Океан сказаний - Сомадева

Укорил Сундарасену его отец: «Зачем, сынок, таишь ты от меня свою страсть? Действительно, Мандаравати истинное сокровище среди девушек, и вполне подходит тебе; отец же ее Мандарадева — мой лучший друг. Так почему ж не решить это дело, отправив к Мандарадеве посла?» Так сказав сыну и посоветовавшись с ним, царь Махасена отправил на Хансадвипу к царю Мандарадеве своего посла по имени Суратадева просить его дочь в жены своему сыну. Дал он послу с собой портрет Сундарасены, нарисованный подвижницей, чтобы мог Мандарадева убедиться в совершенстве красоты царевича.

Отправился посол в путь и скоро добрался до города, стоявшего на морском берегу и называвшегося Шашанкапурой, в котором правил царь Махендрадитйа, а затем взошел на корабль и через сколько-то дней доплыл до Хансадвипы, а там уж поспешил во дворец Мандарадевы. Возгласили о нем стражи, стоявшие в дверях, и вошел он во дворец, и увидел царя. Как положено, вручив ему подарок, повел посол речь: «Вот что, великий царь, велено мне моим повелителем, царем Махасеной, тебе передать: «Выдай свою дочь за моего сына Сундарасену. Видел он ее, это сокровище среди девушек, изображенной на полотне странницей Катйайани. Совершенством изображения восхищенный, пожелал я, чтобы она и Сундарасену изобразила, — посылаю тебе его портрет, чтобы ты сам на него посмотрел. Не хочет сын никакой другой жены, кроме такой, которая бы по красоте была ему равной, — только дочь твоя подходит ему в жены, и он готов на ней жениться!» Так наказал сказать тебе мой государь и дал мне портрет царевича — соблаговоли посмотреть, а затем и соединить весенний цветок с самой весной!»

С радостью слушал царь речь посла, а потом послал за Мандаравати и за ее матерью. Развернул он вместе с ними полотно с портретом, и погибла его гордыня — забыл он, что говорил: «Нет на свете никого, чтобы годился в мужья моей дочери!» Сказал он: «Если соединится она с этим царевичем, ей по красоте равным, то не бесплодна будет ее красота! Без него краса ее поблекнет, а без нее его красота увянет. Разве красив пруд, заросший лотосами, без гуся? И что за красота в гусе без пруда, заросшего лотосами?» И когда промолвил это царь, согласилась с ним царица Шраддхавати. А Мандаравати вдруг охватило любовное томление, и взор ее широко раскрытых глаз оказался прикованным к этому куску полотна с портретом царевича. Так стояла она, словно спящая, хотя и не спала, и была так недвижна, что сама казалась нарисованной. Видя все это, решил Мандарадева поскорее отдать ее за Сундарасену и сказал о том послу.

На другой день снарядил он к Махасене своего посла, брахмана Кумарадатту, и сказал обоим послам: «Ступайте немедля к повелителю Алаки, царю Махасене, и вот что поспешите ему от меня передать: «С радостью душевной готов я отдать свою дочь за твоего сына, и потому соблаговоли сказать, твой ли сын к нам приедет или мне свою дочь к вам послать?» Получив от повелителя такое поручение, взошли оба посла на корабль и быстро пересекли океан. И вот уже высадились они в городе Шашанкапуре, а оттуда посуху добрались до богатого города Алаки, столь богатого, что похож он был на настоящую Алаку, столицу самого Куберы, Бога богатства. Приблизились они к царскому дворцу, вошли в него и, как полагается, были с почетом приняты. Увидев раджу Махасену, сообщили они ему ответное послание Мандарадевы, а он их выслушал, и был посланием доволен, и обоих послов наградил.

Расспросил Махасена посла Мандарадевы о том, под какой звездой и в какой день родилась девушка, а затем велел звездочетам посчитать, какой день будет благоприятен для свадьбы, а они ему сообщили, что и для жениха, и для невесты благоприятный день наступит через три месяца и будет это пятый день светлой половины месяца картика. Велел написать повелитель Алаки царю Мандарадеве о том, что свадьбу сына он назначает на день, указанный звездочетами, и вручил это послание в руки Кумарадатты, посла отца невесты, а вместе с ним отправил еще и своего посла по имени Чандрасвамин. Отправились вместе два посла, вручили послание повелителю Хансадвипы и обо всем ему сообщили. Согласился со сказанным ему раджа Мандарадева, наградил посла Махасены Чандрасвамина и отпустил его к его господину, и, после того как вернулся тот в Алаку и сообщил, что дело сделано, обе стороны стали ждать назначенного дня.

А на Хансадвипе царевна Мандаравати, уже давно страстно полюбившая Сундарасену по его портрету, узнав о назначенном дне, не могла и помыслить, чтобы ждать так долго: жестоко палил ее огонь страсти, и даже умащение прохладным сандалом казалось ей дождем из пылающих углей, ложе из лепестков лотоса — грудой раскаленного песка, а лунные лучи были для нее огненными стрелами, летящими от лесного пожара, и все помыслы ее были сосредоточены на одном Сундарасене, и молчала она, и не пила, и не ела, словно принявшая обет разлуки. А когда встревоженная подруга спросила ее, в чем дело, с трудом, еле слышно прошептала она: «Далек, подружка, день свадьбы, а я не могу ждать столько, не видя суженого моего, сына повелителя Алаки! Далека его страна, долго тянется время, и неисповедимы пути судьбы. Кто знает, что и с кем случится здесь? Лучше бы мне умереть!» Сказав все это, терзаемая разлукой, впала Мандаравати в печально-горестное состояние.

Узнав со слов той подруги о том, что случилось с его дочерью, — да и сам он увидал ее в таком состоянии, — обратились Мандарадева и его жена к министрам: «Царь Махасена, владыка Алаки, наш друг, а Мандаравати не может здесь ожидать назначенного времени. Так стоит ли нам стыдиться? Будь что будет — пошлем ее туда! Легче ей будет дожидаться назначенного дня, находясь вблизи возлюбленного». Рассудив так и утешив Мандаравати, посадил царь на корабль дочь вместе со свитой и с богатым приданым, мать дала ей, как полагалось, благословение, и был дочери в сопровождение назначен Мандарадевой один из его министров, по имени Винитамати. Отплыл тот корабль в благоприятный день от Хансадвипы и устремился через океан к Алаке.

Вот уже сколько-то дней прошло, а все плыла царевна Мандаравати через безбрежный океан. Вдруг откуда ни возьмись набежала, как разбойник, громыхающая грозовая туча, и засвистел дикий ветер, и полились тяжелые потоки воды, точно ливень из жалящих стрел, и словно всемогущей рукой судьбы подхвачен был вихрем корабль, унесен далеко и разбит в щепы — потонули на нем и вся свита царевны, и Винитамати, и все богатое приданое. Но царевну, целехонькую и невредимую, океан поднял на волне, словно на заботливой руке, и вынес на берег в прибрежном лесу. Вот ведь совсем уже царевна пропадала в океане, а, поди ж ты, взялась неведомо откуда эта волна и спасла ее.

Когда царевна, перепуганная и отчаявшаяся, осмотрелась и увидела, что она в этом безлюдном лесу одна-одинешенька, то почувствовала, будто снова она в океане, но только теперь уж в океане горя. «Куда я отправилась? И куда я попала? Куда девались слуги мои? И что случилось с Винитамати? И что это со мной вдруг приключилось? Куда пойду я, злосчастная? О, горе мне! Что делать мне? Зачем ты, злая доля, вызволила меня из океана? О батюшка! Ах, матушка! Увы, жених мой, сын повелителя Алаки! Смотри, тебя не достигнув, погибаю я! Что ж не спасешь ты меня» — так и по-другому причитая, горько рыдала Мандаравати и заливалась слезами — падали они наземь, словно жемчужины разорванного ожерелья.

А тем временем пришел туда из находившейся неподалеку обители совершить омовение на берегу океана мудрец Матанга, а с ним его дочь, соблюдавшая обет целомудрия, которую звали Йамуна. Донесся до слуха Матанги плач, пошел он вместе с дочерью на этот звук и увидел царевну, в тревоге озирающуюся по сторонам, словно отбившаяся от стада газель. И спросил тогда ее великий мудрец ласковым голосом: «Кто ты, как попала в этот лес и почему плачешь?» И, видя, что сочувствует он ей, мало-помалу успокоилась Мандаравати и, потупясь от смущения, поведала ему обо всем, что с нею приключилось.

Подумал мудрый Матанга и так сказал ей: «Хватит горевать, доченька, успокойся! Ранят тебя, тело которой нежно, как цветок шириши, горести и несчастья — ведь беды не разбирают, на кого они обрушиваются, им все одинаковы слабые и сильные. Но вскоре обретешь ты желанного супруга, а пока иди со мной в мою обитель — она здесь неподалеку. Поживи там вместе с моей дочерью, как в своем доме». Так он ее успокоил, совершил омовение и затем вместе с дочерью отвел царевну в свою обитель, и стала она, обуздавшая свои страсти, там жить в ожидании соединения с супругом, находя утешение в услужении мудрецу и дружбе с его дочерью.

А тем временем в Алаке, в нетерпении ожидая дня свадьбы с Мандаравати и отсчитывая оставшиеся дни, томился Сундарасена, исхудавший от ожидания, и утешали его друзья, Чандрапрабха и все прочие. Становился все ближе и ближе благостный день, и отец царевича начал приготовления, чтобы отправить сына на Хансадвипу. И вот уже произнесены пожелания счастья, отправился Сундарасена в путь вместе со своим войском, под поступью которого содрогалась земля. Со временем он, радостный, сопровождаемый министрами, дошел до города Шашанкапура, истинного украшения океанского берега. Услыша о приближении царевича, вышел ему навстречу царь Махендрадитйа и, почтительно поклонившись, ввел его вместе со всеми спутниками в город. И когда ехал Сундарасена по городу, сидя на слоне, красота его сражала всех горожанок, так же как вихрь — лотосы, пока не въехал он в царский дворец.