Дитя Марса - Янг Роберт Франклин

Опять-таки, если верить следам, добыча внутри не задержалась, соответственно, у Блейка не было ни малейшего повода медлить. Сказать по правде, восхищение, некогда породившее проекцию коттеджа, с недавних пор сменилось непонятным отвращением, однако отвращение по притягательности мало уступает восторгу, поэтому Блейк не только помедлил, но и зашел в дом.

Он отчетливо помнил гостиную: выложенный плиткой пол, огромный камин с решеткой, глубокий проем окна, кухонная утварь на стене; в углу – стул с прямой спинкой, голый деревянный стол...

Внезапно Блейк замер на пороге. Стул больше не пустовал, стол не зиял голой столешницей.

На стуле сидел мужчина, на столе поблескивала бутылка вина. Да и комната в целом утратила нежилой вид: на полу въевшаяся грязь, стены потемнели от копоти, каминная решетка заляпана жиром.

Кем бы ни был таинственный незнакомец, он явно не принадлежал к призракам прошлого – слишком детальное воплощение. По виду ровесник Блейка, примерно одного с ним роста и телосложения, но сильно раздобревший. Огромный живот являл разительный контраст с тонкой талией Блейка. Смутно знакомое лицо опухло – вероятно, от выпитого вина,– мясистые щеки грозили обвиснуть. Под налитыми кровью глазами залегли тени, одежда являла собой причудливую смесь обносков Блейка: тесный потрепанный свитер с буквой «Л» на груди, потертые охотничьи брюки в красную клетку и древние сапоги.

Блейк пересек комнату и понюхал содержимое бутылки. Определенно, его позаимствовали из мнемопроекции марсианского винного погреба. Он поставил бутылку обратно на стол и решительно обратился к незнакомцу:

– Кто ты такой?

Мужчина ухмыльнулся.

– Зови меня Смит. Если скажу настоящее имя, все равно не поверишь.

– Откуда ты взялся в моей голове?

– Думаю, ответ очевиден. С твоей подачи, откуда же еще.

– Да я тебя впервые вижу!– возмутился Блейк.

– Допустим, но мы были знакомы, и довольно близко. – Смит повернулся и снял со стены кружку. – Бери стул, и давай выпьем. Только тебя и ждал.

Блейк растерянно опустился на стул, но кружку отставил.

– Я не пью.

– Точно. Как я мог забыть!– Смит сделал добрый глоток прямо из бутылки. – Семь лет уже прошло, верно?

– Откуда, черт возьми, ты знаешь?

– Кому же еще знать, как не мне?– вздохнул Смит. – Ладно, чего теперь убиваться. Ты материализовал кучу всего в период своей, скажем так, бурной молодости. Хотя,– покачал он головой,– мне грех жаловаться.

Блейка вдруг осенило. Он слыхал о паразитах, населявших области сознания, но до сих пор не сталкивался с ними напрямую.

– Теперь понятно, ты обычный диверсант,– сказал он. – И как я сразу не догадался!

Смит даже оскорбился.

– Обижаешь, друг. Сильно обижаешь. И это благодарность мне за коттедж, заднюю дверь и прочее? Дамочка, что тут была, не в пример сообразительнее.

– Ты с ней встречался?– Блейка передернуло от мысли, что добыча видела, какое мерзкое существо поселилось в его сознании. – Как она выглядит?

– Сам знаешь, как.

– Понятия не имею. Дело нарисовалось внезапно, поэтому я не успел раздобыть ни фото, ни словесный портрет.

Смит окинул его проницательным взглядом.

– Что же она натворила?

– Убила родного отца.

– Вообще не удивлен,– захохотал Смит. – Вписывается идеально. Кстати, как ее зовут?

– Сабрина Йорк – хотя тебя это совершенно не касается.

– Еще как касается, ведь мы с тобой в одной упряжке. Более того, я помогу поймать ее.

Блейк резко вскочил.

–Нет, не поможешь! Немедленно выметайся из моего разума и впредь держись подальше...

Его гневный спич прервал стук в дверь. Смит отворил, и в комнату вихрем влетели мисс Стоддарт, офицер Финч и Вера Бархатная-Кожа. Троица окружила Блейка, и снова три руки взметнулись вверх, три указательных пальца нацелились в грудь.

– Презренный!– завопила мисс Стоддарт.

– Расселся тут с этим дьявольским отродьем! — вторила офицер Финч.

– В жутком логове беззакония!– добавила Вера Бархатная-Кожа.

С минуту Смит молча разглядывал разгневанных женщин, потом повернулся к Блейку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

–Разрази меня гром! Какая чуткая у тебя совесть! Эй, вы!– обратился он к преследовательницам. – А ну пошли прочь! Не видите, ему и без вас тошно. Убирайтесь,– он распахнул дверь,– пока я вас не вышвырнул!

Худые лица исказились в испуганной гримасе, но никто из троицы не шелохнулся. Тогда Смит угрожающе двинулся на них. Женщины бросились наутек. Офицер Финч слегка замешкалась, и Смит наподдал ей для скорости старым сапогом. Отчаянный визг потонул в грохоте закрывающейся двери.

Привалившись к створке, Смит захохотал.

– Заткнись!– рявкнул Блейк. – И объясни наконец, кто они такие.

По дряблым щекам пьяницы потекли слезы.

– Тебе ли не знать. Ведь это ты их создал. Тощая рассказывала тебе о младенце Моисее в камышах, здоровячка помогала не сбиться с истинного пути в школьные годы, а симпатяга воплощает первозданную чистоту, царившую у мамы на кухне. Три добродетели – духовная, гражданская и физическая!

– Но для чего я их создал? И почему они гоняются за мной, как свора мстительных гарпий?

– Молодец, сообразил! Только не гарпии, а фурии. Эринии[9] из греческой мифологии. Ты создал их в наказание самому себе. Создал их, потому что по-прежнему отказываешься принять свою сущность. Хоть ты и запер меня за семью замками, тебя по-прежнему терзают муки совести. Фурии преследуют и мучают тебя по твоей воле, ты сам заставляешь их напоминать тебе, какой ты мерзавец! Ты всегда был пуританином в волчьей шкуре. Недоумение Блейка тут же сменилось яростью. Он оттолкнул Смита от двери и распахнул ее.

– Может и так. Может, мы действительно встречались, но когда я вернусь, чтобы духу твоего здесь не было. Уяснил?– Нахмурившись, он замер на пороге. – Хотя нет, сперва ответь на вопрос. Почему дом Бернса? Чем он приглянулся диверсанту вроде тебя?

– Мне всегда импонировал Бобби Бернс,– ухмыльнулся Смит. – Впрочем, как и тебе. Или лучше сказать, нам?

Плотоядно оскалившись, Смит поднял бутылку и стал размахивать ею, словно дубинкой:

Любовь моя еще дитя, Любовь моя еще дитя, Пусть подрастет, пусть расцветет, Приду к ней год-другой спустя. Зачем о ней я не забыл, Зачем о ней я не забыл? Тот, кто ей мил, не полонил, А попросту ее купил[10].

Под издевательский хохот Смита разъяренный Блейк поспешил прочь.

Эринии ждали у калитки; едва Блейк свернул в переулок, они пустились за ним. След Сабрины потерялся у фермы, где Кольридж сочинил своего «Кубла Хана», и обнаружился только у таверны «Митра». Отпечатки ног вели вправо, мимо родового гнезда Милтона и Стратфорда-на-Эйвоне, к проекции ночного города. Лишь на середине тускло освещенной улочки Блейк понял, куда попал.

Стройные ряды деревьев, точно караульные, обрамляли прямоугольники пригородных лужаек. Чуть поодаль проступали смутные проекции домов. Только один материализовался в деталях – круглый модернистский особняк посреди огромного поля, утопающего в зелени и цветах. Этот дом Блейк арендовал, пока Дейрдре Эльдория училась в старшей школе. Этот дом он не чаял забыть.

Однако особняк упрямо маячил впереди. Помимо общих очертаний Блейку предстояло рассмотреть его в деталях, ибо следы Сабрины тянулись по запечатленной лужайке к самому крыльцу. Впрочем, добыча не переступала порог, предпочтя двери панорамное окно, откуда лился яркий свет. Судя по вмятинам на траве, Сабрина долго стояла снаружи, вглядываясь в прошлое. Превозмогая себя, Блейк прильнул к стеклу. Эринии не замедлили последовать его примеру.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})