Тайные врата - Кристин Керделлян

Пьер постарался сохранить спокойствие.

– Наверное, ты прав. «Страшная рука», о которой говорит весь мир, не называя ее по имени, конечно, выросла на поле программирования, но…

Техник перебил его, тяжело дыша:

– Да очевидно, что причина в программе. Не может быть, чтобы террористы забрались в каждую станцию. Их слишком много, и все рванули одновременно!

– Очевидно. Дай договорить. Наверно, вирусы, или «троян» проник в программные системы станций. И не только они. Это «страшная рука», конечно, это она… И факт, что вирус распространился по Интернету.

– А я о чем говорю? Это Интернет все взорвал к чертовой…

Пьер потерял терпение:

– Заткнись! Спокойно. Может, пираты смогли проникнуть на серверы предприятий, лучше всего защищенных, и через Интернет, может быть даже, именно так они и вызвали аварии! Но для этого Интернет должен РАБОТАТЬ! Тот срыв, когда Интернета не было двадцать четыре часа, не мог помочь хакерам: он отложил их атаку!

Ответа не последовало. Человек, с которым он разговаривал, прекратил жестикулировать и откинулся, опершись на стену. Он поднял глаза на Пьера, смотрел на него несколько секунд и ответил опять, теперь уже более задумчиво:

– Хочешь сказать, что электростанции рванули по всему миру сразу после сбоя Интернета в силу чистой случайности?

– В это сложно поверить, но я думаю, да.

Произнеся эти слова, Пьер внезапно почувствовал, что он тупо воспроизводит официальную позицию властей. А если у его техника больше здравого смысла, чем у экспертов? Если действительно есть связь между двумя событиями? Если речь идет о двух последовательных демонстрациях силы: первой – «виртуальной», второй – «реальной», организованных одним источником? Конечно, устроив первую операцию, парализовавшую Интернет, пираты рисковали сорвать вторую, для которой был нужен если не Интернет, то как минимум сетевые программы, без которых вторая акция просто не состоялась бы. Если только… если только они не сами и восстановили Сеть после показательного сбоя. Ее восстановление – тоже их работа. Если эта гипотеза верна, речь идет не об обычных кибертеррористах. И худшее еще впереди – ив виртуальном, и в реальном мире.

Потеряв на мгновение дар речи, Пьер присел рядом со своим коллегой. По большому счету, вирус Big One – ерунда. Могло быть и хуже.

13

Из Экс-ан-Прованса я вернулся в очень решительном настроении. Я был уверен, что смогу, изучив бумаги Костелло, прийти к тем же выводам, что и он. А с моими-то технологиями – спутниковые планы, точные почти до сантиметра, – я мог проверить наконец его расчеты. Я найду Божественную формулу, вписанную в сады. Я чувствовал себя в одной из тех своих составляющих – ты знаешь их, как никто, – когда никто не может меня остановить.

Увы, я ошибался. Мне удалось лишь доказать, наложив снимки Версаля со спутника на планы пейзажиста, что углы, которые он рассчитал, были абсолютно верными, так что Ленотр действительно использовал золотое сечение. Но ни следа божественной теоремы.

Я чувствовал, что мне не хватает спасительной путеводной нити. Вся работа Костелло, все его комментарии насчет статуй и боскетов казались мне лишенными смысла. От меня ускользала их глобальная логика, и, вместо того чтобы позвонить и проверить на тебе свою точку зрения – в процессе одной из наших любимых партий интеллектуального пинг-понга, я застрял, один-одинешенек, в бесплодных вопросах. Что думать, например, о его анализе различных репрезентаций Юпитера в садах? Или о рассуждении насчет расположении статуй вдоль Зеленого ковра? Как относиться к истории со статуей работы Бернини, которую излагает Костелло на листке из школьной тетрадки, ведь она не имеет никакого отношения к той части парка, которая нас интересует?

Приведу очень поучительный анекдот. В 1669 году Людовик попросил великого итальянского скульптора Бернини создать статую короля, сидевшего на коне. Тогда королю – красивому, стройному мужчине, подлинному повелителю, был тридцать один год. Бернини выполнил несколько эскизов и вернулся на родину. Бронзовую статую доставили в Версаль только в 1683 году, спустя четырнадцать лет. Поразительно! Когда открыли конную статую, монарх, уже несколько постаревший, не узнал себя. Разумеется, фигура подчиняет себе детали: длинные завитые волосы лежат вертикально вдоль щек, хотя всадник поднимает коня на дыбы… Но вид статуи просто невыносим: изображенный мужчина прекрасен и сияет молодостью, а король, ставший «порядочным» со времен брака с госпожой де Ментенон, изменился. Вообрази: зубы выпали, дурно пахнет изо рта, страдает желудком…

Прочь статую! Людовик XIV объявил, что она «плохо сделана». Потребовал, чтобы ее уничтожили. Советники пытались убедить его, что лучше сохранить произведение и переделать, пока не исчезнет малейшее сходство с королем. Французский скульптор Жирардон снял с всадника шлем и окружил ноги вставшей на дыбы лошади огнем. Результат: получили изображение «героя Древнего Рима Марка Курция, бросающегося в пропасть». Но даже после переделки статуя не перестала тревожить эго Людовика XIV: монарх приказал «сослать» статую в дальнюю южную часть парка, за озером Швейцарцев. Там она и стоит до сих пор… (Помнишь, во время первой поездки в Европу мы устроили прямо под ней пикник?)

Костелло тщательно списал историю этой статуи на листочек в клеточку и подчеркнул фразу, в которой говорилось о прическе короля, не поддавшейся ветру. Почему?

Очевидно, моего знания символики Версаля и мифологии не хватало, чтобы все это понять. Я следовал природной склонности искать ответ в области измерений и математики; но иконографическое и философское измерения садов были, видимо, важнее. Так что я оцифровал все труды по созданию версальского парка. Их добрая сотня, французских и английских, если брать только самые серьезные. С французами вышла небольшая проблема. Ни одного оцифрованного издания, доступного через Google. Пришлось отправить какого-то студента в Париж, в Национальную библиотеку, чтобы найти нужные работы и отсканировать их. Но вот я все собрал. Две недели я ночами читал тексты, зачастую непонятные или просто чудные. Каждый автор дул в свою дуду, приводя в пример те статуи, которые подходили под его теорию. А в версальском парке статуй много! Больше трех сотен, считая бюсты и вазы. Найдется подтверждение для любой теории.

Вся эта «версалистика» поросла сорняками специальных терминов, на которых взрывалась моя программа перевода. Держись: «Повсеместность и фотографическая точность современной визуальной риторики выработали изображенческий стереотип, который является абсолютно императивным субститутом сада, а равно пространственным и временным опытом».

Амелия, привыкшая к моим мозговым штурмам в «Контролвэр», в конце концов взвилась:

– Дэн, прекрати! Ты перестал спать! Ты перестал жить! И ты неделю не читал детям!

Последний аргумент – ее самая серьезная претензия ко мне за все время нашего супружества. Мы договорились, что, когда мне приходится уходить, я обязательно прихожу домой, чтобы почитать детям, а потом снова ухожу по делам. Мой отец купил им электронную книгу, в которую Амелия загрузила сказки Уолта Диснея: «Белоснежка», «Спящая красавица», «Книга джунглей»… Так она боролась с видеоиграми. Я, в свою очередь, загрузил туда «Гарри Поттера» и «Звездные войны», перечитав сначала их в Интернете.

Но все же жена была права. Я обещал. Так что тем же вечером я пришел к детям рассказать им историю. Эпизод из «Метаморфоз» Овидия. Легенда о… Латоне. Ты же знаешь ее, имея степень по гуманитарным наукам во Франции? Я постоянно спрашивал себя, почему фонтан Латоны был столь внушительным, почему именно Латона – центральная точка парка. Некоторые авторы, еще до меня, тоже не могли понять: «На этих мраморных подставках мог бы оказаться сам Юпитер. И все же речь идет всего лишь о Латоне, одной из его супруг». Более того, о смертной женщине. Пытаясь понять, я перечитал о ней все.

– Жила-была… Латона, – начал я. – Греки называли ее Лето. Одна из незаконных жен Юпитера. Любимая жена.

– Незаконная жена, это что значит? – тут же поинтересовалась дочка.

– Это потому, что раз он бог, то имеет право на несколько жен? – встрял Кевин.

Начало не удалось. Я проигнорировал их вопросы.

– Бедная Латона бродила по земле, куда Юнона, официальная супруга Юпитера, сослала ее вместе с детьми, Аполлоном и Дианой.

– Мальчик и девочка, как мы!

– Да, совсем как вы. Маму с детьми внезапно застигла ночь недалеко от деревни Ликий.

– Ликий, это где?