Продавец времени - Евгения Витальевна Кретова

22

Проснулась она резко, будто от толчка. Села на кровати и прислушалась к темноте. Гомон вечернего пира стих, за дверью похрапывала Леся. На подоконнике, в лужице лунного света подремывала кошка, видно забралась с улицы через приоткрытое окно. На лавке у стены лежала вычищенная одежда Нежданы.

Теремной дворец спал.

Неждана знала, что делать. Быстро переодевшись в мужскую одежду и заправив косу за шиворот, нацепила дорожный плащ, надвинула на глаза капюшон. Подойдя к окну, проверила нож, закрепленный на бедре в кожаных ножнах, кошель и припасенный мешочек с заранее насушенными сухарями, кусочком вяленого мяса и фляжку с водой. Окинув взглядом комнату, она мысленно попрощалась с ней, как и со своим прошлым – она вряд ли сможет вернуться к отцу после сегодняшней ночи.

Проверив флакончик с Солью, припрятанный на груди, она выдохнула и решительно взобралась на подоконник. Кошка недовольно посмотрела на нее, дернула ухом и ударила хвостом, будто желая хорошей дороги.

– Спасибо, милая, – Неждана потрепала ее по спине, заставив ту брезгливо вздрогнуть от прикосновения. – Ну-ну, не сердись.

И выпрыгнула на карниз.

Она двигалась бесшумной тенью, почти сразу спустилась на землю, мягко приземлившись в траве. Прижалась к ней, вслушиваясь в тишину. Где-то вдалеке плакал младенец, из-за кустов выглядывала узкая мышиная морда.

Над Аркаимом поднималась Серебряная звезда. Ее длинные лучи-нити уже опутали верхушки сосен, легли паутиной на кровли домов, присыпали белилами деревянные плахи на дорогах. Неждана, держась вдоль стены теремного дворца, проскользнула к конюшням. Аккуратно, чтобы не заскрипело, отворила дальнее стойло – там подремывал ее Саввушка. Стараясь не шуметь, Неждана поставила его под седло, закрепила и оправила сбрую – она вернется за ним до того, как проснутся дворовые. Похлопав коня по гладкой, начисто вычесанной гриве, княжна уткнулась лбом в нее, вдохнула терпкий и такой любимый запах свободы и вольного степного ветра.

– Ничего, Саввушка, – прошептала, – мы справимся! Будь готов…

Оставив сонного коня в стойле, она выскользнула во двор, пересекла его и, прячась в тени березовой аллеи, выбралась из дворца в город. Там, петляя по узким и сонным улочкам, бесшумно стремилась к заветной хижине. Княжна присмотрела ее давно, еще позапрошлым летом. Низенькая и неприметная, она затерлась между домами знатных горожан, притаилась, словно стесняясь своего неказистого вида: потемневшие бревна, соломенная крыша, глиняные горшки на кольях покосившейся оградки. Когда-то в ней жил местный гончар, Меняйло. Да уехал в Большой Аркаим. Хижина осталась, со временем обветшала и покосилась.

Говорят, ее бережет домовый дух, противный старикашка.

Говорят, от него Меняйло и сбежал в Большой Аркаим, оставив отчий дом, друзей и работу.

Неждана запомнила этот дом по иной причине. Его скособочившаяся крыша почти легла на городскую стену. Как раз в том месте, где остались леса после надстройки. Кто-то не такой ловкий не смог бы перепрыгнуть и взобраться на стену. Неждана больше года тренировалась.

Осторожно, чтобы не разбудить противного домового, она ступила на неухоженный, заросший бурьяном двор. Бережно сняла с забора крынку и поставила ее на траву. Сам кол выдернула из земли. По-прежнему прячась в тени, пробралась к стене дома, приставила к ней кол так, чтобы можно было взобраться на крышу с ближайшей к городской стене стороны. Приладив кол и проверив его на прочность, Неждана отошла к ограде, набрала в грудь побольше воздуха и, разогнавшись, запрыгнула на стену, подтянулась и забралась на слегу. Только в этот момент выдохнула.

Внизу послышался шорох – домовой все-таки проснулся и заинтересовался происходящим.

«Скорее!» – скомандовала себе девушка.

– Это что там за охальник у меня по голове лазит! – проскрипело внизу. На крыльцо, покачиваясь, на четвереньках выбрался заросший и неопрятный дед. Взглянув на Серебряную звезду, ласкавшую изгибы городской стены, выпрямился и оглянулся, уставившись прямо на замеревшую на ней девушку.

У него был яркий, освещенный Серебряной звездой взгляд, холодный и пронизывающий.

– Пришла-таки, – прошептал.

«Как он узнал!» – сердце упало. Девушка осторожно проверила капюшон – он все еще скрывал ее лицо, если только старому домовому не подчинялась магия ясновидения.

Старик, между тем будто поднимался над землей и становился выше, пока не поравнялся с перепуганной княжной.

– Недоброе ты задумала, девонька, о том два раза пожалеешь, на третий прозреешь, но помощь получишь не там, где искать будешь.

– О чем говоришь, дедушка, – пролепетала княжна, отражаясь в заполненных чем-то зыбким глазах старого домового. Тот качнул головой, потряс крючковатым пальцем, желая, чтобы девушка запомнила его слова. Повторил их беззвучно… и растаял. Неждана готова была поклясться, что на короткий миг, прежде чем исчезнуть, он превратился в голубое облачко, в котором бесшумно плыли, чуть подрагивая лепестками и звеня, диковинные цветы. Девушка почувствовала, что вместе с этим будто умер и окончательно осиротел старый дом, став холодным, как тело мертвеца.

Серебряная звезда поднималась все выше, струйка голубоватого света, оставшегося после исчезновения старого домового потянулась к нему, сливаясь с серебряным свечением. Медлить больше было нельзя – еще чуть-чуть и все тропы окажутся заполнены ночными тварями, а с ними княжне никак не справиться. Неждана ловко перепрыгнула и оказалась наверху, на кромке. И прежде, чем ее кто-то заметить, пробежала до ближайшей смотровой башни и воспользовавшись ее тенью спрыгнула за городскую стену.

Перебравшись через ров, помчалась в сторону ярмарки, но, не добежав до нее, свернула на тропу в сторону леса. Шатры гостей подремывали, покачивая пологами и поскрипывая деревянными лагами, кое-где слышались тихие сонные голоса. Во всем городке горела лишь одна свеча, да и та в домике старосты, отвечавшего за порядок среди приезжих купцов. Неждана скользила мимо временного жилья приезжих, иногда притормаживая и прислушиваясь к шелесту шагов выставленного караула. Ей нужно было миновать городок и выбраться на тропу, вершею к кустам, за которыми она днем нашла Малюту и его мрачного хозяина. Знай бы она эти места получше, можно было бы добраться и окольными путями, без риска. Но девушка запомнила лишь ту дорогу, которой шла днем. Вот шатер с красным солнцем на пологе, вот колья с двойными зазубринами, вот пенек, на котором днем сидели дети, вот развилка, на которой ее окликнул Званко…

Мысль о незадачливом женихе невольно заставила замедлить шаг – нехорошо она с ним. Получается, обманула – заговорила, запутала, заставила поверить и пойти на попятную, а сама…

«Не пара я ему просто, – успокоила себя, вновь ускоряясь, – найдет себе хорошую, верную жену». Оправдание оставило на душе червоточину, но Неждана постаралась стереть ее, прогнать из воспоминаний: наутро, как отец узнает, что Нежданы нет в тереме, он вызовет Званко, заставит пересказать все, о чем говорили. И тот, конечно, расскажет про ленту и несуществующую подружку, которой она так срочно понадобилась. И в этот момент обман вскроется. Будет хорошо, если княжна будет уже далеко от Аркаима.

Чем дальше – тем лучше.

А пока девушка лишь коснулась сапогами крайних кустов, свернула за ель, ставшую днем ее ненадежным укрытием. Отблески человеческого жилья мгновенно остались за спиной, будто их отрезало. Вокруг Нежданы сомкнулась плотным кольцом ночь – многоголосая, пропитанная неясными шорохами и резкими, неожиданными вскриками. Потревоженная человеком сердито ухнула сова, взмыла в ночное небо, блеснув на княжну янтарными глазами. Воспользовавшись внезапной передышкой, поперек тропинки прошмыгнула полевая мышь и, ударив хвостом по носку Нежданиного сапога, юркнула в норку. Неждана бы тоже сейчас юркнула за ней следом – сердце заходилось от страха, в памяти всплывали страшные истории о лесном люде, большей частью неприветливом и злопамятном. Тут заметила покрытый светом Серебряной звезды пенек, на котором дожидался своего господина Малюта. Здесь они и расстались.

Девушка выдохнула, заставила себя сбросить с плеч тревогу – она знала, на что шла. Да и истории про леших – большей частью бабушкины сказки, еще не факт, что лесной люд так суров, как о нем поговаривают горожане. Во всяком случае, на памяти княжны не было ни одного несчастья, причиненного лесными жителями.

Девушка, по привычке опасливо озираясь и втянув голову в плечи, направилась той дорогой, которой незнакомец увел своего слугу. Вот поворот, вот приметный плоский, как лепешка камень –