Жизнь волшебника - Александр Гордеев

подробнее про эту самую полигамность. Так и быть, я уж потерплю. Как ты её понимаешь?

Некоторое время Роман лежит, раздумывая.

– Ну что ж, – говорит он. – Почему бы и не поговорить откровенно? Ведь люди заврались уже

так, что дальше некуда. А всё потому, что очень далеко оторвались от естества. Вот смотри: что

сделала наша мудрая природа, главная задача которой всегда состояла в непрерывном развитии

жизни в целом и человеческого рода в частности? Она изобрела простой механизм, разделив всех

людей на два вида существ, наделив их разными внешними и внутренними различиями, которые

вызывают в нас невероятное любопытство и сексуальное притяжение. Задумайся: что такое, по

сути, сексуальность? Ну, вот есть у противоположного пола какие-то формы: выпуклости и

впадины, которых нет у тебя… Ну и что? Да похожих форм в природе хоть отбавляй… Но почему-

то эти формы, если они у другого человека, создают особое волнение! И прёт нас друг к другу из-за

этого неудержимо. Ну прямо чертовщина какая-то! Однако из этой нашей разницы, заданной

природой, прямо и логично вытекают другие естественные представления. Поскольку женщина

способна продолжить жизнь только через одного мужчину, то есть, если она может вынашивать

ребёнка лишь от одного самца (пусть даже заблуждаясь иногда в понимании от кого именно), от

самца, который позаботится о ней и о ребёнке, то её природа моногамна. То есть в ней заложено

стремление к одному мужчине. Но поскольку мужчине дана возможность продолжать жизнь

одновременно через нескольких женщин, о которых он, соответственно, тоже обязан заботиться, то

его природа полигамна. То есть, ему положено стремиться ко многим женщинам. И это его

стремление, кстати, есть проявление запаса прочности общего развития, с которым всегда

действует природа.

– Но ведь всё это на уровне инстинктов, – замечает Нина.

– Конечно. А чем плохи инстинкты? Без инстинктов нас просто бы не было. Это наша основа. По

сути-то, всё, установленное на уровне инстинктов, должно было плавно и, можно сказать, прямо

пропорционально перейти в сферу чувств (разве не инстинкты – основа чувств?), а потом логично

оформиться в естественные нормы морали. Но этого не произошло.

327

– В том-то и дело, – вставляет Смугляна. – А почему?

– Да, видно, потому, что главный грех людей – это гордыня. Гордыня тем, чего нет у других

живых существ – разумом. Человек сказал себе: «Если уж я такой умный, то должен подальше

уйти от дикой природы и не должен жить инстинктами. Я должен быть выше, чище, справедливей.

Мне нужны другие правила». И потом, создавая их, он шёл не от своего естества, а от ума. Так и

были придуманы принципы свободы, равенства, братства и прочей чепухи, которые автоматически

стали принципами отношений между мужчиной и женщиной. Заметь, однако, что эти принципы

никогда ещё не были достигнуты, хотя провозглашаются на каждом шагу. Мудрые, можно сказать,

инстинктивные закономерности природы, не требующие никакого анализа, мы заменили

понятиями: «честно – не честно», «справедливо – не справедливо», «правильно – не правильно»,

«осудят – не осудят», ну и так далее, создав тем самым нашу мораль, которая на самом-то деле

похожа на своеобразную систему принятой лжи. А плоды всего этого – то, как мы сейчас живём:

лживо, подло, неискренне, постоянно обманывая друг друга. Да и как наша мораль может быть не

ложной, если она у нас общая? Мы же (я уже говорил об этом) по своей сути разные существа. Мы

по-разному всё видим и чувствуем, по-разному переживаем, получаем разные удовольствия. Мы

живём по разным физиологическим и психологическим законам. Даже то единство и удовольствие,

которое мы только что испытали с тобой, испытано нами по-разному. Поэтому одно существо

просто не может жить по законам и ощущениям другого. У нас разное строение и даже разные

органы! Сама структура наших чувств разная, потому что иначе гармонии не выходит. А мораль

при этом почему-то одинаковая. Ты подумай: туалеты раздельные – «М» и «Ж» называются, а

мораль общая! Будь у нас общий туалет, то это был бы, конечно, полный бардак. Зато этот бардак

присутствует в нашей общей морали, потому что женщина в таком случае пытается добиваться и

испытывать мужское, а мужчина, стараясь иной раз угодить женщине, подстраивается под её

психологию и все её требования. А ведь если бы мы строили мораль от естества, если бы и

дальше логично следовали природе и инстинктам, то нам всегда было бы понятно, что полагается

одному полу, а что полагается другому. Надо просто принять естественное распределение

функций: мужчина – берёт, женщина – отдаётся; мужчина – выбирает, женщина – привлекает;

мужчина – владеет, женщина – принадлежит. Ну и так далее. Надо понять, что в отношениях полов

есть мужское и есть женское, и никогда не путать этого. А вот по нынешним представлениям нам

всем можно всё и всё сразу. «Всё смешалось в доме Облонских». Вот откуда вся ложь и путаница.

Вот потому-то женщина и возмущается: «Почему это мужик может иметь двух женщин, а я не могу

иметь двух мужчин? Чем я хуже?» Или, напротив: «Если я могу любить одного, не желая другого,

то почему он, скотина, смотрит, то на одну, то на другую?» Мужчина же подавлен: «Какой же я

козёл! Ведь я же люблю и уважаю свою женщину, а мои глаза всё равно выворачивает на

сторону… Как же я подл и несовершенен! Не уйти ли мне в монастырь, чтобы стать там отцом

Сергием и палец потом себе отрубить, или, не уходя никуда, хотя бы инфаркт заработать?»

– Удивительно, – словно отвлекшись от темы, говорит Смугляна, – откуда в тебе вдруг такие

мысли? Ведь всё это надо было когда-то обдумать. А я от тебя даже намёком ничего подобного не

слышала.

– А я специально-то об этом и не задумывался. Думал, конечно, о многом и о разном, только в

эту сторону никогда мысли не направлял. Честно сказать, я это открытие прямо сейчас и делаю.

– Понятно. Ну, так а в чём же, как ты считаешь, отличие сути наших чувств? – спрашивает Нина.

– А я об этом уже однажды говорил. Это было, кажется, после того, как я купил дом в Выберино

и вернулся в город. Ну, да, точно. Ты тогда ещё про этого гостя рассказывала, который ночевал у

нас в комнате на полу. Я, помню, тогда и сказал, что женщина, находясь в любви, кристаллизуется

в своём лучшем состоянии. То есть, любовь женщины цельная, как кристалл или как слиток.

Поэтому женщина умеет полностью переключается с