Дитя Марса - Янг Роберт Франклин

Вдруг его осенило. Хижина Эльдории. Блейк не переступил бы ее порог даже под угрозой смерти, и Сабрина как-то прознала об этом. Наверняка сидит сейчас в четырех запечатленных стенах и хохочет над ним.

Блейка обуял гнев. Какая дерзость! Да как она посмела посягнуть на момент, принадлежавший только ему! Решено, он войдет в хижину, и плевать на последствия. Если понадобится, разберет ее по кирпичикам и навсегда сотрет из памяти.

Луч карманного фонарика выхватил из мрака цепочку следов. Блейк поспешил вдоль по улице, эринии тенью плелись сзади. След больше не петлял. Уверенно лавируя в лабиринте переулков, он кратчайшим путем вел к хижине Эльдории. Для человека, никогда не бывавшего на Дубхе-4, Сабрина Йорк неплохо ориентировалась.

А может, она бывала здесь, как знать, ведь толком о ней ничего не известно – не считая убийства отца. Однако Блейк понятия не имел, как его убили и почему. Впрочем, какая разница. Забота детектива – не выяснять мотивы, а отыскать и арестовать преступницу.

Внезапно в темноте проступили очертания неподвижной фигуры в белом одеянии. Блейк с опаской приблизился и не поверил своим глазам: силуэт застыл на полушаге. Луч фонаря ударил «статуе» в лицо, озарив бронзовую кожу, белоснежную улыбку на алых губах. Эльдория торопилась на свидание в хижину...

Но почему она застыла? Ответ не заставил себя ждать. Иногда в ходе лечения адепты треворизма замораживали конкретное пространство-время, чтобы потом изучить его во всех подробностях. Девушка, поселившаяся в мыслях Блейка, либо заморозила проекцию Дубхе-4 сама, либо прибегла к помощи профессионала.

Интересно, какой еще козырь припасен у нее в рукаве?

Охваченный сомнениями, Блейк крадучись двинулся дальше и через десять шагов наткнулся на брошь, валявшуюся в пыли рядом с цепочкой следов. Драгоценная безделушка горела и переливалась в свете карманного фонаря. Точно сомнамбула, Блейк наклонился поднять вещичку. Источая резкий аромат гниющих водорослей, эринии столпились вокруг, чтобы получше разглядеть находку. На их худых лицах застыла непонятная тоска.

Блейк перевернул брошь. При виде гравировки он покачнулся и чуть не упал. «Дейрдре Эльдории от Натана Блейка», гласила надпись на обороте.

Блейк долго стоял, не в силах шевельнуться. В голове было пусто, все мысли улетучились. Наконец он сунул брошь в карман и обреченно зашагал вперед.

На подгибающихся ногах он добрался до хижины Эльдории. У порога следы добычи обрывались. Трясущимися пальцами Блейк повернул примитивную ручку и распахнул дверь. Шагнув внутрь, он захлопнул створку прямо перед носом у эриний. Запечатленный коридор казался меньше и непригляднее оригинала, хотя в действительности помещение осталось прежним. Изменилась не комната, а сам Блейк.

Дейрдре-прошлая неподвижно сидела перед пологом. Блейк-прежний замер напротив. Приоткрытые губы девочки застыли на полуслове. На коленях лежал раскрытый «Анабасис».

У Блейка-нынешнего перехватило дыхание. Перехватило от захлестнувших его эмоций, а еще от сильного фимиама, сочившегося в коридор.

Блейк вытер вспотевший лоб, потом, превозмогая себя, раздвинул узорный полог и ступил в опочивальню.

Комната была пуста. На спальном помосте, среди небрежно разбросанных алых подушек, лежал блокнот. Взгляд упал на первую страницу, исписанную лихорадочным почерком.

Дорогой Найт, больше не могу молчать. Когда ты прочтешь это письмо, я буду уже далеко. Пожалуйста, прости, что ослушалась. Мне так хотелось оправдать твои надежды, отправиться на Новую Землю, поступить в Треворский университет, и, похоже, другого выбора у меня нет, ибо здесь, в этой маленькой комнате я наконец осознала: ты меня не любишь. Я рассчитывала проникнуть в твое сознание и провести тебя по нашим общим воспоминаниям к моменту первой встречи в надежде, что эмоциональная встряска поможет тебе ассоциировать меня с Эльдорией, а не с наивной девочкой — с сексом, а не с непорочностью. Моими стараниями ты бы понял, насколько нелеп навязанный мне образ девочки-подростка, нелеп не меньше, чем придуманный тобой образ заботливого отца. Однако со временем меня осенило: все напрасно. Всю жизнь я обманывала саму себя, в действительности же мне суждено безответно любить человека, который не воспринимает меня как женщину, который...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Послание обрывалось так же резко, как начиналось. Взгляд Блейка заволокло пеленой, в горле встал комок. Обессиленный, он рухнул на помост и вдруг заметил на покрывале еще не остывшую вмятину. В голове всплыло воспоминание о следах, заканчивающихся у двери.

Выпрямившись, Блейк всмотрелся в золотистые драпировки, украшавшие стены. Ему не составило особого труда угадать, где спряталась беглянка. Куда труднее было подойти и отдернуть штору.

Она стояла там, бледная как смерть; спортивный костюм цвета хаки лишь подчеркивал ее бледность. Девушка выбралась из укрытия, и гобелен опустился за ее спиной.

– Еще немного, и я успела бы исчезнуть,– проговорила она, пряча глаза. – О, Найт, почему ты явился так рано!

Внезапно полог раздвинулся, и в опочивальню ввалился Смит. Не мешкая, он оттолкнул Блейка в сторону, схватил Дейрдре за волосы и, запрокинув ей голову, приблизил свою зверскую физиономию к ее лицу.

В ярости, Блейк рывком развернул его к себе и нанес негодяю мощный удар в челюсть. В следующий миг его собственный рот онемел, наполнился кровью.

И тогда он понял. Понял, кем был Смит на самом деле.

Судя по реакции Дейрдре, она тоже знала, кто он – знала с самого начала.

Блейку доводилось читать о раздвоении личности как о следствии непримиримого конфликта между внутренним пуританином и распутником, между раздиравшими человека изнутри добром и злом. Однако психодетективу не случалось сталкиваться с подобным казусом на практике, именно поэтому он не угадал, кто скрывается за личиной Смита, обосновавшегося в родовом гнезде Бернса.

В результате противостояния более сильная составляющая натуры берет верх над слабой, и последняя изгоняется в область сознания. У Блейка пуританин вытеснил развратника. По сути, Смит воплощал его темную сторону, которая решилась на отчаянную провокацию в попытке воссоединиться со светлой.

С Сабриной Йорк дело обстояло еще проще.

Подсознательно Блейк всегда ощущал присутствие Смита в мнемопроекции английского парка. Когда Дейрдре проникла в его сознание, он испугался – испугался, что она разоблачит его отвратительное Альтер эго, и потому постарался скрыть ее появление от самого себя, наделив воспитанницу вымышленной личностью. Она намеренно перерыла крохотный офис и оставила платок, который натолкнул бы детектива на след; а Блейк, в порыве отрицания, заменил инициалы «Д. Э.» на первые попавшиеся – «С.Й.», Сабрина Йорк. Однако ему требовалось логическое обоснование, чтобы пуститься за ней в погоню и привести обратно. Здесь отчасти помогла профессия, отчасти – комплекс отца.

Предпочтя Новой Земле путешествие в область сознания, Дейрдре ослушалась Блейка, тем самым символически разрушив его. Вот почему «Сабрина Йорк» стала убийцей отца, а Блейк отправился на ее поиски в качестве психодетектива. Дейрдре старательно вела его за собой, а брошку подкинула специально, чтобы убедить, что он на верном пути.

Не переставая ухмыляться, Смит вытер окровавленный рот и снова начал подступать к девушке. Блейк с утроенной силой отпихнул его подальше. А после как завороженный смотрел на изящный столп шеи Дейрдре, на полные груди в девственном цвету. Кто эта, блистающая, как заря, прекрасная, как луна, светлая, как солнце, грозная, как полки со знаменами[12]? Блейк жадно заключил девушку в объятья. Когда через какое-то время он разжал руки, Смит исчез. Расстроенные эринии топтались снаружи. Ненависть на их худых лицах сменилась отчаянием; они переглядывались так, словно лишились единственного друга: вместе с ненавистью пропал и смысл жизни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})