Любовь больше, чем правда - Александр Ермак

– И пусть, – шептала она себе, едва сдерживая слезы, – Я докажу, что у меня есть характер. Я смогу и сама распоряжаться своей жизнью…

Катя улыбалась как последняя. Она махала спонсорскими флажками и пластмассовым подолом как первая. Безумно подпрыгивала от неуделанной радости, когда девушка-участница передачи выиграла. В общем, Катя Андреева была на своей высоте. И никто из присутствующих на площадке даже не засомневался и не заподозрил, как глубоко скребут на ее душе черные пречерные кошки.

Катю как обычно поздравляли с удачной съемкой. Говорили комплименты. Выражали надежду. После прежних передач к ней обычно спешил и Константин. Но сегодня он пошел другим путем. Там, у служебного выхода его ждала фешенебельная Чикита Каплан.

– Каков подлец, – возмутилась втихую Катя, – всего ничего прошло, а он уже с другой. Хорошо, что я не привела его в дом родителей. Они бы не пережили еще одного удара в самое сердце…

Ноги у нее ослабли, и она, чтобы не выдать себя, присела на спонсорский стулик. Развернула купленный накануне учебник «Экономические и правовые основы шоу-бизнеса».

Последнее время в общении с деловыми людьми она ощущала нехватку специальных знаний. И все высвободившееся от Пиля время заполняла теперь самообучением.

Однако, сейчас совсем рядом с Константином Катя не могла нормально читать, осмыслять полученную информацию. Она смотрела в книгу, а видела Пиля. И глядя на него продолжала шепотом разговаривать сама с собой:

– А может, он и не уходил от Чикиты? А мне все наврал. И про разрыв с ней? И про отмененную свадьбу? И про ждущего встречи отца? Ведь не зря он столько времени тянул с этой встречей: «отец примет нас только в точно отведенное время». И видимо не случайно мы расстались как раз накануне. Блеф… И эту историю с бутылкой, фотографией и бельем сам подстроил… Значит, и про свою любовь он мне просто-напросто заливал? А я развесила уши, как слониха, и отдалась ему напрасно?

Катя просто окаменела от такого предположения.

А Каплан с Пилем тем временем откровенно целовались и даже разговаривали в перерывах между этим занятием:

– Чикита, ты с такой страстью смотришь на Катю. Как будто это не ненависть, а сама любовь…

– Да, – щелкнула шаловливым языком дочь ювелира, – ты не поверишь, но по-своему я люблю эту девицу. В ней есть нечто близкое мне, что-то похожее. Может быть – характер. Она ведь чуть не добилась своего… Но, разумеется, тебя я, мой милый, люблю больше… За тебя я отдам жизнь. Любую жизнь…

Глаза ее зловеще сверкнули. Губы дернулись, чтобы произнести что-то гневное, гадкое и торжественное. Но Константин вновь заткнул ей рот слащавым поцелуем.

Потом, глядя друг другу в глаза, они нагло улыбались. Как ни сдерживалась Катя, но крупная слеза обиды прошкандыбала по ее щеке.

Девушка попыталась незаметно устранить слезный след. Это у нее получилось. И тогда Катя встала со стульчика и пошла спокойным, ровным шагом от бедра в гримерную. Когда же, приведя себя в порядок, вышла из нее, то ни Константина, ни Чикиты в студии уже не было.

Такая экзекуция повторялась день за днем. Чикита приходила на съемки. Ждала Константина. Потом они целовались на виду у Кати. Под руку или в обнимку покидали съемки.

Глядя на них, Катя не понимала: почему еще не разорвалось ее сердце, и почему она продолжает любить этого фигляра, лжеца, растлителя доверчивых симпатичных девушек.

– Почему? – спрашивала она себя.

И сама себе отвечала:

– Не знаю, ведь надеяться больше не на что.

Катя с грустью находила подтверждение своим мрачным прогнозам в газетах:

– Все кончено, вот уже и “Светская хроника” твердит о том же:

“Официально объявлена дата давно ожидаемого события – бракосочетания Чикиты Каплан и Константина Пиля. Все слухи о внебрачной связи ведущего “Угадай обезьяну” с участницей его передачи Катей Андреевой, как всегда, оказались полностью безосновательными…”

День ненавистной свадьбы неумолимо приближался. Но Катя внешне не подавала и вида, ни в чем не проявляла своего отчаяния. Ее характер, как всегда, помогал ей в этом нелегком деле. Она даже смогла сымитировать легкий роман с помощником главного продюсера.

Когда Чикита и Константин по обыкновению целовались в студии, Катя жеманно хихикала над глупыми шутками своего псевдоизбранника, принимавшего ее расположение за чистую монету.

В этот раз она даже позволила ему погладить себя по пластиковой маечке. И еще делала все возможное, чтобы Пиль и Каплан заметили и оценили такой ее любовный поворот.

Константин, конечно же, и вида не подал, что его такие нежности хоть сколько-нибудь тронули. А вот Чикита отреагировала в один момент весьма неожиданно.

Когда Катя, мило распрощавшись со своим как бы обожателем, двинулась на выход, Чикита стояла у дверей одна. Видимо, жених отлучился по какой-то нужде.

Катя кивнула из вежливости:

– Здравствуйте. Поздравляю с предстоящей свадьбой…

Чикита не только кивнула в ответ, но и придержала ее за уже ранее травмированный локоть:

– А тебя можно поздравить с новым ухажером.

Не успела Катя ответить что-нибудь, как новая старая невеста Пиля добавила ей на ухо:

– Привет от Рыпуло, милочка…

И с этими словами Чикита вытолкнула Катю из студии.

Пузырек-тюбик чуть не покатился по фаянсовым ступеням. В самый последний миг удачи Катя схватилась за кленовые перила и едва удержалась от несвойственного ей нецензурного выражения.

Когда фирменный колпачок ее обернулся, то Чикиты у выхода уже не было. Не было ее и в студии. Так же, как и Костаса.

И тогда, по быстрому поменяв в уборной спонсорское облачение на цивильное, Катя, что было мочи, рванула домой. Прижала растерявшуюся от такого ее напора консьержку:

– Как выглядела подружка, которая заходила в тот раз ко мне? Невысокого роста, раскосая, брюнетка?

– Нет, – отчаянно удивилась молодка, – Та была шатенка. Такая осанистая. Даже солидная. И красивая, как на фотографиях в журналах. Как будто я даже видела ее где-то. И цвет кожи у нее…

– Не продолжайте. Это, конечно же, была Чикита…

Катя бросилась к телефону. Сейчас она позвонит, и все объяснит Константину. И он все поймет и вернется. Но левой рукой она остановила свою правую. Чудовищным напряжением силы воли Катя заставила себя положить телефонную трубку на место:

– Он так легко предал меня. Он ни минуты, ни мгновения не раздумывал, не переживал, не терзался. Значит, он никогда не любил меня. И не любит…

Печальная и опустошенная, отброшенной тенью бродила она по дому, выпивая то чашку чая, то чашу кофе, то стакан спонсорского лимонаду. Благо, добра этого у нее было завались и залейся.