Любовь больше, чем правда - Александр Ермак

Катя решила заесть, запеть, заглушить плохое настроение. Забыть о мерзком Отце Прокопии, а заодно и о предстоящей свадьбе Константина и Чикиты.

Катя шла домой быстро, не глядя по сторонам. И напрасно. Могла бы и заметить за окном одного из ресторанов сидящих за столиком Айшу и Гнудсона.

Они так были увлечены своим уединением, что тоже не смотрели по сторонам. И потому не знали с чего собственно начать разговор.

Первым дернулся Гнудсон:

– Может быть поговорим о китайской кухне?

Но Айше эта идея не пришлась по вкусу:

– Я не привыкла говорить, я привыкла готовить…

– А я привык есть. Ха-ха-ха…

– Ха-ха…, – из восточной вежливости подхватила Айша.

И тогда Гнудсон понес как никто иной:

– А может, вы бы могли на словах приготовить что-нибудь такое эдакое из тех ингредиентов, которые можно купить или накопать в нашем городе.

– А вы бы потом на словах съели приготовленное мною? – пыталась подловить его острая на язычок и на шпильки девица.

– Да нет, – несколько расстроился Гнудсон оттого, что его не поняли, – Просто может я как-нибудь на досуге попытался бы приготовить это рассказанное блюдо самостоятельно. Я ведь просто влюблен в китайскую кухню. Я от нее совершенно без ума. Не поверите, но я каждый день ем рис…

Айша рентгентно посмотрела в область его желудка:

– Не поверю. Наверное, нет-нет, да и поедите жареной картошки?

– Бывает… – несколько смешался Гнудсон, – Но китайская кухня… Это такое… Как вам объяснить? Я даже прочел китайскую гомеопатическую энциклопедию…

Айша пододвинулась к нему поближе:

– О, это действительно серьезно… Тогда, пожалуй, я поделюсь с вами одним секретом. Но только кулинарным. Вы, ведь, на самом-то деле интересуетесь чем-то другим. Прошлый раз вам нужны были сведения о Кате. А теперь?

Гнудсон немного замялся:

– Теперь мне нужен один кулинарный рецепт…

Айша умудрено усмехнулась:

– Не забивай мне баки, инспектор.

– Я и не забиваю, – нервно защелкал пальцами Гнудсон, – Мне правда нравится китайская кухня.

Айша умудренно усмехнулась два раза:

– Если ты опять по поводу Кати, то запомни: Катя очень хорошая девушка. И больше я тебе о ней ничего не скажу. Она моя подруга…

– Но я не…, – попытался настоять инспектор.

Свидетельница однако не позволила ему это проделать, продолжив:

– А если ты сделаешь ей что-нибудь плохое, то я подмешаю тебе траву Дунь-сунь. Раз ты прочел энциклопедию, то должен знать, что это такое…

Гнудсон вздрогнул крупной мужской дрожью:

– Да, знаю. Это ужасная трава. Человек, съевший ее в количестве 300 граммов, умирает от двухмесячного беспробудного поноса…

– Верно, – преклонила перед ним голову Айша, – Но если честно, то я не хотела бы видеть твою мумию на унитазе. Подумай. Ты ведь такой симпатяшка, инспектор…

И надежда тут же расправила мужские плечи:

– Ты говоришь, симпатяшка. Значит, я тебе нравлюсь…

Айша просыпала соль из солонки на скатерть и задумчиво вывела на ней пятно от горчицы:

– Ты, возможно, и нравишься, но мне не нравятся твои вонючие делишки. И за что я только плачу налоги государству? Чтобы за мой счет ищейки втаптывали в грязь честных людей…

Гнудсону такой подход не понравился. И он запротестовал, сидя напротив:

– Я никого не втаптываю…

– Так втопчешь, – махнула на него гуттаперчевой рукой девушка. – Не ты, так с твоей помощью втопчут.

– Ты не права…, – по-прежнему пытался не соглашаться инспектор.

Айша посыпала соль красным перцем, несознательно вырисовала пальцем разбитое сердце:

– Я бы хотела надеяться…

– Чертовы черномазые братья и сестры…, – выругался ни с того, ни с сего инспектор.

Айша чисто вылупилась на него:

– Ты о чем это, Гнудсон?

– Взгляни, – показал полицейский за окно на улицу, по обочине которой ползали Бобби, Чарли, Кристи и Молли. – Это мои братья и сестры…

– Какие миленькие… Но что они делают? – ужаснулась девушка.

Гнудсон простодушно объяснил:

– Так, собирают всякую дрянь для игры в «Угадай обезьяну». Мы, понимаешь, частенько играем дома всей семьей. Вот они и находят для игры брошенных котят, кроликов, а также отлавливают всяких крыс и пауков.

– Как интересно…, – вновь подвинулась Айша.

– Правда? – почувствовал ее тепло Гнудсон, – Может быть и ты хочешь принять участие в нашей игре.

– Может быть и хочу, – заинтересованно почти притиснулась к нему девушка, – Я пока не знаю. И, если что, то, конечно, только в группе поддержки. Я могу прикасаться ко всякой гадости только в вареном или жареном виде. Но Катя…

Гнудсон с горечью плюнул под соседний столик:

– Причем здесь Катя?

– Не забывай: Катя – моя подруга…, – чуть отодвинулась Айша.

Гнудсон тут же учуял охлаждение и попытался навернуть ускользающее:

– Правда, я пришел только потому,… только затем,… только от того, что хотел просто поговорить с тобой. О китайской кухне или может о системе социальной помощи. Все равно. В нашем прошлом разговоре мне так понравилась твоя логика, аргументация… Я не из-за Кати, поверь. И вообще я решил больше не иметь дел с тем клиентом, что копает под нее. Катя, ведь, действительно честная девушка. И я честный человек…

– Да, ну, – усомнилась Айша. – И на детекторе лжи подтвердишь?

Гнудсон смотрел на нее не моргая:

– Даже и на детекторе лжи…

Айша расслабилась:

– Я верю…

Гнудсон глядя на нарисованное ею разбитое сердце робко предложил:

– Если ты, правда, не боишься меня, то может согласишься как-нибудь зайти в гости.

Девушка дрогнула:

– Вот так сразу…

– А почему бы и нет, – предположил инспектор, – мы же будем не одни. Познакомишься с моими предками. Может быть, матушка отличится на кулинарном фронте: приготовит нам нечто, не уступающее китайскому «Блюду пяти ароматов, подернутых сизою дымкой…» А потом сыграем в домашний вариант «Угадай обезьяны».

– А это еще что за явление Антихриста народу, – перебила его Айша, – Глянь-ка…

Гнудсон обернулся и увидел за окном чешущего вдоль них Отца Прокопия. Чесал он как-то странно, молча кропя по ходу всех окружающих: таксистов, проституток, дистрибьютеров, а также ползающих у них меж ног Бобби, Чарли, Кристи и Молли.

Не глядя, окропил он и сидящих за стеклом Айшу с Гнудсоном.

Они перекрестились в один голос:

– Боже праведный, не иначе, дело к дождю…

Отец Святобартерный, ясно дело, промолчал…

14.“Чикита в проигрыше”

Катя едва добрела до дома. Авоська с нехитрым продовольствием и музыкальным сопровождением казалась ей в миллион раз тяжелее коробки с платьем, что она несла домой не так давно. Тогда она летела в квартиру, под собою ног не чуя. Теперь же Катя нехотя поднялась по лестнице. Нехотя вошла в прихожую и нехотя попала в обширные объятия Константина: