Человек с Железным оленем - Александр Харитановский

В этих местах еще много от старого забитого Востока. Глеб проезжал по узким улицам глинобитных кишлаков с крадущимися, как тени, закутанными с ног до головы фигурами женщин, ловил косые взгляды… Но уже шла земельно-водная реформа, бедняки-дехкане двинулись в поход против баев и манапов, создавались первые колхозы. Новое побеждало, Советская власть выводила Среднюю Азию из-за глухих дувалов на простор большой жизни, помогала ей сбросить чадру вековой темноты и забитости.

Глеб оставлял за спиной один десяток километров за другим. Мелкая песчаная пыль забивала, сушила дыхание. Глаза жадно обшаривали горизонт.

Впереди, несколько в стороне, показался зеленый коврик. Он резко выделялся среди желтой равнины. Свернул туда. Вот она, вода! Оставил велосипед и бегом к озерцу. Прозрачная поверхность, как зеркало, отражала намученное бронзовое лицо с потеками пота, всклоченные вьющиеся волосы…

Погрузил руки в озерцо. Невольно первым движением освежил лоб, а затем сделал несколько жадных глотков. Жгучая горечь! В недоумении всмотрелся в источник – на дне среди песка белели камушки. Соль!.. Ее голубовато-белые кристаллы опоясывали водоем сверкающими на солнце бусами.

Как горько разочаровываться! Глеб с ненавистью смотрел на живописное озерцо.

Ну ничего. Все эти трудности только закалка для основного этапа – северного.

А солнце печет. Ботинки вроде бы не из кожи, а из раскаленного железа – так жжет ноги.

К вечеру Травин добрался до горного отрога, покрытого карликовым кустарником. Чтобы хоть немного утолить жажду, пососал зеленые побеги. Кругом мелькали светлячки, шумели крыльями летучие мыши, в горах ухал филин. Куртку под бок, и с наслаждением вытянулся. Убаюканный шелестом ветвей, под мелодичный звон ветерка путешественник забылся и задремал.

Разбудила его какая-то возня у ног. Вскочил. За кустами мелькнула тень. Зажег велосипедный фонарь. Ботинки, которые стояли рядом, оказались раскиданными, а у одного даже обгрызан каблук.

«Хорошо вовремя проснулся – остался бы босой».

Послышался ноющий вой.

– Шакалы, – догадался Глеб. Обошел ближние кусты. Все тихо. Поставил рядом ботинки. Велосипед повернул сумками к себе и лег вплотную к колесам, приткнув со стороны ног дорожный флажок. Фонарь не стал тушить.

Только устроился и задремал – снова шорох. Теперь с разных сторон.

«Э, хитрецы, да их много. В кольцо берут».

Свет фонаря, блеск никелированных частей велосипеда и трепыхание флажка отпугивали назойливых зверей. Но совсем уходить они не собирались. Вой становился азартнее. В отдалении где-то откликнулись.

«Зовут подкрепление».

Сои прошел. Надо на всякий случай организовать оборону. Глеб слышал, что шакалы иногда нападают на одинокого спящего человека.

Звери и в самом деле осмелели, видны их частые перебежки от куста к кусту.

«Набросятся стаей – не сдоброватъ», – опять подумал Глеб.

Как нарочно, стал гаснуть свет в фонаре: кончалось масло.

«Что же, я вам устрою угощение», – шепчет Глеб и вытаскивает рулон фотопленки от своего «кодака». Поднес горящую спичку. Пленка, вспыхнув, осветила местность. Стая степных хищников, ошеломленная ярким светом, с визгом шарахнулась прочь в разные стороны. Глеб поспешно ломает сухие кусты и раскладывает костер. Сам ложится с подветренной стороны. И… опять просыпается от воя.

Нет, хватит игры, нужно удирать с этого места. Отдых уже не отдых. Он кладет разом все дрова в костер и уходит, держась освещенной полосы, вверх по склону горы.

Светало. На вершине путешественника встретили лучи солнца. Вокруг скалы. Их нагромождения чем-то напоминали Ганальские востряки на Камчатке. Лишь в одном месте горная цепь разорвана долиной.

Глеб садится на велосипед и спускается по откосу, притормаживая педальным тормозом. Привычно ловко объезжает камни.

На северо-западе, где горы расходятся уже широко, на самом горизонте вырисовывается темный силуэт одинокого дерева. Значит, вода!..

Глеб направляется туда. Несется с увала на увал, используя инерцию. Мимо бегут выветренные востряки, лощины. Быстрое движение создает встречное освежающее течение воздуха. Расстояние между велосипедистом и деревом заметно сокращается.

«Но откуда там камни, целая россыпь? – Глеб впивается глазами, пытаясь лучше разглядеть. – Да нет, это не камни, а лежащие овцы».

Их так много, что напрямую не пройдешь. Глеб, кружась между животными, обходя и перешагивая через них, настойчиво пробивался к большому развесистому дереву. Он уже заметил неподалеку впадину с водой. Овцы, расположившиеся вокруг источника, неохотно поднимались, потряхивая жирными и широкими курдюками.

Когда Глеб оторвался от воды, то обнаружил за спиной невысокого смуглого узбека, одетого в изодранную грязную рубашку. Короткие потрепанные штаны подпоясаны кушаком. Ноги босые, на голове сдвинутая на макушку войлочная шляпа с широкими полями.

Глеб дружелюбно протянул руку.

– Салам алейкум!

– Алейкум салам! – услышал в ответ.

Запас слов крайне мал, но пастуху и без разговора понятно, что человек голоден. Он сорвал с дерева несколько продолговатых красных ягод. Потом, порывшись в торбе, достал пару жестких лепешек и кусок овечьего сыра.

Глеб с жадностью накинулся на медовые сочные плоды – это был тутовник, быстро проглотил и остальное. Снова напился…

Объяснялись больше жестами. Глеб узнал, что овцы не принадлежат этому человеку. Он пастух, а хозяин платит ему пятнадцать баранов в год. Живет он при стаде, а сейчас перегоняет отару на горные пастбища. Из-за жары идут только по ночам.

Потом занялись географией.

– Джизак, Джизак, – бубнил Глеб, раскладывая карту.

– А-а, – понял пастух. – Джизак, Янги-Курган, Булунгур, – повторял он название городов, лежавших по Узбекскому тракту.

– Где сейчас мы? – пытался расспросить Глеб.

– Мальгузар, – ответил узбек, показав на горы. – Мальгузар, – еще раз повторил он.

Глеб покрутил пальцем по карте.

– А, горы Мальгузар, отроги Туркестанского хребта.

Спасибо, друг.

Солнце припекало. Овцы стали подниматься. Безмолвная тишина наполнилась блеянием, движением ног.

«Эх, отдохнуть бы под тутовником, – Глеб загляделся на дерево, густо усыпанное плодами. – Но нужно двигаться дальше».

Перед дорогой еще раз досыта напился. Теперь уже с некоторым смакованием, даже профильтровал воду через носовой платок.

Велосипедист снова выбрался на тракт.

25 мая – Самарканд, столица Тамерлана. Говорят, хочешь узнать Самарканд – посмотри Регистан. Площадь Регистан, окруженная старинными, отделанными яркой мозаикой минаретами, – немой, но красноречивый рассказ о таланте древних строителей…