Продавец времени - Евгения Витальевна Кретова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот то-то…
Они подобрались еще на один ряд ближе к Тайным рядам. Здесь торговали посудой и стеклом. Неждана задержалась у прилавка с бусами – простенькие и дешевые, они могли порадовать глаз деревенской простушки или девочки-подростка. Княжна взяла в руки серебристые бусы: в пузырьках воздуха внутри преломлялся свет, рассыпался ледяными искрами. Торговец – старый толстоносый грек в тюрбане и в балахоне, запахнутом на восточный манер, заметив интерес девушки, подошел ближе:
– Византийское стекло, – сообщил он многозначительно. – Желаете ли примерить?
Княжна повернулась к Званко:
– Давай, мириться? Ты мне подари эти бусики, а я забуду о том, что обманом хотел мое слово выторговать. И с этого момента играешь по-честному, уговор?
Княжич просиял:
– Уговор… – он бросил на прилавок золотой, что было сильно дороже стоимости украшения.
Но торговец не стал спорить, быстро спрятал добычу и предложил браслетик в пару. Неждана надела на шею украшение, от браслета отказалась, посмотрела строго:
– Не надо, – и направилась вдоль ряда дальше. Отойдя к середине площади, присела в тени навеса, княжич поднес ей ковшик воды. Девушка посмотрела на него: – Княжич, а пойдем на карусели?
Юноша расцвел, заулыбался широко.
– А пошли!
Неждана подхватилась первой, побежала вперед, через «сладкие» ряды, быстро смешавшись с толпой покупателей, зевак, любопытных ребятишек, плотным кольцом обливавших все прилавки – с сахарными головами, шоколадом, смородиной в мелкой сахарной муке, леденцами и мягкой карамелью. Княжна, поглядывая на Званко через плечо и веселясь, юркнула в толпу, присела и, обогнав ватагу мальчишек, выглянула уже почти у каруселей, махнула рукой княжичу:
– Догоняй!
И бросилась через толчею к качелям, забралась в расписную лодочку – мир вокруг завертелся, краски и лица смешались, голоса слились в один клубок. Где-то среди них потерялся голос княжича – «Неждана!».
Девушка, пригнувшись, перебралась через противоположный борт и спрыгнула на землю. И тут же, укрывшись от любопытный глаз, выбежала за ограждение. Притаившись в толпе, постояла. Нашла взглядом княжича – он все еще выискивал ее у лодочки, пустым, невидящим взглядом, искал в толпе. Девушка, пригнув голову, стянула кокошник и скрылась за следующим аттракционом, уже в следующий момент выскользнув в аптекарский ряд, а за ним – добравшись до Тайного.
Здесь было тихо. Словно никто не приходил сюда, не просил о помощи. Звуки и гомон ярмарки терялись в неясных, будто притушенных, сумерках, а к запахам примешивался, постепенно забивая остальные, лишь один – тлеющей плакун-травы: ее пучки были подвешены к воротам Тайных рядов. Неждана знала – перейдет врата, станет невидимой. Но и обратной дороги не будет: врата – это договор, сделка. Там уж со своим не уйдешь…
Девушка, опасаясь быть замеченной, шагнула вперед. Ее будто ледяной водой окатило, мир на мгновение окрасился в серый и тут же выпустил ее, как из пузыря.
– Чернава, – прошептала имя матери как слово-оберег, именно оно должно было выпустить ее обратно.
Здесь было прохладно, пахло сыростью… Будто из могилы… Девушку передернуло от сравнения. Еще неприятнее стало, когда она увидела вблизи шатры Тайнорядья – здесь они выглядели изрядно потрепанными. Рваные, полуистлевшие полотнища, развевались на ветру, поднимаясь высоко, почти до неба и издавая тонкий и скорбный вой. Яркие, хоть и мрачные вывески, оказались прогнившими, изъеденными короедами деревяшками, исписанными на незнакомом Неждане языке коряво и неаккуратно. Словно их изготовитель не выбивал их, а выцарапывал когтем.
Сотни глаз устремились на девушку, стоило ей переступить через врата. Она поежилась, скрестила руки на груди, обняв себя за плечи, и огляделась. У ворот ее поджидала вчерашняя низенькая старуха. Узнав девушку, без слов, поманила за собой.
Тайные ряды изнутри оказались наподобие стеклянного кокона – внутри пусто, а что творится снаружи творится, тоже видать. Здесь было малолюдно, а все, кто пришел, укрывались под плотными темными плащами, чтобы никто не узнал. Потому что кто в Тайные ряды пришел, тот доброго не затевает.
Старуха между тем встала у самого края аптечного ряда, у неприметной лавочки с развешанными под крышей пучками сухоцветов – полыни да лаванды. За прилавком сидел низкорослый мужичонка неопределенного возраста в шапке набекрень и подремывал. На лотках перед ним лежало всего пару склянок, ароматное мыло и пузырьки с нюхательными солями – негусто для ярмарочного дня, если… Если он уже не продал свой товар, конечно. Девушка вопросительно посмотрела на старуху. Та кивнула, будто услышала ее вопрос.
– Этот малый – его слуга. Запомни его, он приведет к снадобью, о которым просила ты, – она собралась уходить, но внезапно остановилась, взяла девушку за руку – ту пробрало могильным холодом – прошептала: – Но помни: если обман в душе прячешь, не миновать беды…
Неждана кивнула. Присев у прозрачной стены, стала наблюдать за слугой. Тот подремал еще, продал оставшиеся склянки подошедшим горничным богатых горожанок. Выложил на прилавок еще несколько флаконов с разноцветными жидкостями – как раз, когда заметил приближавшихся к прилавку гречанок. Те застыли от удивления, принялись рассматривать диковинные флакончики. Паренек – а «мужичонка» при ближайшем рассмотрении оказался скорее молод, чем стар, – помог вскрыть их, поднес к запястьям иноземок, и несколько раз коснулся. Неждана догадалась – ароматные масла́, настроенные особым способом на травах и оливковом жире, такие у матушки были. Гречанки, защебетав наперебой, стали предлагать друг другу понюхать свои запястья, говорили возбужденно, смеялись от восторга. Малый только кивал, да нахваливал товар: княжна не слышала, что он говорит, но могла догадаться по довольной и нагловатой физиономии слуги.
Добившись от иноземок покупки, он отсчитал барыши, сорвал с крыши пучки оставшихся трав и бросил их в корзину. Заперев лавку, направился вдоль рядов.
Неждана, подобрав юбки, поторопилась за ним. Пробегая через ворота, едва не совершила непоправимое – не сказала слово-оберег.
– Чернава…
«Чернава» – подхватил могильный ветер.
«Чернава» – рассыпалось битым стеклом о камни.
Княжна выскользнула наружу, побежала следом за низкорослым, смешно одетым пареньком.
К старухе подошла ее товарка, такая же старая, морщинистая и седая.
– Неужто решилась ты?
Старуха сперва не ответила, качнула головой, рассыпав по плечам пепельно-серые патлы. Оправила платок на голове:
– Поживет – увидим…
21
Княжна торопилась за низкорослым пареньком, но старалась держаться от него в отдалении. Тот неторопливо прошел вдоль аптечного ряда, свернул в сладкие ряды, остановился у лотка с леденцами. Долго и придирчиво выбирал леденец и купил в итоге малинового «петушка», расплатившись с торговцем пучком травы из корзины. Неждана отчетливо видела, как леденец в руках странного человечка раздвоился в руках. Один он сунул за пазуху, второй – сняв пылинки с липкой поверхности – отправил за щеку. Так, припевая и пританцовывая, глазея по сторонам, весьма довольный собой, он нес пустую корзину с ярмарки. Дойдя до последнего ряда, огляделся, будто почувствовав пристальный взгляд княжны или услышав ее шаги. Девушка едва успела отвернуться к лотку с лентами, схватила первую попавшуюся.
– Желаете купить? – спросила молодая турчанка в красивой золотисто-красной чадре.
Княжна рассеянно кивнула, вложила в ладонь торговки монету и убрала ленту в лакомник. Взглядом она уже искала паренька, но не находила его. Сердце упало, забилось горлицей у горла – паренька нигде было не видно.
«Ну как же так!» – простонала.
Она выскочила к последним ярмарочным рядам, где они почти смыкались с раскинутыми приезжими купцами шатрами. Яркое солнце на пологе, особые колья с двойными зазубринами, на пеньке присели две девчонки, лакомясь леденцами. Нескладного мужичка с его нелепой шляпой нигде не было видно.
И тут заметила ее – его нелепую шапку: та мелькнула уже у опушки леса. Как человечек так быстро добрался до леса, она не знала, но бросилась за ним, надеясь только на то, что тот не торопится.
– Неждана! – услышала окрик Званко и едва не закричала от раздражения и досады. Резко обернулась: юноша направлялся к ней, улыбаясь широко и белозубо. – А я уже думал, ты домой ушла.
– Собиралась… Гостей много, устала я, – девушка лихорадочно соображала. Схватившись за лакомник, потянула за уголок минуту назад купленную ленту. – Вот, только подружке ленту отдам и пойду.
Званко воодушевился:
– Ну, так пошли вместе. Чай, вдвоем
