Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Владимир Геннадьевич Поселягин

перекликаемся. Один в красноармейской форме остался лежать на земле и, судя по вывернутой шее, умер не сам. Помогли. Юра уже всё выяснил и пояснил мне мимоходом, что это старший, бригадир, на немцев работал и парней не жалел. У него плётка была для мотивации работ.

Закончив сбор трофеев, я подбежал к напарнику и громко сказал:

– Товарищи освобождённые. Требуется спрятать тела немцев и как можно быстрее покинуть это место, пока немцы не появились. Трасса оживлённая.

– Я пыль вижу, кто-то едет, – указал Юра на дорогу со стороны фронта.

– Быстро работаем!

Все тут же забегали. Я отдавал указания, что и кому делать, так что бег принял организованный характер. Юра же всё оружие закинул в кунг машины. Даже карабин водителя и ремень с кобурой офицера, автомата у него не было. Тела обоих тоже утащили подальше и спрятали. Так что, когда подошла колонна, тут как будто всё было в порядке. Стоит грузовик, задом к колонне, мотоцикл чуть дальше, двое охраняют военнопленных, ведущих работы по восстановлению полотна. То, что один из охранников встал за мотоциклом, чтобы было трудно рассмотреть фигуру, и вооружён советской винтовкой, никого в колонне не смутило. Ими многих вооружали, когда склады на границе. СВТ даже пользовалась популярностью. Да и сейчас пользуется, правда солдатские цены за неё не скажу, но дорого.

– Раненых с фронта везут. Потому так медленно едут, – когда колонна прошла, махнув рукой, останавливая работы, сказал я.

Быстро построив людей в колонну по двое, Юра делал вид, что конвоирует, я с помощью троих пленных поднял мотоцикл в кузов.

Еле вместился. Они побежали догонять колонну, а я, запустив движок, поехал неторопливо за ними. Как только на этой трассе показался съезд в сторону Дона, мы свернули и пошли по нему. Вокруг сплошные поля, искать укрытие некогда. Так что, отойдя подальше, остановив колонну, я снова построил пленных и двинул речь:

– Товарищи освобождённые. Говорю один раз, повторять не буду. Мне требуются люди. Наше подразделение боевое, с большим послужным списком. Кто не хочет, может идти к линии фронта, до неё примерно двести километров. Выдам карабин на всех с сотней патронов. Еды подкину. Теперь каждый подходит ко мне, называет свои данные, военно-учетную специальность и номер части, в которой служил. Я у грузовика. Первый пошёл.

То, что среди освобождённых есть двое в советской форме военных моряков, я приметил сразу, так что только руки потирал. Обещал же Лазареву пополнение. Маловато, конечно, но что есть. Когда первый подошёл, записывая его данные в блокнот, показывал строиться левее меня. Когда всё сделал, двадцати минут хватило, то сообщил освобождённым:

– Кто не желает с нами идти, два шага вперёд. Моряков это не касается.

Подумав, трое шагнули вперёд. Посмотрев по записям, определил, что это были стрелок-радист с бомбардировщика, пекарь армейской хлебопекарни и ездовой хозроты стрелковой дивизии. Выбрать я дал, но всё же постарался уговорить их идти со мной, однако решение они приняли твёрдое, да ещё поглядывали на меня с удивлением. Сам же предложил выбирать. Ладно, учтём.

– Что ж, каждый сам выбирает свой путь.

Сходив, я принёс карабин с подсумками и ранец с продовольствием. Было также две фляжки, полупустые. Передав все это тройке, махнул рукой в сторону фронта. Пусть идут. Дальше осмотрев строй, я сказал:

– Не все специальности, что у вас, мне нужны, но переучитесь. Теперь грузимся на машину. Пятеро внутрь, больше не уместятся, остальные в кабину и на крышу кунга. Кто мотоцикл водить умеет?

– Я умею, – поднял руку один из освобождённых пленных, согласно записанным данным, военврач второго ранга. Майор по-нашему.

Непонятно, что тот делает среди рядового состава, видимо скрывал свои данные, а тут при допросе сообщил, что он врач. Видимо посчитал, что нам можно доверять. Ещё один врач нам не помешает, так что пусть будет. Саму машину бросать я не хотел категорически, как раз она относилась к тому, что можно считать ценным призом. Поэтому, когда отдавал приказ грузиться, ведь сломают чего-нибудь, мотоцикл уже достали, я услышал возглас одного из моряков:

– Пыль! Немцы к нам едут!

– Тихо! – рявкнул я, успев опередить начавшуюся планку. Двое схватили карабины с пола кунга грузовика, проверяя, заряжены они или нет. В глазах решимость драться до конца.

Велел положить их на место и снова разыграть представление «колонна под охраной». С некоторым трудом, но заставил себя слушаться. Похоже, пленные сами удивлялись себе, малец какой-то, и командует ими. Поэтому и начали проявлять попытки неповиновения. Правда и тут немцы помогли, вовремя появились, иначе до бунта недалеко. Был бы бунт, послал бы их подальше и уехал. Сам я за время общения с пленными шлем не снимал, лицо видно, я очки на лоб поднял, ремень под подбородком стягивал снизу и видимо немного пережал несимметрично лицо, поэтому меня так никто и не узнал. Я же не представлялся. Будет интересно провести такой психологический эксперимент. Одно дело сопляк тринадцатилетний, другое – известный на весь Союз, да и что уж говорить, и за границей тоже, певец, поет, композитор и юморист. Много у меня способностей, все и не перечислишь. Я не раз вот так представлялся, и как-то моё имя стало работать на меня. Представляюсь, и всё, слушают внимательно, готовы выполнять приказы, не то что просьбы. Я немного преувеличил, но не сильно. Сейчас же хотел посмотреть взрослых парней и мужчин, так сказать, в их естественной среде. Будут слушать или нет, имеется у меня командная харизма и голос или нет.

Поэтому, когда прозвучал тот предупреждающий крик и все выстроились по-моему приказу, я первым делом сменил винтовку на автомат. В схватке, которую я спланировал, ведущая роль будет у автоматического оружия. К сожалению, у конвойных этой группы было четыре карабина, пистолет и автомат. Жаль, лучше было бы на оборот. Ну да ладно, я всё равно не собирался никого пока вооружать.

Присмотревшись, я рассмотрел мотоциклистов и следующий за ними бронетранспортёр. Трофеи вполне неплохие. Поэтому я описал Юре наши действия. Его – мотоциклисты, а мои – бравые патрульные в бронетранспортёре. Надеюсь, он один и следом никто не едет. Вот будет сюрприз. Технику напарнику велел не портить, самим пригодится. После этого вернувшись по колее, по которой мы приехали, обратно метров на двадцать, я присел и сделал вид, что завязываю шнурок. Я даже с некоторым облегчением вздохнул, мотоциклисты проехали дальше, что-то весело мне крикнув, но рёв бронетранспортёра заглушил их. Было опасение, что встанут около меня, и тогда мы потеряем преимущество, но они проехали