Океан сказаний - Сомадева

Был в южных краях правитель небольшого царства. Имя его было Дхарма, и имел много родственников, а сам он был оплотом добродетельных. Жена его, Чандравати, была родом из Малавы и высокого происхождения, истинное украшение благородных женщин. Родилась у них единственная дочь, которой дали имя Лаванйавати, что означает «прелестная», и дали ей это имя по праву. Но как только достигла она того возраста, когда замуж выдают, свергли царя Дхарму с престола предатели — сговорившиеся родственники и разделили между собой его царство.

Спасая жизнь, бежал Дхарма из своей страны с женой и дочерью темной ночью, захватив драгоценности. А направился он в Малаву, во дворец тестя. Когда достигли они леса на Виндхийских горах и он с дочерью и женой вступил в него, ночь, сопутствовавшая им, распростилась с царем, пролив капли росы, как слезы, а над горой Востока уже взошло Солнце, простирая лучи, словно предостерегающие руки: «Не входи в этот лес, полный разбойников!» Шел царь с женой и дочерью пешком, и ноги их были изранены жесткими стеблями куши, и наконец добрались до поселения бхилов, полного расхитителей чужих жизней и добра и похожего на крепость Бога Смерти, к которой не отваживались приближаться добродетельные.

Еще издали увидав царя и желая лишить его одежды и украшений, множество шабаров, вооруженных различным оружием, кинулось на него, а царь Дхарма, заметив их, велел жене и дочери: «Бегите в лес! Ведь прежде всего эти варвары кинутся на вас!» Повинуясь царю, в страхе кинулась царица с дочерью в лесную чащу, а сам он, хотя и был вооружен всего лишь мечом и щитом, геройски бился и сразил многих шабаров, осыпавших его стрелами. Тогда по велению их предводителя вся деревня кинулась на него разбили шабары его щит на куски и убили царя. Царица же все видела, укрывшись в лесу за лианами: и как шайка разбойников убила ее супруга, и как удалилась, унося украшения. Спасаясь, в смятении бежала Чандравати, пока не попали она и дочь в другой далекий лес, в котором тень от вершин деревьев, словно путники, истомленные полуденным зноем, словно странники, ищущие прохлады, припала к земле у корней. Увидала царица под деревом ашока прудок, заросший лотосами, и уселась там с дочерью, убитая горем, заливающаяся слезами и усталая.

А в это время приехал верхом на коне поохотиться живший неподалеку вождь какого-то племени вместе со своим сыном. При виде оставленных в пыли женских следов Чандасинха — так звали этого вождя — сказал своему сыну, Синхапаракраме: «Пойдем вслед за этими красивыми и счастливыми следами, и когда мы догоним этих женщин, то выбери из них ту, которая тебе по нраву». Ответил ему на это сын: «Та, у которой маленький след, та и будет мне женой. Она, наверное, по возрасту младше, а та, у которой след больше, старше и поэтому годится тебе». Возразил сыну на это Чандасинха: «Что это ты говоришь, почитаемый? Ведь совсем недавно ушла на небо мать! Как думать мне о другой жене, когда совсем недавно потерял я такую хорошую жену?» Но не согласился с ним сын: «Не говори так, батюшка, — пуст дом без хозяйки! Не приходилось ли тебе слышать шлоку, что Муладева сочинил?

Кто, коль не глуп, в тот дом войдет,Где статная жена его не ждет,Не смотрит на дорогу? Разве это дом?Скорей тюрьмой, хоть без цепей, его мы назовем!

Пусть будет проклята моя жизнь, батюшка, если ты не возьмешь другую себе в жены!» Согласился Чандасинха с сыном. Поехали они по следу и доехали постепенно до того озерка, и увидели царицу Чандравати, прекрасную, как темная ночь, сверкающая звездами, и дочь ее Лаванйавати, подобную сиянию Луны, и обе они были словно ночь и день, укрывшиеся в полдень под тенью деревьев. Подошли к ним Чандасинха и его сын, и царица встала, испуганная при виде их, опасаясь, не воры ли они. «Не тревожься, матушка, — сказала ей дочь, — не похожи они на воров; и по облику благородны, и хорошо одеты — верно, приехали сюда на охоту». Но хоть и сказала ей так дочка, все же продолжала царица беспокоиться. А тем временем Чандасинха соскочил с коня и обратился к ним обеим: «Из любопытства пришли мы сюда — посмотреть на вас. Не тревожьтесь и расскажите, как это вы, подобные Рати и Прити, повергнутым в несчастье, когда пламя из третьего глаза Шивы обратило в пепел Манматху, оказались в этом безлюдном лесу? Как вы, достойные жить во дворцах, украшенных драгоценностями, попали в эту лесную глушь? И как могли вы, чьи ноги достойны самых благородных женщин, бродить по этому полному шипов и колючек лесу? Даже мысль об этом причиняет боль! Поднятая ветром и осевшая на ваших лицах пыль заставляет бледнеть наши лица, а жар лучей разъяренного солнца, палящего ваши нежные тела, беспощадно жжет и нас. Так поведайте же, что с вами случилось? Не можем мы видеть вас в этом лесу, полном хищных зверей».

После таких слов Чандасинхи вздохнула царица и в смущении и печали рассказала ему всю историю. Узнав, что осталась она без мужа, утешил Чандасинха ее с дочерью и ласковыми словами убедил стать им близкими. Потом посадили он и сын царицу с дочерью к себе на коней и отвезли в свое жилище, богатое, как столица повелителя богатств. Беспомощная же царица словно заново родилась на все согласилась. А что же делать беззащитной женщине, попавшей на чужбине в беду?

Поскольку у царицы была маленькая нога, взял ее в жены Синхапаракрама, сын Чандасинхи, а Лаванйавати, дочь царицы, обладавшую более крупной ногой, взял себе в жены сам Чандасинха. Не могли ведь они отказаться от ранее ими условленного, еще в то время, когда только увидали их следы! Вот из-за этой-то ошибки и получилось, что отец женился на дочери, а сын на матери, и дочь стала для матери свекровью, а сама для нее невесткой. Со временем родили они сыновей и дочерей своим мужьям. Так и жили там Чандасинха с Лаванйавати, а Синхапаракрама с Чандравати».

Такую историю рассказал ветала царю в ночном мраке, в то время как тот нес его. А после этого задал он царю вопрос: «Скажи мне, царь, в каком родстве между собой будут дети, родившиеся от Чандасинхи, женившегося на Лаванйавати, и от его сына Синхапаракрамы, взявшего в жены ее мать Чандравати? Но помни при этом о проклятии, которое разразится над тобой, если ты знаешь, да не скажешь!» Выслушав этот вопрос веталы, долго раздумывал царь, но никак не находил ответа и поэтому молча шел вперед.

Тогда вселившийся в труп ветала, сидя у царя на плече, рассмеялся в душе и подумал: «Не знает царь, как на эту загадку ответ дать. Поэтому-то и идет он молча, осторожными шагами. Не могу я больше обманывать это средоточие доблести. Но тот бхикшу не перестанет устраивать всякие злые козни против нас. Я все-таки обману злодея и благодаря этому обеспечу царю благодатное будущее». Поразмыслив так, обратился ветала к царю: «Ты, раджа, ходишь по этому ужасному кладбищу во мраке ночи взад и вперед и утомлен. Но ничто тебя не поколебало, и ты по-прежнему счастлив! Удивлен я такой твоей стойкостью, и обрадовал ты меня ею! Поэтому не покину теперь тебя я, вселившийся в труп, а ты слушай, что скажу я, и сделай так, как будет сказано для твоего же блага. Несешь ты это тело вот для чего: когда принесешь ты его к этому злодею-бхикшу, он вызовет меня из тела и принесет мне жертву. Но захочет в жертву принести этот злодей тебя. А для того велит он тебе сделать перед ним восьмичленный поклон. Нужно, чтобы ты, раджа, сказал ему на это: «Сначала ты покажи, а потом я сделаю». Когда же станет он тебе показывать, как совершать такой поклон, ты отруби ему мечом голову. Тогда достанется тебе тот плод, до которого он хочет добраться с помощью такой жертвы, — станешь ты, а не он верховным повелителем видйадхаров. Если не сделаешь ты так, как я велю, принесет тебя в жертву бхикшу — и, значит, напрасно я старался. Да достигнешь ты успеха!» И с такими словами покинул ветала тело, которое царь нес на плече. После всего того, что рассказал Тривикрамасене довольный им ветала, стал царь думать о Кшантишиле как о недруге, но отправился к нему, сидящему под баньяном, неся мертвое тело.

12.32. ВОЛНА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Вот идет к бхикшу Кшантишле царь Тривикрамасена с мертвецом на плече и видит, что тот сидит под деревом на этом ужасном, окутанном мраком ночи черной половины месяца кладбище и глядит в ожидании на дорогу. А тот злодей сидел в середине круга, обозначенного желтоватым порошком из костей, а внутри круга вся земля была вымазана кровью, и в направлении каждой из стран света стояли чаши, наполненные кровью, круг же освещался светильниками, заправленными человеческим жиром, а по сторонам его горели огни для жертвы, и были приготовлены все принадлежности, нужные для совершения жертвоприношения, а сам бхикшу был занят почитанием любимого Божества. Подошел к нему царь, и взглянул на него, принесшего тело, Кшантишила, и вскочил от радости. Похвалил он царя: «Великую милость оказал ты мне, махараджа, выполнив это трудное дело. Где найти еще подобного тебе, готового свершить его в такое время и в таком месте? Верно говорят, что ты — лучший из всех царей, неколебимый в своем мужестве, готовый свершить все для другого, пренебрегая самим собой. Ведь, как говорят мудрые, величие великих в том и состоит, что неуклонно выполняют они обещанное, хотя бы ценой своей жизни!» Бхикшу говорил все это, веря, что достиг своей цели, снял с царского плеча ношу, омыл труп, умастил притираниями, украсил цветочными гирляндами и положил его внутри круга, а затем, умащенный пеплом, с жертвенным шнуром, сплетенным из волос, через плечо, облаченный в одежды покойника, он на мгновение погрузился в размышления. Затем бхикшу призвал веталу силой заклинаний и заставил его войти в труп, а через определенное время почтил его — принес он лучшему из ветал жертву сверкающими белизной человеческими зубами, собранными в жертвенной чаше, сделанной из черепа, цветами и благовонными притираниями, человеческими глазами и приношением человеческого мяса, а когда завершил ее, то сказал стоявшему около него царю: «Соверши, царь, теперь перед Повелителем заклятий поклон восьмичленный, распростершись на земле, и воздаст тебе Исполнитель желаний то, чего ты желаешь!»