Человек с Железным оленем - Александр Харитановский

Велосипедист снова выбрался на тракт.

25 мая – Самарканд, столица Тамерлана. Говорят, хочешь узнать Самарканд – посмотри Регистан. Площадь Регистан, окруженная старинными, отделанными яркой мозаикой минаретами, – немой, но красноречивый рассказ о таланте древних строителей…

За день Глеб углублялся до пятидесяти – ста километров на юг. Вблизи города Гузара он свернул на восток, задумав побывать в Таджикистане. Через горы Байсунтау Травин по головокружительным тропам перевалил в Гиссарскую долину. Цепи хребтов и адыры – изрезанные горными потоками увалы – сменились зелеными террасами.

…Путешественник загляделся на руины крепости, возвышавшейся над долиной, и направился к большим круглым башням, между которыми темнели широкие ворота. От ворот внутрь крепости вела круто поднимающаяся дорога, на которой еще не стерлись глубокие колесные колеи. Глиняные полуобвалившиеся стены густо поросли травой и кустарником. На правой башне сидел гриф, недвижимый, как изваяние. Голая шея птицы казалась под лучами солнца пурпурной.

Глеб решил осмотреть крепость. Но едва подъехал к воротам, как его окружили возбужденные дехкане.

– В чем дело, друзья? – оторопел велосипедист.

Ему знаками приказали двигаться вперед к видневшимся развесистым чинарам.

Из отрывистых восклицаний, которыми обменивались конвоиры, Травину понятны лишь слова «шайтан инглиз», произносимые гневно и презрительно.

«Кажется, меня приняли за английского шпиона, – подумал Глеб. – История!»

Он даже остановился от возмущения.

– Товарищи!..

Но солидный тычок в спину шестигранным дулом старинного ружья заставил ускорить шаги.

Под густой листвой деревьев звенел арык. На покрытом ковром деревянном помосте, скрестив ноги, восседали седобородые старцы в чалмах и полосатых ватных халатах. Здесь же, в черных с белым шитьем тюбетейках, пили зеленый кок-чай молодые таджики. Проворный чайханщик, лавируя между сидящими, разносил цветастые чайники и низенькие широкие чашки-пиалы, наполняя их из огромного медного самовара.

Когда шумная группа с Травиным в центре вступила под тень чинар, мирное чаепитие сменилось удивленными вопросами и восклицаниями. Один из сидевших на ковре отставил пиалу и поднялся, оправляя гимнастерку. По его знаку все замолчали.

– Говори ты, – указал он на человека с ружьем.

Тот стал что-то быстро объяснять. И опять в его речи замелькали слова «шайтан инглиз».

– Неправда, никакой я не англичанин! – крикнул Глеб.

Толпа заволновалась, но человек в гимнастерке снова сделал знак и обратился к Травину по-русски:

– Кто вы и как сюда попали?

Через несколько минут все разъяснилось, и путнику уступили почетное место на ковре. Те, кто недавно предлагали применить к незнакомцу самые суровые меры, старались сейчас услужить ему от всей души. Один принес кованый медный таз для умывания, другой зачерпнул из арыка ковш воды, третий подвигал блюдо с хрустящими лепешками и покрытыми нежным пушком абрикосами…

Оказывается, Глеб попал в Гиссар – бывшую резиденцию правителя края гиссарского бека. Перед тем как бежать со своим отребьем за границу, бек. сравнял с землей древний город. Но остатки банд продолжали набеги в долину. Надо ли удивляться, что население было всегда начеку.

Сквозь саранчу

Термез. Самый жаркий город Средней Азии. Термометр показывает пятьдесят градусов.

Травин планировал остановку на сутки: надо подремонтировать велосипед и, откровенно говоря, тянет… попариться в настоящей бане. Такую он заметил в городе.

На юге вечер наступает сразу, без обычных для центральных районов сумерек. Кажется, только светило солнце, а сейчас уже небо полно звезд и темнота такая, что, только встретившись нос к носу с человеком, угадываешь его силуэт.

Узкий извилистый переулок напоминал коридор. Завернув за угол, Травин неожиданно столкнулся с какой-то тенью в халате и в высокой иранской шапке.

– Который час, скажите, пожалуйста? – вкрадчиво спросила тень, заступая дорогу.

Травин посмотрел на циферблат.

– Двадцать три часа.

– Вы приезжий?

– Да.

– А откуда?

– Издалека, – несколько раздраженно ответил Глеб, которому надоела эта анкета в темноте.

– Зачем сердиться, зачем обижаться? Для твоей же пользы спрашиваю… Курить хочешь?

– Спасибо, не курю.

– Ты сначала послушай, а потом отказывайся. Я не простой табак предлагаю, а заграничные папиросы. Понял? Контрабанда, высший класс!

Глеб железной хваткой берет спекулянта за плечо.

– А ну-ка, пошли.

Тень бешено вырывается, но Травин волочет жулика к светящимся окнам казармы пограничников.

– Слушай, ты, псих, – рычит уже на чисто русском языке спекулянт. – Отпусти!

Глеб слегка приподнял его и продолжал идти.

– Я-де пошутил. Никакой контрабандой не занимаюсь. Не веришь? Вот пачка, посмотри.

В комендатуре выяснилось, что мужчина действительно под видом «заграничных» торговал папиросами ташкентской фабрики. Его отвели в «холодную», которую в термезском климате правильнее было бы назвать «горячей».

…Пески. Глазу не за что зацепиться. Курс на запад приходится выдерживать по компасу.

Глеб, обливаясь потом, через силу крутит педали. Делать привал нельзя: совсем разомлеешь…

По щеке ударил жучок. Поймал его. Похоже, кузнечик. Но вот еще один, за ним десятки, сотни!.. Долгоногие, пучеглазые насекомые тянулись с левой, юго-восточной стороны. Они издавали скрипучие звуки…

«Да это же саранча!» – дошло наконец до Глеба.

Дойдет! «Жучки» все чаще ударялись о голову, о руки и ноги, застревали в волосах, в складках трусов и майки. Вначале велосипедист стряхивал их, но вскоре стало невозможно. Это туча! И она сгущалась. Резкие бесчисленные удары вынудили спешиться. Глеб, наклонив голову, оберегая глаза, продвигался с большим трудом. Саранча висела гирляндами на спицах, раме, багажнике и лезла, лезла, лезла… Колеса едва прокручивались между щитками. Кажется, остановись на минуту – и эта живая масса сразу же навалится, засыплет, задавит…

«Хорошо, что не кусается, – подумал Глеб. – А вдруг все-таки вздумает попробовать потное тело – никакого спасения».

Он невольно ускоряет движение. На голову, как град, сыплется саранча. Сколько ни бей, все равно без толку. Лицо и руки покрылись отвратительной маслянистой жижей. Позади за велосипедом извивалась вдавленная в песок темно-зеленая тропа…

Надо садиться на машину и попытаться вырваться из этой каши. Ноги соскальзывают с мокрой педальной резины. Вперед! Не обращая внимания на удары и почти вслепую. Велосипед втыкается в песчаный вал. Колеса буксуют…