Полёт Ночных Ястребов - Раймонд Е. Фейст

к стенам по обе стороны от ряда тяжёлых деревянных дверей. В центре каждой двери находилось маленькое закрытое окошко, едва ли большее, чем глазок.

— Похоже на подземелье, — пробормотал Зейн.

— Откуда ты знаешь? — шёпотом спросил Тад. — Ты когда-нибудь видел такие?

— Нет, но ты понимаешь, о чём я. Вот как должны выглядеть подземелья в сказках.

— Понимаю о чем ты, — сказал Зейн, когда они свернули за угол, за которым только что скрылся Магнус.

Но Магнуса там уже не было. Мальчики резко остановились. Перед ними был большой коридор, переходящий в огромный зал. Сводчатый потолок едва виднелся, его поверхности потемнели от копоти, которую давали по меньшей мере сотня факелов. У дальней стены возвышалась героическая статуя женщины с распростёртыми руками, словно приглашающими всех стоящих внизу заключить её в объятия. По обе стороны от неё в стене были вырезаны барельефы меньшего размера.

— Это та, о ком я думаю? — прошептал Тад.

— Должно быть. Посмотри на сетку над её правой рукой, — ответил Зейн.

Оба мальчика сделали все знаки защиты, которые когда-либо видели у азартных игроков, а затем медленно последовали за быстро идущим Магнусом. Они находились в храме Лимс-Крагмы, Богини Смерти.

Из пары дверей слева от статуи вышли несколько фигур в чёрных одеяниях, и внезапно позади мальчиков появились двое мужчин. Один поспешил мимо них, но второй остановился и тихо спросил:

— Что вы здесь делаете, мальчики?

Тад указал на Магнуса, который теперь распростер тело своего брата к ногам богини, и сказал:

— Мы с ним.

— Тогда идите, — сказал мужчина.

Они кивнули и поспешили за ним. Зейн изучал мужчину краем глаза, боясь смотреть прямо на него. У него были простые черты лица, он был почти лысым, только на затылке была щетина. В остальном он был ничем не примечателен, за исключением одного: на нём была мантия жреца Богини Смерти.

Из двери справа в зал появился пожилой мужчина, он медленно шел, опираясь на белый посох высотой с него самого. Его белые волосы струились по плечам, и только когда он оказался почти рядом с Магнусом, мальчики увидели, что его глаза затянуты пеленой — он был слеп.

— Почему ты нарушаешь наш сон, Магнус? — спросил старик.

— Мой брат лежит при смерти, — ответил Магнус и встал лицом к старику, когда мальчики подошли к ним. — Ты знаешь моего отца и знаешь, что мы делаем. Мы должны спасти его жизнь.

Старик уставился в пространство, выглядя хрупким, но голос его был глубоким и сильным:

— Наша Госпожа соберёт нас всех к себе, когда придёт наше время. Я ничего не могу сделать, чтобы изменить это.

— Ты можешь исцелить его! — воскликнул Магнус. — Я знаю, на какие искусства ты способен, Бетаниаль.

— Почему ты не отвёл его в храм Киллиана или Сунга? Исцеление — их удел.

— Моя семья заключила договор с вашей Госпожой много лет назад, и она может не забирать моего брата. Он нужен. Время ещё не пришло.

— А когда наступает время для тех, кто остался? — спросил старый первосвященник.

Магнус подошёл ближе и сказал:

— Его время ещё не пришло!

— Когда же придёт его время? — раздался голос по залу, и мальчики инстинктивно прижались друг к другу, потому что в нём звучала холодная нотка безнадёжности. Но в то же время в нём прозвучал слабый отголосок уверенности, что в конце концов всё будет хорошо.

Магнус повернулся и посмотрел на гигантскую статую.

— Когда этот мир будет в безопасности, — ответил он.

На мгновение все факелы замерцали и потускнели.

Магнус очутился в огромном зале с таким высоким потолком, что он терялся во тьме, а стены были так далеки, что он мог видеть только ту, что находилась справа от него; остальные границы исчезали вдали.

Он стоял среди шахматной доски из каменных носилок. На них отдыхали мужчины, женщины и дети, хотя многие из них были пусты. Пока он смотрел, он увидел вдалеке женщину, которая села и слезла с носилок, а затем начала пробираться сквозь каменный лабиринт.

На пустых носилках рядом с Магнусом вдруг появился младенец, которому было не более нескольких часов от роду. Магнус задумался, как этот младенец, который, очевидно, недолго прожил после своего рождения, сможет спуститься и дойти до Богини. Затем он напомнил себе, что всё это не реально. Магнус знал, что перед ним иллюзия богов — образ, созданный для того, чтобы он мог сориентироваться и понять логику, имея дело с силой, намного превосходящей его собственную. Терпение Магнуса и в лучшие времена было невелико, а сейчас оно было тоньше пергамента. Он взмахнул рукой и сказал:

— Хватит!

Зал исчез, и он оказался на вершине горы, в другом огромном зале. Казалось, тот был сделан из слоновой кости и белого мрамора. Колонны поддерживали огромный потолок, но теперь Магнус мог видеть и стены.

Из зала открывался вид на далекие горные вершины, а воздух был холодным и разреженным. Магнус подправил воздух вокруг своего тела, чтобы ему было тепло и легко дышать. Снаружи море белых облаков задерживалось чуть ниже нижнего края пола, и он понял, что стоит в Павильоне Богов — месте, о котором ему рассказывали родители. Он улыбнулся: именно здесь они впервые поговорили вместе, и это место казалось вполне подходящим для встречи с Богиней.

На простой мраморной скамье в одиночестве сидела фигура в чёрных одеждах. Это была молодая женщина, и, когда Магнус приблизился, она откинула капюшон. Её кожа была белой, как тончайший фарфор, а волосы и глаза — чёрными, как оникс. Её губы были цвета крови, а голос подобен ледяному ветру:

— Твои способности велики для смертного, Магнус. Возможно, когда-нибудь ты затмишь своих отца и мать в мастерстве владения магией. А ещё в тебе гораздо больше высокомерия, чем в каждом из них.

— Мне не хватает отцовского терпения и материнской целесообразности, — сказал Магнус с вызывающей ноткой в голосе. — Мой брат нужен. Ты знаешь это.

— Я ничего такого не знаю, — ответила женщина. — Твой отец однажды пришел ко мне со своим другом, человеком, который стал валкеру, — сказала она, вставая.

Магнус с удивлением обнаружил, что она выше его ростом. Это раздражало. Лишь при одной мысли об этом он стал выше богини.

Женщина рассмеялась.

— Еще и тщеславен? — Она кивнула. — Твой отец пришел ко мне во второй раз.

— Я знаю, — сказал Магнус. — Он рассказал нам о вашей сделке.

— Правда? — Она