Дорогие коллеги. Как любимая работа портит нам жизнь - Сара Джаффе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Домашние работницы указывали, что дом – это их рабочее место, а сами они, следовательно, не являются «частью семьи». Такое отношение со стороны нанимателей всегда было для них палкой о двух концах: на самом деле домашних работниц, конечно, не считали полноценными членами семьи, заставляли пользоваться черным ходом и вести себя максимально тихо, когда в дом приходили гости. Как говорила домашняя работница Кэролин Рид, «мне не нужна семья. Мне нужна работа». Однако чтобы добиться лучших условий труда, домашним работникам зачастую приходилось в индивидуальном порядке вести переговоры с работодателями, что требовало определенных навыков, помочь в освоении которых как раз и должны были профессиональные организации[169].
Благодаря слаженной организации и политическому лоббированию домашним работницам удалось добиться частичного юридического признания своего труда – в частности, на них были распространены некоторые положения Закона о справедливых условиях труда. Но в целом индустрия оставалась практически нерегулируемой, и как только перед чернокожими женщинами открылись новые карьерные возможности, они перешли в другие сферы, где им не нужно было иметь дело с семейными разборками[170].
А конфликты внутри семей между тем только обострялись. По мере того как работницы уходили из сферы домашнего труда, женщины из среднего класса начинали осознавать, насколько на самом деле тяжела работа по дому. Они перевели обсуждение этого вопроса в политическую сферу. Национальная организация женщин (NOW), созданная Бетти Фридан вскоре после публикации ее знаменитой книги «Загадка женственности», требовала распространить действие Закона о справедливых условиях труда на домашних работников. Она утверждала, что такой шаг увеличит предложение на рынке домработниц – в противном случае женщинам из среднего класса придется самостоятельно заниматься домашними делами вместо того, чтобы строить успешные карьеры[171].
Вопрос о домашней работе и о том, кто должен выполнять ее, был крайне проблематичным. Идентичность домохозяек долгие годы строилась на том, что они занимались поддержанием дома в чистоте и создавали там атмосферу любви и уюта. Домохозяйка, неспособная создать в доме уют, считалась плохой женщиной. По этой причине женщины из среднего класса с трудом признавали, что значительная часть работы по дому выполняется вовсе не ими, а домашними работницами. Кроме того, тот факт, что посторонний человек проникал в интимное пространство дома и мог узнать личные секреты, воспринимался ими как потенциальная угроза. Поэтому, пишет историк Филлис Палмер, нанимателям было важно относиться к прислуге так, словно это не совсем полноценные люди, – именно по этой причине они предпочитали брать на работу чернокожих женщин и иммигрантов. Стоит отметить, что схожей логикой руководствуется большинство современных управленцев, присваивающих себе результаты чужого труда. Белые домохозяйки действительно чувствовали себя «боссами»: они были «мозгом», а нанятые ими женщины – «телом». Белым домохозяйкам нужно было поддерживать у самих себя иллюзию того, что именно они выполняют всю работу по дому, даже если они всего лишь присматривали за прислугой[172].
Уборка считалась грязной работой для грязных женщин. Домохозяйки нанимали женщин из рабочего класса, чтобы сохранить свои руки в чистоте. Как пишет социолог Эрин Хаттон, в «нарративах безнравственности и привилегий» домохозяйки изображались чистыми и возвышенными существами, совершенно оторванными от мира работы. При этом женщины, убиравшие в их домах, считались такими же нечистыми, как «падшие женщины», которые смывали свой позор в ирландских «прачечных Магдалины»[173], стирая чужую одежду. По сей день труд женщин, занимающихся уходом за больными и пожилыми людьми, воспринимается как «нечистый»[174].
Работа по уходу на дому, как и домашний труд в целом, продолжала ассоциироваться одновременно с интимностью и нечистотой, а ее восприятие было завязано на меняющихся представлениях о женственности и заботе. На заре «Нового курса», когда домашний уход оплачивался государством, занятые в этой сфере работницы воспринимались как «заместительницы матерей», выполняющие работу по дому. Но в скором времени основной их обязанностью стал уход за пожилыми людьми, при этом сами работницы не были включены в программу социального обеспечения и не могли рассчитывать на достойную старость. Как пишут историки Айлин Борис и Дженнифер Кляйн, после Второй мировой войны их работа приобрела новое значение: «Занимаясь домашним трудом, они брали на себя обязанности государства всеобщего благосостояния». В последующие десятилетия число пожилых людей в мире стало стремительно расти, а вместе с ним увеличивалось и количество работников, занятых в сфере домашнего ухода[175].
До Великой депрессии уход за больными и престарелыми людьми либо ложился на плечи членов их семей и частных благотворительных организаций (часто церковных), либо был прерогативой работных домов и богаделен. Программы социальной поддержки в рамках «Нового курса» превратили уход в отдельную профессию. Это позволяло, с одной стороны, создать рабочие места для женщин, а с другой – удовлетворить потребности общества. Программа была расширена в 1960-е годы, когда развернулась «война с бедностью»[176], и стала еще более масштабной в следующем десятилетии, когда движения за права инвалидов и пожилых людей стали организовывать уход на дому, предложив альтернативу государственным институтам. Однако за увеличением финансирования последовало его сокращение, вызванное экономическим кризисом 1970-х[177].
Долгие годы в сфере ухода на дому были заняты в основном чернокожие женщины, которым приходилось постоянно бороться с идеей, что они – всего лишь прислуга на государственной зарплате. С другой стороны, они были вынуждены конкурировать с дипломированными сиделками, которые придерживались определенных стандартов и потому позиционировали себя как профессионалов, укрепляя представление о том, что домашние работники занимаются «неквалифицированным» трудом. Несмотря на то что у работников, занимавшихся уходом на дому, якобы не хватало необходимых навыков, они, как пишет председательница Национального альянса домашних работников (NDWA) Ай-Джен Пу, «часто одновременно выполняли обязанности диетологов, учителей, физиотерапевтов, психотерапевтов, спасателей, водителей, секретарей и медсестер». Кроме того, они оказывали своим клиентам эмоциональную поддержку, выслушивая их жалобы и выражая сочувствие. Однако домашних работниц считали недостаточно квалифицированными не из-за отсутствия у них необходимых навыков, а из-за их положения в обществе. Какой
