Сумма теологии. Том IV - Фома Аквинский

Ответ на возражение 1. Мы применяем слово «произвольность» не только к тому, что непосредственно следует из воли как из ее действия, но также и к тому, что следует из нее опосредованно как из ее бездействия.

Ответ на возражение 2. О «не желании» говорится в двух смыслах. Во-первых, так, как если бы это было одно слово, неопределенная форма глагола «я-не-желаю». Так, когда я говорю, что «я не желаю читать», это означает «я желаю не читать», то есть «не желать читать» есть то же, что и «желать не читать», и в этом смысле «не желать» подразумевает произвольность. Во-вторых, это выражение можно понимать как [законченное] предложение, отрицающее какой бы то ни было акт воли. И в этом смысле «не желать» не подразумевает произвольности.

Ответ на возражение 3. Для произвольности акт знания необходим в том же смысле, в каком ей необходим и акт воли, а именно в том, что необходимо, чтобы один и тот же субъект обладал способностью обдумывать, желать и действовать. И так как нежелание и бездействие тогда, когда нужно желать и действовать, произвольно, точно так же произвольным может быть и не обдумывание.

Раздел 4. Возможно ли насилие по отношению к воле?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что по отношению к воле возможно насилие. В самом деле, все что угодно может быть принуждено тем, что сильнее его. Но есть нечто такое, что гораздо сильней человеческой воли, и это Бог. Следовательно, воля может быть принуждена, по крайней мере, Богом.

Возражение 2. Далее, каждый пассивный субъект принуждается активным началом, когда последнее изменяет его. Но воля, будучи «движимым и движущим»[144], является пассивной способностью. Поэтому, коль скоро она иногда приводится в движение активным началом, то похоже на то, что она иногда принуждается.

Возражение 3. Далее, насильственным является такое движение, которое противно природе. Но движение воли иногда противно природе, что очевидно на примере движения воли к греху, каковое движение, согласно Дамаскину, противно природе[145]. Следовательно, движение воли может быть принужденным.

Этому противоречат слова Августина о том, что исполняемое согласно воле исполняется не в силу необходимости[146]. Но то, что исполняется по принуждению, исполняется по необходимости, следовательно, то, что выполнено в соответствии с желанием, не может быть вынуждено. Следовательно, воля не может действовать по принуждению.

Отвечаю: действие воли бывает двояким: в одном случае – это непосредственный акт ее изъявления, а именно «пожелание», в другом – акт, направляемый волей для последующего исполнения посредством некоторой другой способности, например, «идти», который по распоряжению воли направляется для исполнения посредством движущей способности.

Что касается распорядительных действий воли, то в этом случае насилие по отношению к воле возможно в той мере, в какой насилие может препятствовать внешним членам в их исполнении распоряжений воли. Что же касается собственного и непосредственного акта воли, то в отношении его насилие невозможно.

Причину этого следует усматривать в том, что акт воли является не чем иным, как склонностью, проистекающей из внутреннего начала со знанием, что подобно тому, как естественное пожелание является склонностью, проистекающей из внутреннего начала без знания. Затем, принуждение, или насилие, проистекает из внешнего начала. Следовательно, быть подчиненным принуждению и насилию противно природе собственного акта воли, точно так же как это противно природе естественной склонности или движению. Действительно, камень может по принуждению двигаться вверх, но совершенно невозможно, чтобы это насильственное движение происходило согласно естественной склонности. Подобным же образом и человека можно тащить насильно, но самому понятию насилия будет противоречить то обстоятельство, что он тащится по собственной воле.

Ответ на возражение 1. Бог, Который гораздо сильней человеческой воли, может подвигать волю человека, согласно сказанному [в Писании]: «Сердце царя – в руке Господа, как потоки вод; куда захочет, Он направляет его» (Прит. 21:1). Но если это будет принуждением, то ни оно более не будет происходить в соответствии с актом воли, ни сама воля не будет подвигать к действию, но – что-то, противоречащее воле.

Ответ на возражение 2. Когда пассивный субъект приводится в движение активным началом, то вовсе не обязательно, что это движение является насильственным. Так бывает только тогда, когда оно противоречит внутренней склонности пассивного субъекта, в противном случае любое изменение и порождение тел было бы неестественным и насильственным, а между тем они [по большей части] естественны в силу естественной внутренней склонности материи или субъекта к такой расположенности. И точно так же в том случае, когда воля приводится в движение объектом желания в соответствии со своей склонностью, такое ее движение является не насильственным, а произвольным.

Ответ на возражение 3. То, к чему обращается воля при согрешении, будучи злым и противным разумной природе, воспринимается волей как что-то доброе и соответствующее природе постольку, поскольку оно радует человека то ли каким-то приятным ощущением, то ли удовлетворением порочного навыка.

Раздел 5. Обусловливает ли насилие непроизвольность?

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что насилие не обусловливает непроизвольность. В самом деле, мы говорим о произвольности и непроизвольности применительно к воле. Но, как было показано выше (4), насилие по отношению к воле невозможно. Следовательно, насилие не может обусловливать непроизвольность.

Возражение 2. Далее, как говорят Дамаскин[147] и Философа, насильственное совершается с неудовольствием. Но порой человек переносит принуждение без всякого неудовольствия. Следовательно, насилие не обусловливает непроизвольность.

Возражение 3. Далее, то, что проистекает из воли, не может быть непроизвольным. Но некоторые насильственные действия проистекают из воли, как, например, когда человек, обладающий тяжелым телом, поднимается вверх, или когда он, путешествуя, привязывает свои ноги, тем самым препятствуя их природной гибкости. Следовательно, насилие не обусловливает непроизвольность.

Этому противоречат слова Философа[148] и Дамаскина[149] о том, что «совершаемое по принуждению, совершается непроизвольно».

Отвечаю: насилие прямо противоположно как произвольности, так и естественности. В самом деле, произвольное и естественное имеют то общее, что оба они проистекают из внутреннего начала, в то время как насильственное – из внешнего. Таким образом, как в лишенном знания насилие производит не что, противное его природе, точно так же в наделенном знанием оно производит нечто, противное его воле. И как о противном природе говорят, что оно «неестественно», точно так же о противном воле говорят, что оно «непроизвольно». Следовательно, насилие обусловливает непроизвольность.

Ответ на возражение 1. Непроизвольность противоположна произвольности. Но уже было сказано (4), что произвольным называется не только тот акт, который непосредственно проистекает из воли, но также и тот, который направляется волей для последующего исполнения. Таким образом, что касается того акта, который непосредственно проистекает из воли, то, как было показано выше (4), по отношению к воле насилие невозможно, поскольку насилие не может сделать такой акт непроизвольным. Но что касается распорядительного акта, то в этом случае воля может претерпевать насилие и, следовательно, в этом отношении насилие обусловливает непроизвольность.

Ответ на возражение 2. Как о том, что соответствует склонности природы, говорят как о естественном, точно так же о том, что соответствует склонности воли, говорят как о произвольном. Но о вещи говорится как о естественной двояко. Во-первых, на основании природы как активного начала, и в этом смысле для огня естественно производить тепло. Во-вторых, на основании [природы как] пассивного начала, поскольку природе присуща склонность воспринимать воздействие от внешнего начала, и в этом смысле о небесном движении говорится как о естественном вследствие наличия в небесном теле способности получать такое движение, хотя причиной этого движения является произвольный действователь. И точно так же о произвольности акта говорится двояко. Во-первых, в отношении действия, как, например, когда один желает быть пассивным в отношении другого. Ведь когда действие привносится в нечто внешним действователем, то до тех пор, пока в пассивном субъекте сохраняется желание претерпевать это действие, насилия как такового не существует, и хотя воспринимающий воздействие сам не производит никаких действий, тем не менее он делает нечто посредством желания претерпевать. Таким образом, в этом случае не может идти речь ни о какой непроизвольности.