Полёт Ночных Ястребов - Раймонд Е. Фейст

— Когда это произойдёт, другие Хранители освободят Безымянного из тюрьмы и вернут порядок в нашем мире на своё место. Без Арх-Индар, которая могла бы компенсировать его зло, Безымянный должен оставаться в заточении, — продолжил Накор.

— Помните, что Ишап тоже «мертв», но его последователи сохранили значительную силу. Некоторые из них получили её от других Хранителей, а некоторые — просто из памяти Балансира. Он вернётся перед Доброй Богиней, потому что его храм был восстановлен на более длительный срок, а тот, который восстановил я, ещё очень молод. Но когда Ишап вернётся, а в конце концов вернётся и Арх-Индар, тогда остальные Хранители смогут освободить Безымянного из тюрьмы и вернуть порядок в нашем мире на своё место. Без неё Безымянный должен оставаться в заточении, чтобы компенсировать своё зло.

— И этому будет способствовать увеличение количества верующих? — спросил Магнус.

— Со временем, — ответил Накор, пожав плечами. — Как долго — никто не знает.

— Столетия, — сказала Миранда.

— Если повезёт, — добавил Накор с ухмылкой. — Может, и дольше. Конечно, маловероятно, что мы все проживём гораздо дольше, чем многие другие!

Магнус шумно выдохнул.

— Ты говоришь о столетиях будущего, возможно, даже дольше. Какое отношение это имеет к нашей нынешней ситуации?

Накор протянул обе ладони и драматично пожал плечами.

— Понятия не имею. — Он посмотрел на Пага. — А ты?

Паг кивнул.

— Немного. Одна из наших проблем в том, что Безымянный всё ещё влияет на наш мир, пусть и косвенно и с огромного расстояния. Добрая Богиня, возможно, оставила после себя отголоски и воспоминания, но она не оказывает прямого воздействия на этот мир, как её противник. Так что в некотором смысле мы — её агенты, пытающиеся противостоять тем, кто находится под влиянием Безымянного.

— Сомневаюсь, что наш старый заклятый враг, Лесо Варен, имеет хотя бы отдалённое представление о том, когда он превратился в злую сущность. Возможно, он сам выбрал этот путь, заключив сделку о власти в обмен на службу, — предположил Накор.

— Возможно, он даже не понимает, кому служит, — добавил Накор. — Помните ту ситуацию со Слезой Богов?

Выражение лица Пага потемнело.

— Я долго и горячо обсуждал с Арутой, что не стоит сообщать мне об этом до тех пор, пока дело не будет решено.

Накор кивнул. Он знал эту историю, хотя не принимал в ней непосредственного участия. Он также знал, что это болезненная тема, поскольку в центре противостояния оказались Уильям, старший сын Пага, и Джезара, одна из его лучших учениц. Они вместе с человеком, который впоследствии станет герцогом Джеймсом Крондорским, сумели помешать Варену и его агентам украсть Слезу Богов — артефакт, позволяющий жрецам общаться со своими божествами.

— Мы никогда до конца не узнаем все детали этой истории, — продолжил Накор. — Из того, что нам известно, следует, что человек по имени Медведь действовал самостоятельно. Он перестал получать указания от Варена, а это одна из отличительных черт тех, кто служит Безымянному. Они часто сходят с ума и по прихоти сеют хаос даже среди своих собственных союзников.

— Это одно из немногих наших преимуществ: Конклав един, и даже те, кто относится к нам с некоторым подозрением, такие как жрецы или маги Звездной Пристани, не вмешиваются в наши дела, — заметил Паг.

— Они не знают, что мы делаем, — предложил Магнус.

Паг усмехнулся с оттенком снисходительности:

— Не стоит недооценивать их, сынок, и не придавай себе слишком большого значения. Храмы и монархи прекрасно понимают, что мы делаем. Иначе они могли бы быть менее сговорчивыми, чем раньше.

Накор тоже рассмеялся:

— Когда настанет день, когда нам придется столкнуться с агентами Безымянного, нам могут понадобиться эти люди, которых ты презираешь.

Магнус, проявив благородство, принял озабоченный вид.

Накор продолжил:

— Меня беспокоит, что проявления божественной силы, эти сны, отголоски и воспоминания, стали появляться всё чаще. По крайней мере дюжина странных происшествий, о которых наши агенты сообщили после Змеиной Войны, заставляет меня поверить, что это так.

— Что, по твоему мнению, это значит? — спросила Миранда.

— Это означает, что что-то приближается. Что-то, связанное с дремлющим врагом, — ответил Накор.

Паг посмотрел на Накора:

— Дасати?

— Это Безымянный повлиял на пантатианцев, чтобы они привели Сааура через разлом в наш мир, — пояснил Накор. — Мы знаем, что это была уловка, чтобы выпустить сюда демонов. Разрушение и хаос — союзники Безымянного. Ему безразличны краткосрочные последствия для этого мира, лишь бы на людей обрушились ужасы и зло, а его силы росли. Я могу только догадываться, — добавил Накор, — но думаю, что он мечтает о превосходстве. Иначе зачем было пытаться усадить на трон Залтайса, а не Изумрудную королеву? Ему нужен суррогат, существо его мечты, которое он контролирует, чтобы ускорить своё возвращение в эту реальность. Он стремится поставить себя выше других богов-хранителей, прежде чем они смогут вернуть равновесие.

— Безумие, — заметил Магнус.

— По своей природе зло — это безумие, — ответил Накор. — Отсюда и Дни Безумного Гнева Богов.

— Войны Хаоса, — добавил Паг.

Магнус недовольно сказал:

— Значит, мы должны бороться и умереть, а наши дети будут бороться и умирать после нас?

— Возможно, — согласился Накор. — Возможно, мы никогда не узнаем момента трансцендентного триумфа, когда сможем сказать: «День наш!» и понять, что борьба закончилась навсегда. Считайте нас муравьями, если хотите. Мы должны свергнуть могущественную цитадель, чудовищное сооружение из камня и раствора, и у нас есть только наши обнажённые тела, чтобы потратить их на эту работу. Мы трудимся годами, столетиями, тысячелетиями, даже эпохами, скребя камень своими крошечными челюстями. Тысячи, десятки тысяч, миллионы из нас умирают, и постепенно камни начинают крошиться. Но если у нас есть замысел и мы обладаем знаниями, мы можем выбирать, куда кусать. Мы не будем разрушать все камни, а лишь краеугольный камень, на котором покоятся все остальные. И тогда мы сможем подтачивать раствор вокруг этого камня, чтобы в конце концов сдвинуть его в сторону. И когда массивные камни начнут двигаться, они со временем начнут падать.

— Нет, возможно, мы никогда не увидим конца этой борьбы, но со временем Добрая Богиня и Безымянный смогут вернуться, и равновесие будет восстановлено, — добавил Накор.

— Какой будет этот мир? — спросил Магнус.

— Надеюсь, в нём будет меньше раздоров, — ответила Миранда.

— Возможно, — согласился Накор. — Но даже если это не так, распри будут гораздо более прозаичными. То, чем мы занимаемся сейчас, — это состязание с мирами, висящими на волоске.

Магнус