника растерянно смотрела на него. Нукко? И как зрение может помешать увидеть? Он стоял перед ней в образе самого дорогого на свете человека. Это так подло! Он что, безликий?

– Я не понимаю…

– Ты должна остаться один на один со своей памятью, впустить ее в свою голову и сосредоточиться только на ней, на Джей Фо.

Широко распахнутыми глазами Ника смотрела на Нукко в облике Алекса, и от обиды по щекам покатились слезы.

– Прекрати выглядеть как он! Это омерзительно!

– Я не меняюсь, это ты так видишь, – спокойно ответил ведьмак.

Ника прижала руки к вискам и принялась расхаживать взад-вперед, быстро соображая. Это сумасшествие, не иначе.

– А-а-а, – задрав голову к небу, закричала она. – Хорошо! Хочу! Хочу! Хочу!

И мир утонул в темноте. Ни деревьев, ни тумана, ни ведьмака. Сплошная чернота, стремительно заполняющаяся звенящей тишиной: она давила на уши, все сильнее и сильнее, пока наконец не взорвалась сотней смешанных звуков.

Нику охватила паника. Выставив руки вперед, она пыталась нащупать хоть что-то живое. Ослепла? Она ничего не видела и не контролировала…

– Зачем ты это сделал? Верни все как было!

– Я ни-че-го не делал.

Ника почувствовала его ладонь на своем плече и часто задышала.

– Блядство… – она закинула руки за голову и принялась раскачиваться на месте. – Что происходит?.. Ничего не вижу… Ничего! Я не хочу…

– Ты до сих пор сама управляешь собой и айтаном. И даже душа Джей Фо ничего не делает без твоего желания. Осознай это.

Ника схватилась за руку Нукко, как за спасательный круг, и застыла на месте. Что-то маленькое и мокрое коснулось щеки. Кажется, снег… От неожиданности она вздрогнула и вдруг почувствовала, как пальцы левой руки погрузились в нечто мягкое. В нос ударил запах псины.

Нукко все повторял, что слепота – это способ, который ее подсознание нашло единственно правильным, чтобы Ника смогла увидеть все, что хотела показать ей волчица, не отвлекаясь на внешний мир и собственную память. Ника спорила, уверяла, что Джей Фо никогда и ничего не хотела ей показать, но ведьмак отмахивался:

– Она с тобой с малых лет. Знает тебя как облупленную. И защищает. Ты ее сосуд, не поняла до сих пор? Она же лечит тебя не по доброте душевной, уж точно.

– Лечит, – эхом отозвалась Ника. – Значит, ты думаешь, это не моя способность,