Дитя Марса - Янг Роберт Франклин

Подняв голову, Блейк пережил целую гамму эмоций: изумление, шок и, наконец, страх.

Изумление вызвала личность преследователей. Сначала он узнал мисс Стоддарт, свою учительницу из воскресной школы. Рядом, в знакомой синей униформе, стояла офицер Финч, поддерживавшая закон и порядок в его начальной школе. Третьей была белокурая красотка Вера БархагнаяКожа, чья фотография неизменно украшала упаковки с любимым моющим средством матери.

Шок вызвало выражение на их лицах. Мисс Стоддарт и офицер Финч не испытывали к нему особой симпатии, впрочем, антипатии тоже. Однако сейчас обе буквально источали ненависть. От злобы лица женщин вытянулись, глаза потемнели. Но самое поразительное, Вера Бархатная-Кожа, которая если и существовала, то исключительно в сознании какого-нибудь рекламщика, тоже горела ненавистью, а судя по чрезмерно вытянувшейся физиономии и потемневшему взгляду, она ненавидела Блейка больше, чем Стоддарт и Финч вместе взятые.

Страх возник от мысли, что в сознание закрались совершенно неподобающие, недопустимые – по крайней мере, для такого профессионала, как он,– вещи. Три женщины явно не относились к числу мнемо-проекций. Во-первых, слишком отчетливые, во-вторых, они осознавали его присутствие. Так кто же они такие, черт возьми? И как очутились в его рассудке?

Оба вопроса Блейк задал вслух.

Три руки взметнулись в воздух, три указательных пальца угрожающе нацелились ему в грудь, три пары глаз полыхнули яростным гневом.

– Ты еще смеешь спрашивать!– воскликнула мисс Стоддарт.

– Негодяй, посягнувший на девичью честь!– вторила ей офицер Финч.

– Лицемер, прикрывающийся праведностью!– добавила Вера Бархатная-Кожа.

Три лица слились в одно. Три голоса зазвенели в унисон:

– Мы знаем, кто ты, Натан Блейк. Мы знаем, кто ты!

Блейк уставился на них с открытым ртом. Потом развернулся и бросился бежать.

Человек не сразу осознал, что в некотором смысле равен богу и способен создавать собственные вселенные. Пусть крохотные в сравнении с оригиналом, пусть населенные лишь призраками реальных людей, но все же вселенные.

Истина открылась случайно. Некий психотерапевт по имени Тревор перенесся в воспоминания пациента и обнаружил себя болтающимся на склоне переломанной вкривь и вкось горы. Рядом цеплялся за уступы пациент.

Гора оказалась неосознанной проекцией детства больного, а окрестности – областью его сознания. Путем долгих проб и ошибок Тревору удалось перенести обоих в объективную реальность, и вскоре он повторил попытку с другими страждущими.

Следующим логическим шагом было проникнуть в собственный разум, в чем психотерапевт тоже преуспел.

Естественно, Тревор написал о своем открытии и основал новую школу психологии. Естественно, у него появились враги и последователи. Однако с годами число первых стремительно сократилось, а вторых резко увеличилось, поскольку метод работал исправно и лечил психозы сотнями, если не тысячами. Незадолго до смерти Тревор опубликовал исчерпывающий труд, где подробно объяснил, как можно самостоятельно проникнуть в сознание, чем обеспечил себе заслуженное место на фрейдистской аллее славы.

Метод строился на способности разума, формировавшейся тысячелетиями,– способности проецироваться в прошлое или, выражаясь языком Тревора, в минувшее «пространство-время». Понадобилось немало сил и времени, прежде чем свершился первый переход, зато все последующие пошли как по маслу. Проникнуть в чужой разум было куда сложнее, процесс требовал досконального изучения конкретного момента из прошлого объекта. Для возвращения в реальный мир достаточно очутиться в недавно материализованном пространстве-времени и сделать шаг за его пределы.

По своей природе, области сознания не поддаются описанию, ибо существуют на плоскости, не имеющей ничего общего с так называемой объективной вселенной. Как показали исследования, вторичная – или субъективная, реальность соотносится с объективной лишь через восприятие создателей. Кроме того, у областей отсутствовала внешняя форма, а многие параллельные образы хоть повторялись из области в область, но почти всегда – в разном обличье, обусловленном видением самих творцов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Естественно, рано или поздно кто-то из преступников должен был додуматься до того, чтобы спрятаться в собственном сознании и сидеть там до тех пор, пока не истечет срок давности наказания. Естественно, за первым прецедентом последовали и другие. В противовес общество учредило психополицию, а вслед за ней объявились и психодетективы.

Блейк был одним из них.

Его нынешнее задание стояло особняком в череде прочих. Впервые на его памяти преступник дерзнул скрыться в сознании преследователя. Уловка удалась бы на славу, не выдай Сабрина Йорк себя в самом начале. В сознание Блейка она проникла через пространственно-временную материализацию его крохотного офиса с Экс-Терры, который он открыл на заре своей карьеры. Сабрина зачем-то перевернула там все вверх дном прежде, чем затаиться в сопредельной мнемопроекции.

Впрочем, даже это сошло бы ей с рук, не относись конторка к разряду сокровенных воспоминаний. Всякий раз берясь за дело, Блейк невольно вспоминал о серой, одинокой комнатушке со столом из тонкой листовой стали и обшарпанными картотечными шкафами; уже взявшись за дело Йорк – или еще до того? точно детектив не помнил – он увидел совершенно иную картину: ящики стола выдвинуты, бумаги разбросаны, кругом беспорядок.

Блейк мигом заподозрил проникновение, а забытый на шкафчике платок с монограммой «С Й» только укрепил догадку – добыча действительно пряталась в сознании преследователя. Вернувшись в свою холостяцкую берлогу, он материализовал пространство-время офиса и пустился в погоню.

Лишившись единственного преимущества, Сабрина Йорк оказалась полностью в его власти. Если она каким-то чудом не сумеет отыскать недавнюю материализацию пространства-времени, поймать ее будет проще простого.

Беспокоили только две вещи. Крохотный офис остался в далеком прошлом, и никто, за исключением пары ближайших друзей, не подозревал о его существовании. Спрашивается, откуда о нем узнала совершенно посторонняя Сабрина Йорк? Не просто узнала, но и использовала в качестве входного пункта.

Второй момент тревожил куда больше. Блейк побывал во многих сознаниях, прочел немало работ по треворизму и на собственном опыте убедился, что люди способны создавать в своих головах образы на порядок сложнее обычных призраков. Например, дамочка, которую он арестовал в ее же сознании, воссоздала Деву Марию, следовавшую за ней по пятам. А один бывший вояка укрывался в мнемопроекции казармы, где ему прислуживал без малого генерал армии. Однако все эти казусы случались с людьми неподготовленными, а сами сверхобразы первоначально таились в подсознании объектов. Даже если допустить, что подготовка у Блейка хромала, откуда выплыли столь зловещие сверхобразы мисс Стоддарт, офицера Финч и Веры Бархагная-Кожа?

Троица устремилась из кампуса в мнемопроекцию Уолдена, к хижине Торо и прилегавший к ней лес. Судя по восторженным охам, зрелище им чрезвычайно понравилось. Обернувшись, Блейк увидел, что преследовательницы восхищенно застыли перед хижиной, словно перед кукольным домиком. Торо сидел под высокой сосной неподалеку и любовался птичкой, всполохом мелькавшей среди ветвей.

Блейк поспешил к следующей мнемопроекции. Английский парк, который власти Экс-Терры сохранили как дань памяти английским поэтам, некогда впечатлил юного Блейка и с тех пор прочно обосновался в его области сознания. Парк состоял из реконструкций домов выдающихся английских лириков, однако по странному стечению обстоятельств туда затесалось родовое гнездо сына Шотландии Роберта Бернса. Маленький коттедж особенно запал Блейку в душу и потому воплотился в мельчайших подробностях, в отличие от более знаменитых обителей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Очевидно, Сабрине Йорк тоже приглянулось жилище шотландца – судя по следам, она вошла в калитку, миновала тропку и поднялась в дом.