Дороги детства - Ирина Франц

на другую. Заросли можжевельника среди камней, поросших разноцветным мхом.

Это Царство Степи, мир дикой Природы. Монча-Булак переводится как «банный ключ». Холодная вода, пробивающаяся из зелёных от влаги камней, очень мягкая и вкусная. Монча-Булак – это место паломничества, когда все, кто когда-либо покинул село, возвращаются туда, чтобы попить прохладной воды из неустанно бьющего источника, или ключа, как у нас называли…

Было много дорог, много разных путей. Возвращаясь в детство, кажется мне, что всё было по-особому взаимосвязано, как будто была у всех одна общая цель. И протоптанные тропинки от дома к дому, и полевые пыльные дороги объединяли друг с другом людей, отдалённые зимовки – с селом, соединяя наш затерянный в бескрайней степи посёлок со всем остальным миром, которым был для всех живущих тогда Союз Советских Социалистических Республик.

У каждого своя река

Кто не любил в детстве купаться? Наверное, нет таких.

Течение нашей речушки было совсем незаметным. Особенно летом, когда мельчала вода и превращалась она в тонкий тихий ручеёк. В местах, далёких от села, за ячменными полями, если идти на север, где голубеют вдали большие горы, были особые места для купания.

Это место называлось «мулушки», потому что находилось в стороне мулушек – старинных одиноких мавзолеев, полностью слепленных из глины. Мало кто что знал про них. Для чего они тут? Кто их построил и когда?.. Говорили только, что это могилы старых казахских святых. Веяло от них тайной, и были они для нас неприкосновенны. Зона, в которую вход был запрещён. Не знаю, почему так было. Может, мальчишки и заходили туда, когда были одни. Но не помню, чтобы мы заглядывали туда всей компанией.

Может быть, сильны были ещё легенды и сказания или суеверия о том, что на святые места посягать нельзя, даже ради простого любопытства. Дети верят в духов. И в то, что за нарушение негласного запрета может последовать наказание. Слишком мало они побыли ещё на этой земле, чтобы разувериться в реальности мира духовного. Верят они и в души усопших. В то, что душа уходит из тела при смерти.

Это были небольшие заводи. С одной стороны, там, где талая вода весной смыла часть земли, стоят высокие обрывы из камней и глины.

С другой – песчаный берег. Вокруг растёт осока – высокие зелёные кусты, которые всегда живут возле реки. Если потянуть за один колосок – вытягивался зелёный стебелёк из пучка, обнажая мягкий белый наконечник. Нежно-сладкий на вкус. Так, выдёргивая одну за другой лакомые травинки, можно было утолить свой голод.

Брали с собой еду из дома и воду. Собирались на улице все вместе, старшие и младшие, пацаны и девчонки. Путь не так уж близок. На велосипедах добираться быстрее. Дорога полевая, местами твёрдая земля, местами – слой мельчайшего пыльного порошка, какой бывает мука, когда её просеют через тонкое сито… Приближаясь к заветному берегу, ускорялись наши велосипеды, убыстрялись шаги, и, уже не в силах сдержать радость от соприкосновения с водой, бежали мы, скидывая на ходу одежды.

Ура! Вот она, вода! Купаться можно здесь! Кто первый прыгает в воду, ныряя с берега? Самые смелые! Горячий песок. Солнце высоко. Нет облаков. Небо надо мной. Птицы летят. Это я говорю с тобой. Небо. Привет, река. Привет, душа моя. Привет… Привет. Говори со мной. Говори всегда со мной, моё Небо…

Сквозь прозрачную воду видно жёлтое дно. От недостаточного движения оно покрылось тиной и жижей. Так называли мы густую чёрную грязь, оседавшую на дне. Чем дальше заходишь от берега, тем больше увязают ноги в этом скользком мягком пластилине. Пахнет речкой. Солнечные блики.

Плескаться можно бесконечно в добром царстве нашей Речки. Играть друг с другом в игры. Взявшись за руки, говорить хором, приседая в воде:

Бабка шла, шла, шла, Пирожок нашла.

Села, поела,

Дальше пошла!

Нырять с головой и считать кто сколько продержался под водой.

Исследовать дно. Кто может нырнуть, не закрывая глаз, и увидеть рыбок? Брызгаться, зачерпнув горстями воду. Подбросив воду вверх, сотворить хрустальный дождь. Брызги летят, прячь глаза! Отворачиваясь от атаки, черпаешь одновременно воду изо всех сил руками и кидаешь кристаллики света в ответ.

– А кто умеет плавать на спине? Смотрите как я могу!

– А я плаваю по-собачьи.

– А я по-лягушачьи. Могу ещё кролем. Как на соревнованиях. Давайте кто быстрее. Раз, два. Раз, два!

– А кто так плавать умеет? А я вот как могу!..

Когда, продрогнув после долгого купания, ты выходишь, дрожа, с синими губами на берег и ложишься на тёплый нежный песок, расслабляется постепенно твоё тело, усыпанное пупырышками.

– Смотри какая у тебя гусиная кожа! И у тебя!

Рассматриваешь свои сморщенные пальцы от слишком долгого пребывания в воде. Но ты ещё не накупался. Ты вышел только затем, чтобы погреться. Ещё не время уходить.

Серебристые рыбки-пескарики снуют в воде, щекочут щиколотки. Ой, смотрите, тут рыбы. Рыбы! Давайте поймаем. Мальчишки находят сетку или марлю. Стоят по колено в воде, черпают воду самодельной сетью.

Перепробовав все виды плаваний, побив все рекорды по нырянию и нахождению на дне гладких камней, посинев в очередной раз, ты выходишь из воды на берег. Сидя на корточках, смотришь как капает на песок вода. Холодно. Небо без облаков. Распускаешь волосы. Пусть их ветер высушит. Теперь уже тепло. Пора домой.

А уходя, обмыв ноги на берегу от песка и надев сандалии, ты поднимешь камешек с земли и закинешь в воду, чтобы полетел он рикошетом, оставляя на поверхности тонкие круги. И ты будешь смотреть ему вслед, удивляясь его полёту над водой.

У каждого своя река. Свои камни. Свои круги на воде.

Не бойся, что канет камень в реку. Душа моя, ты – вечна…

Наши рыбы – серебристые рыбёшки размером не больше пяти сантиметров. Наша речка – не больше двух или трёх метров в ширину. Но это была НАША речка. И не сравнятся с ней никакие другие, даже самые красивые и чудесные озёра, моря и реки на всей этой планете.

Лошади

Когда мы летом ходили на речку купаться, вела нас дорога мимо старого свинарника. Длинный барак из бетонных стен с пустыми глазницами окон стоял одиноко в стороне, между ближними холмами, вдоль которых светлой нитью проходила полевая дорога на дальние пастбища, и речкой, извивающейся незаметной неровной строкой в глубоком, заросшем травой русле. Вдалеке купались в свете солнца горы. А мы спешили по дорогам