Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. - Автор Неизвестен

Песнь 31–43

31 Не нарушил он благочиния древнего, и ни в чем мне отказа не было, — был я взыскан наследником Хальфдана, награжден за труд по желанию моему. И теперь те сокровища я тебе от души подношу, господин мой, ибо счастье ищу лишь в твоей благосклонности: ты родня мне, — 2150 один из немногих! — добрый мой Хигелак!» В дом внести повелел он вепреглавый стяг, шлем высокий, кольчугу железную и отменный меч; молвил Беовульф: «Мне от мудрого старца, от державного Хродгара, был наказ такой: чтобы в первую голову я тебе поднес это оружие да сказал бы, что конунг Херогар, [124] властный Скильдинг, владел до срока этим ратным нарядом, но оставил его 2160 не наследнику, не любимому сыну всехраброму Хероварду [125], — ты хозяин сокровища!» А еще — так мне сказывали — провели напоказ через двор четырех жеребцов гнедопегих — все один к одному; отдал он повелителю и коней, и оружие (так и должно дружиннику; [126] не плести на соседей сетей хитрости, ни коварных ков, козней душегубительных, на соратников и сородичей!), — предан Хигелаку был племянник его, и пеклись они 2170 друг о друге во всяком деле! И еще я слыхал: преподнес он Хюгд шейный обруч, подарок Вальхтеов, [127] а в придачу — трех тонконогих коней в ратной упряжи; золотое кольцо украшало с тех пор шею владычицы. Таковым оказался сын Эггтеова, [128] в битвах доблестный, в делах добродетельный: он в медовых застольях не губил друзей, не имел на уме злых намерений, — 2180 воин, взысканный промыслом Божьим и под небом сильнейший из сынов земли, незлобив был и кроток сердцем. Прежде гауты презирали его и бесчестили, и на пиршествах обходил его вождь дружинный своей благосклонностью, ибо слабым казался он и беспомощным, бесполезным в бою; но теперь он за прежнее получил с лихвой воздаяние! Конунг Хигелак повелел внести 2190 в зал дружинный наследие Хределя [129] златоблещущее — тот, единственный из гаутских мечей, наилучшее лезвие, — в отдал клинок во владение Беовульфу; и отрезал ему семь тысяч земли [130] вместе с домом, с чертогом престольным, сообща они правили, сонаследники, и дружиной и землями, но державой владел только конунг, законный владыка. И случилось так по прошествии лет, 2200 что и Хигелак сгинул, и Хардред [131] от меча погиб, — под стеной щитов пал наследник дружиноводителя, когда рать свою вел в сражение против воинства жестоких Скильвингов, [132] сгинул в битве племянник Херерика. [133] И воспринял тогда власть державную конунг Беовульф: пять десятков зим [134] мудро правил он мирным краем и состарился. В те поры дракон, [135]2210 змей, исчадье тьмы, там явился, хранитель клада, скрытого в неприступных горах среди каменных круч, где дорога человеку заказана; лишь однажды к тем богатствам языческим некий смертный посмел проникнуть, и покуда уставший страж беспечно спал, вор успел золоченую чашу выкрасть, умыкнуть из сокровищницы драгоценный сосуд — вот начало злосчастья вот причина людских печалей! 2220 32 Не от добра он избрал опасную тропу, дорогу к норе драконьей, но, нерадивый слуга старейшины, [136] он, провинившись, бежал от кары, ища пристанища в дальней пещере. Беглец злосчастливый незваным гостем вошел под своды — и страх и ужас его обуяли, но, вспять пустившись, он, многогрешный, успел, однако, из той сокровищницы похитить чашу… 2230 одну из множества захороненных [137] в земле издревле. В дни стародавние последний отпрыск великого рода, гордый воитель, чье племя сгинуло, сокрыл заботливо в кладохранилище сокровища родичей: их всех до срока смерть поразила, и страж, единственный их переживший, дружину оплакивал, в душе предчувствуя ту же участь — не долго он сможет богатствам радоваться. 2240 Курган возвысился, свеженасыпанный близ моря на мысе, в укромном месте между утесами; и там сложил он пластины золота, казну дружинную и достоянье кольцедарителя, творя над кладом заклятья великие: «Земля! отныне храни драгоценности, [138] в тебе добытые, коль скоро люди хранить их не могут! Смерть кроволитная, война истратила моих родовичей; 2250 не видеть им больше чертога пиршественного, не встанут воины с мечами на страже, некому ныне лощить до блеска чеканные кубки, — ушли герои! — и позолота на гордых шлемах скоро поблекнет — уснули ратники, что прежде чистили железо сражений, — и вместе с ними доспехи крепкие, предохранявшие в игре копейной от жал каленых, в земле истлеют — 2260 кольчуга с витязем не разлучится! Не слышно арфы, не вьется сокол [139] в высоком зале, и на дворе не топочут кони, — все похитила, всех истратила смертная пагуба!» Так в одиночестве и днем и ночью, живой, он оплакивал племя сгинувшее, покуда в сердце его не хлынула смерть потоком. Клад незарытый стал достоянием старого змея, 2270 гада голого, гладкочешуйного, что над горами парил во мраке палящим облаком, ужас вселяя в людские души, — ему предначертано стеречь языческих могильников золото, хотя и нет ему в том прибытка; и триста зим он, змей, бич земнородных, берег сокровища, в кургане сокрытые, покуда грабитель не разъярил его, вор дерзкий, слуга, похитивший 2280 из клада кубок. дабы снискать себе вины прощенье, — так был злосчастным курган ограблен; слугу хозяин за то помиловал, ибо впервые он видел подобную вещь издревнюю. Дракон проснулся и распалился, чуждый учуяв на камне запах: не остерегся грабитель ловкий — слишком близко подкрался к чудовищу. (Так часто случается: кому не начертана 2290 гибель, тот может избегнуть горя, спасенный Господом!) Златохранитель в подземном зале искал пришельца, в пещеру проникшего, покуда спал он; потом и пустыню вблизи кургана змей всю исползал, но ни единой души не встретив, он, ждущий битвы, сражения жаждущий, вернулся в пещеру считать сокровища — и там обнаружил, что смертный чашу посмел похитить, 2300 из зала золото! Злоба копилась в холмохранителе, и ждал он до ночи, горящий мщением ревнитель клада, огнем готовый карать укравших чеканный кубок. Едва дождавшись вечерних сумерек, червь огнекрылый палящим облаком взлетел с кургана — тогда-то над краем беда и грянула, напасть великая, а вскоре и конунг [140] с жизнью расстался, нашел кончину. 2310