Шаляпин - Моисей Янковский

Сегодня на фасаде гостиницы «Метрополь» в Москве можно увидеть большое панно «Принцесса Греза», созданное Михаилом Врубелем по предложению Мамонтова, — керамические элементы этого замечательного произведения изготовлены по методу, разработанному в Абрамцеве.

Мамонтов был человеком разносторонне даровитым. Певец, скульптор (он брал уроки у М. М. Антокольского и проявил несомненные способности), драматург (он сочинил много пьес и либретто), Мамонтов вскоре показал, что он к тому же и талантливый режиссер, в частности оперного театра.

В конце семидесятых годов у себя, в знаменитом его московском доме на Садовой улице, неподалеку от Красных ворот, Мамонтов создал художественный кружок, в котором деятельнейшее участие приняли его друзья художники.

Здесь игрались домашние спектакли. Исполнителями были сам Мамонтов, члены его семьи и художники, становившиеся на такой вечер режиссерами и артистами. Среди участников и исполнителей главных ролей мы увидели бы Репина, Поленова, Серова, В. Васнецова, Врубеля.

Навряд ли существенный интерес представляли они как артисты, но важно и ценно то, что художественное оформление в этих домашних спектаклях создавалось ими же.

То, что кружок был домашним, сказывалось на характере его репертуара. Здесь шло много вещей, написанных хозяином дома, — это и мистерии, и водевили, и оперы. Но наряду с ними ставились произведения большой литературы. Так в историю русского театра вошел спектакль «Снегурочка», где пьеса Островского была показана в гениальном оформлении Виктора Васнецова. Его декорации и костюмы к домашнему спектаклю вскоре стали основой будущего оперного спектакля с музыкой Римского-Корсакова, который был поставлен в театре, созданном С. И. Мамонтовым.

Кружок сыграл большую роль: он привлек к театру группу выдающихся русских живописцев, часть из которых вскоре стала руководящим ядром в оперном театре, созданном Мамонтовым.

Первая попытка создать частную русскую оперу предпринималась Мамонтовым еще в восьмидесятых годах. Осенью 1884 года он начал готовиться к созданию своей оперной труппы, что стало возможным после того, как была отменена монополия императорских театров в обеих столицах России.

Не желая открыто фигурировать в качестве директора нового театра, Мамонтов назначил официальным директором некоего Николая Сергеевича Кроткова, своего служащего, незначительного композитора, чья опера «Алая роза» (на либретто Мамонтова и Н. В. Венцеля) уже ставилась в художественном кружке.

В новую труппу, которая в своей программе намечала пропаганду в первую очередь русского оперного творчества, Мамонтов набрал даровитую молодежь. Среди артистов можно было увидеть Н. В. Салину (впоследствии известную артистку Московского Большого театра), Т. С. Любатовнич (сестру К. С. Винтер), В. Н. Гнутову, Г. И. Ершова-Монахова, А. К. Бедлевича, С. К. Власова. Большинство из них — начинающие певцы. Главным дирижером стал И. А. Труффи.

Готовясь к открытию сезона, труппа Частной оперы три месяца репетировала свои первые постановки, что по тому времени считалось небывалым. 9 января 1885 года в помещении Лианозовского театра в Камергерском переулке (там ныне помещается Московский Художественный театр) начались спектакли новой оперной труппы, которая первое время играла там в очередь с драматическим театром, созданным Ф. А. Коршем.

Частная русская опера открылась «Русалкой» Даргомыжского в декорациях В. Васнецова, И. Левитана и К. Коровина. Уже в этой первой работе было немало новаторского, непонятного публике той поры. Зрители не приняли изумительных декораций, в частности сцены подводного царства. Спектакль не был похож на то привычное, что было знакомо всем, и успеха не имел.

То же случилось со следующей постановкой — «Фаустом», где в качестве художника и режиссера выступил В. Поленов. Новизна отпугивала: с точки зрения публики все должно было походить на то, к чему ее приучили в Большом театре. Так же отнеслась она и к «Виндзорским кумушкам» Николаи.

В общем театр с его репертуаром в непривычной трактовке был встречен более чем холодно. То же случилось со «Снегурочкой». И этот спектакль породил недоумение, показался скучным.

Русский репертуар, на котором по преимуществу намерен был держаться вначале театр, не привлек зрителей. К тому же москвичи привыкли судить об оперном театре по качеству вокальных данных артистов, а мамонтовские солисты, хотя среди них и было несколько очень свежих голосов, все же не могли соревноваться с труппой Большого театра.

Однако Мамонтов не растерялся от первых неудач. Он понимал, что будущее работает на его начинание, но что нужно запастись терпением. Он решил продолжать оперное дело. Теперь ему пришлось на время, и, как оказалось, на долгое, круто изменить репертуар и стать на путь приглашения итальянских гастролеров. Полагая, что при сочетании двух репертуарных линий, он сумеет вывести основную, русскую, на первый план, он коренным образом изменил программу театра. Но поворота во вкусах пришлось ждать очень долго: для подлинно русской оперы время еще не приспело.

Первые годы деятельности театра Мамонтова не представляют особого интереса: здесь идет обычный репертуар. Но при этом все новое, что появляется за рубежом, находит быстрый отклик в его театре.

Объективно получилось так, что, задумав свое начинание как театр с русским репертуаром, Мамонтов вынужден был, напротив, демонстрировать знаменитых иностранных певцов, ставя те произведения, которые представляют интерес для них. Через подмостки Московской Частной русской оперы прошли на протяжении ряда лет такие первоклассные артистические силы, как Мария Ван-Зандт, Ферни Джермано, Эрминия Борги, Сигрид Арнольдсон, Анджелло Мазини, Броджи, Жюль Девойод и многие другие.

При этом ядро русских певцов сохранилось в театре, они получили здесь своеобразную практическую школу, сотрудничая с иностранными знаменитостями.

Так продолжалось несколько лет. Затрачивая на свой театр огромные деньги, Мамонтов не оставлял надежды на то, что придет час, когда он сможет, наконец, осуществить задуманную им программу — пропаганду русского оперного творчества. Но все же на время ему пришлось отказаться от руководства им же созданным сценическим коллективом. И лишь в начале 1896 года Мамонтов вернулся к давно лелеемой мечте.

Теперь он твердо решил для себя, что вместе с друзьями художниками поведет театр именно как русский и уже не отступится от программы. Он приурочил начало деятельности своей обновленной труппы к открывающейся в Нижнем Новгороде всероссийской выставке, полагая, что сумеет там достойно подготовиться к ответственному сезону в Москве.

По случаю выставки была завершена постройка прекрасного театрального здания в центре Нижнего Новгорода. Оно было предоставлено в аренду известному сценическому деятелю, провинциальному антрепренеру Н. И. Собольщикову-Самарину. При заключении с ним договора местные власти потребовали, чтобы на летний сезон, то есть на время выставки и ярмарки, в этом помещении обязательно выступала оперная труппа. Сам же Собольщиков-Самарин держал в ту пору лишь коллективы драматические.

Озабоченный тем, чтобы найти солидную труппу, которая не скомпрометировала бы его в столь серьезный сезон открытия нового театра, Собольщиков-Самарин передал на это время театр К. С. Винтер для ее вновь создаваемого оперного дела.

Он сам не знал, кто стоит за нею (Винтер до поры до времени тщательно скрывала, что действует от имени Мамонтова), но был покорен тем, что будущая субарендаторша согласилась внести внушительный залог и без торга приняла высокую плату за помещение. Убедившись в том, что у нее имеются значительные средства, он поверил, что опера будет обставлена хорошо.

Действительно, когда из Москвы стало прибывать сценическое имущество — декорации, костюмы, реквизит, бутафория, — нижегородцы были поражены: такого богатства оформления они не видывали в своем городе.

Наконец состоялся первый спектакль оперной труппы. В тот день были показаны одно действие из «Жизни за царя» с Шаляпиным — Сусаниным, несколько отрывков из опер и сцена из «Леса» Островского с участием известных артистов Малого театра О. А. Правдина и К. Н. Рыбакова (Счастливцев и Несчастливцев). А на следующий день, 14 мая 1896 года, спектаклем «Жизнь за царя» начались регулярные выступления труппы Мамонтова.

Расчеты нижегородцев на то, что город наводнят приезжие, которые устремятся сюда на открытие выставки, и театр будет полон, не оправдались. Несмотря на приезд царя с семьей, наплыв в Нижний Новгород оказался незначительным, посетители выставки и ярмарки довольствовались по преимуществу ярмарочными увеселениями, и в театр, расположенный не в Канавине, а в самом городе, ходили мало, тем более что в опере на ярмарке выступали Николай и Медея Фигнеры, а также известный петербургский баритон Л. Г. Яковлев. Но антрепренера это мало волновало. Чувствовалось, что в основе дела лежат не коммерческие соображения, а интересы художественного порядка. В качестве гастролера был приглашен артист столичной казенной сцены баритон И. В. Тартаков.