Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Владимир Геннадьевич Поселягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так было найдено три «тридцатьчетвёрки», одна не на ходу, танкисты формирующейся танковой роты пригнали в лагерь две другие. Снаряды к танкам в грузовиках нашли и пополнили боекомплект, включая КВ. Ещё один БТ нашли, тоже на ходу. И вот так по-тихому за день пополнили свои силы. Небольшой отряд в двадцать бойцов в немецкой форме, под командованием одного капитана разведчика, встав на перекрёстке под видом фельджандармов, пропуская автоколонны, взяли и тормознули одну колонну с военнопленными. Правда, очень большую, еле справились с охраной. С помощью пленных конвой был уничтожен. А саму колонну бегом увели в сторону, укрыв в оврагах, пока их не застали на месте. Тела охраны спрятали, а на месте прибрались. Стоянка самой группы была дальше. Хорошо сработали, видимо захват прошёл незаметно для немцев.
Прибывшие командиры допрашивали освобождённых, всех танкистов, водителей, пулемётчиков и особенно зенитчиков, а с аэродромов увели три автоматические мелкокалиберные пушечные зенитки, отбирали и включали в группу. Набралось едва восемьсот человек. С ними поделились припасами, выдали один мотоцикл с пулемётом, пять грузовиков с припасами и на всех сто единиц огнестрельного оружия при двух ручных пулемётах и одной «сорокапятке» с тридцатью снарядами. Если ещё оружие нужно, у немцев добыть можно, тут не так далеко склады с трофейным советским вооружением находились. Командовать ими генерал поставил одного из своих командиров в звании майора, дав в помощь одного капитана и трех лейтенантов. Дальше сами разберутся. Этот батальон ожидал ночи, чтобы уйти подальше, по пути заглянув на склады с трофеями, а пока отдыхал, лечился и откармливался, формируя подразделения.
А тут разведка группы генерала притащила эсэсовца, который и сообщил о наших девушках, проданных из лагеря военнопленных для развлечений роте СС. Как раз стемнело, поэтому все собрались, кроме батальона, и двинули к селу. Оно было недалеко. Окружив, сразу атаковали. Вот в том бою, под конец, мало того, что осколок разворотил ногу сержанту, это было не пулевое ранение, так ещё чем-то его по голове огрело. Вроде обломка бревна при подрыве хаты, где засели эсэсовцы. Пилотка не спасла, а каски не было. Очнулся через неизвестное время, но была ещё ночь. Только горевшие хаты и техника освещали округу. Он по удаляющемуся рёву двигателей понял, что остался один. В ночной суматохе вполне такое могло быть. Сообразив, что наши ушли, наложил жгут и повязку, и где прыгая на одной ноге, а где и ползком, когда силы закончились, убрался в этот сад. С утра тут никого не было, а про убитого немца, лежавшего чуть дальше, и не подозревал. Кстати, лагерь военнопленных, офицеров которого я уничтожил, тоже планировалось атаковать группой генерала. Сержант изучал по карте, как его взвод будет незаметно подбираться к лагерю, чтобы точным огнём уничтожить пулемётчиков на вышках, но тут языка притащили. Сержант считал, что его всё равно по пути атакуют и двинут дальше, так что мелькать нам в той стороне не стоит.
Я как раз закончил с перевязкой, как вдруг послышался едва слышный, но приближающийся рёв мотоциклетного движка.
– Никак за нами с поста поехали? – пробормотал я и повернулся к раненому. – Жди тут, я быстро.
Вскочив, я побежал обратно к Юре, держа винтовку в левой руке, а револьвер в правой. Что плохо, этот яблоневый сад сажали рядами. Он хоть и большой, но заглянул в такое междурядье и до конца всё видно. При этом я могу шагнуть в другой ряд, и меня снова не будет видно. Но всё равно не самое хорошее место в прятки играть. А то, что это придется делать, я уже догадался. Мотоцикл точно ехал к нам. У поста я видел пару таких тяжёлых «Цундапов», думаю, это один из них. Когда мы подъехали к саду, то, заглушив движок, закатили машину в один из рядов, метров на двадцать. Там развернули передом к выезду, и Юра остался ожидать, охраняя технику, прислонённую к одной из яблонь, а я пошёл на разведку. Когда немцы будут проезжать по дороге, а ряды были направлены в ту сторону, то увидят не только его, но и меня. Нужно что-то придумать.
Уловив чутким слухом, что рёв мотора резко увеличил свои звуковые обертоны, я упал там, где стоял, и заметил в просвете туннеля впереди, как неторопливо проехал мотоцикл с тремя немцами. Вроде пулемётчик тоже был, хотя его закрывали двое других. Они справа налево проезжали. Заглядывали в просветы рядов, но меня, похоже, не заметили, слился я в своём тёмном комбинезоне с почвой, а шлем оставил на луке руля вместе с очками. Вскочив, как немцы проехали, я побежал дальше. Ещё три ряда – и те увидят как мотоцикл, так и Юру. Поэтому я с тоской в душе ожидал автоматных очередей. Если они прозвучат, сержанта мы потеряем, потому что придётся драпать. Чуть позже, как погоню с хвоста сбросим, конечно, вернёмся, но не факт, что немцы в этот раз не прочешут рощу. Если они один раз это не сделали, то это не значит, что во второй раз лопухнутся. Тем более должны задуматься, а чего это мы тут делаем. Будет прочёсывание в любом случае, значит, сержанта найдут, в этом и беда. Тот не сдастся, я уже понял его характер. Да и в первый раз он попал в плен не добровольно. Оружия при себе не имел. Там вообще странная история произошла. Рота на речке принимала водные процедуры, на то, что техника по дороге едет, не обращали внимания, едет и едет, своя, наверное, тем более глубокий тыл. А тут с пяток мотоциклов с немцами и два бронетранспортёра
