Дороги детства - Ирина Франц

конца моста в другой. Не в момент половодья, когда мутные воды бурным потоком поднимались, выходя из берегов, а потом, когда вода уже успокаивается и застаивается, преображаясь к началу осени в мутно-зелёный цвет.

С правой стороны, если идти из школы, берег был шире, и вода была глубже, или, возможно, его просто не было видно из-за мутной воды. С левой стороны, в нескольких метрах от моста, где течение реки сужалось, были проложены камни, по которым можно было переходить с одного берега на другой. Ступая по мокрым камням, видеть усыпанное галькой дно и даже рыбок, снующих по своим делам.

К осени речка превращалась в ручеек, который медленно, но верно продолжал течение в только ему известном направлении. Осенью, когда снега было ещё мало, вода замерзала, и там можно было кататься на толстом прозрачном льду. А зимой речку полностью засыпало снегом и заметало сугробами, и я каждый раз задавалась вопросом о судьбе обитавших в ней рыбёшек.

Безмолвное Царство Реки с её неравномерным, но неизменным течением между прерывистыми, местами высокими и обрывистыми, местами плоскими берегами хранило в себе тайну своего происхождения и конечную цель направления. Она просто была рядом, приглашая спуститься с дорожной насыпи вниз, под мост, и понаблюдать за жизнью, хранящейся в ней, или искупаться в её прохладной воде летом, когда было жарко, и мы ходили пешком или ездили на велосипедах на особые места, где можно было купаться… но это уже другая история.

Про глину и конские яблоки

Летом обычно делали ремонт дома с внешней стороны. Замазывали глиной осыпавшуюся в местах штукатурку и забеливали несколько раз извёсткой.

На ремонт каждому двору выделялась глина, которую развозили и высыпали в кучу возле каждого дома. Мы раньше всегда играли на этой куче, пока её не использовали на мазку. Снаружи глина была подсохшая, а внутри она была влажная, с рассыпчатыми комками, как порошок оранжевой паприки.

Глину, или штукатурку, замешивали по-разному: с соломой или конским навозом. Замес из соломы предназначался для заполнения пространства между деревянными каркасами – сбитых в решётку из деревянных реек стен.

Глину с конским навозом месили для обделки уже готовых стен, потрескавшихся за год от ветров, дождей и града.

Конский навоз должен быть особой консистенции: не сильно свежий, и не сильно старый, и сухой – объясняла мама. Хотя мы в детстве часто играли с сухими коровьими лепешками, делая из них тортики и украшая их спичками вместо свечек, собирать руками лошадиные яблоки всё же было немного непривычно. Но мама сказала потом, что лошади едят траву, навоз совсем ничем не пахнет, и его можно брать руками. Конский навоз собирали мы для глины на мазку внешних стен нашего саманного дома. Так и говорили: «мазать дом» или «мазать хату».

Метр за метром обновляли стены от потолка до фундамента, взобравшись на козла. Растирали штукатурку из глины с конским навозом щётками по стенам. Стояли дома потом после помазки рябые – белые с коричневыми пятнами… Потом, когда стены высыхали, их белили несколько раз.

И сверкал потом дом белизной в своем новом одеянии. С ослепительно белыми стенами, синими оконными рамами и подведённым новым угольным раствором фундаментом. Красота.

Кладовки

Есть еще особое царство – кладовые. Кладовые, или кладовки, как их просто называли, были у всех разные. В каждом доме свои, полутёмные, с тусклым маленьким оконцем, с полками вдоль стен и разными мешочками, ящичками, корзинками, тряпочками, скляночками-бутылочками, банками, баками и кастрюлями…

У бабы Эрны была особая кладовка, находилась она в смежной с кухней комнатушке. Стоило приоткрыть дверь, как ты уже оказывался в особом, беззвучном мире незнакомых запахов, сундуков с мукой и бидонов с топлёным маслом, с гирляндами из лука и чеснока в капроновых чулках… Мне всегда казалось, что в кладовке есть своя жизнь и свои обитатели, что, заходя туда, мы оказываемся на короткие секунды лишь гостями, наведывающимися за нужным предметом или продуктом. А на самом деле там живут домовые или ещё какие-нибудь существа.

Мыши там в любом случае жили. Они наверняка там себя чувствовали хозяевами.

Скакалки

В детстве мы часто прыгали через скакалку. Двое крутили длинную скакалку – чёрный резиновый провод с ручками, остальные запрыгивали по очереди в её орбиту и, отсчитав определённое количество раз, должны были выбежать из неё.

Сначала надо уловить момент, чтобы скакалка не смогла тебя задеть. Ты ждёшь того самого мига, когда можешь запрыгнуть в пустоту, когда толстая тёмная нить отделилась от земли и вознеслась наверх, чтобы вновь опуститься вниз.

Ты пригибаешься немного, наклоняясь в такт, выискивая всем своим существом этот волшебный момент. Портал, пропускающий тебя в Защищенность, Невредимость, в полёт… Сейчас! Раз, два, три, четыре, пять… Шуршание подошв, падение скакалки на землю, ещё один прыжок, ещё один. Скакалка не должна тебя коснуться! Теперь выбегай. Следующий, готовься к прыжку! Раз, два, три, четыре, пять. И так по кругу.

Пока не собьётся кто-нибудь с ритма. И снова заводим скакалку в движение. Послушно крутится провод, слегка ударяясь о землю. Запускаем себя в прыжок между двумя хлопками. И забываем себя в потоке траекторий…

Земляника

Степная земляника – мелкая, но очень душистая. Пахнет она терпкими степными травами и соком своим, кисло- сладким. Маленькие косточки в ямочках, головки вниз наклонены. Чудо.

Ягоды искать – большое удовольствие. Раздвигаешь заросли травы густой, а там кустики земляники прячутся. Окинешь взглядом место вокруг – и удивишься. Сколько ягод вдруг вокруг появилось. Раньше были незаметные. А теперь смотри как много здесь их. Вот зелёные ещё, не успели налиться сладким соком. А вот переспели уже. А вот тут – как раз что надо. Вкусны дары Степи.

Кошки

Какой же дом в селе без кошки? Без кошек немыслимо хозяйство. Они ловили невидимых для человека мышей в кладовых и погребах, приносили неоценимую пользу. Кошки были неотъемлемой частью семьи. Они должны быть. Как же без них?

У нас дома жили две кошки. Старая белая кошка, которую мы называли просто Белая, и её дочка, молодая, усыпанная с головы до ног крапинками самых различных пятнышек, от рыжего до чёрного, по кличке Серая. Белая и Серая. Они всегда были вместе, не ходили отдельно друг от друга. Они были разные по нраву. Белая кошка была меланхоличная, спокойная, неторопливая. Серая была энергичная, непоседливая,