Правое дело (ЛП) - "fictorium"

Непринужденный и горячий, ее собственный мозг насмехался над ней. Уже не в первый раз Энди поймала себя на том, что мечтает о какой-нибудь внутренней кнопке отключения. Она только надеялась, что внезапный жар на ее лице был вызван термоядерной температурой кофе, а не каким-то очевидным смущенным румянцем, который заметит Миранда.

- Там были фотографии с “Федерал-Плаза”. Джон обвинил меня в том, что я у тебя на побегушках.

Миранда наклонилась вперед, чтобы поставить свою кружку обратно на поднос, который стоял на маленьком деревянном столике между ними. Освободив руки, Миранда сложила их на коленях, и ее глаза снова загорелись любопытством.

- Ты думаешь, что это так? В конце концов, я иногда внушаю нечто вроде слепой преданности.

Энди подумала об Эмили, хотя она слегка поморщилась от сверхъестественной способности Миранды задать единственный вопрос, на который Энди не очень хотелось отвечать. В “Подиуме” это может оказаться феноменальным преимуществом, но Энди не нравилось, что оно нацелено на нее.

- Конечно, нет. Ну, может быть, сначала я и чувствовала себя немного скомпрометированной, потому что мне казалось, что я торгую твоими эксклюзивами для прессы. Но ты не ограничила меня в расследовании, так что… - Кивок был единственным ответом, и Энди продолжила путанные объяснения.

- Так что я думаю, что моя готовность дать тебе шанс, написать о фактах не обращая внимание на твою репутацию, была более объективной, чем истерические сплетни, которые все остальные печатают о тебе. Ну и что, если я тоже в то же время продвигаюсь вперед, мы должны ухватиться за эти шансы, верно?

Миранда ухмыльнулась. Наверное, она слишком хорошо понимала, как важно ухватиться за свой шанс, разве не так она прошла путь от ассистентки какого-то неизвестного дизайнера до самой влиятельной женщины в мире моды, если не издательского дела?

Энди замерла, поняв, что ей больше нечего добавить и пора переходить к признанию. Она немного поерзала, ее пальцы теребили край папки с ее статьей. Миранда выглядела задумчивой, когда нарушила молчание.

Неловкое молчание.

- Мне кажется, я чувствую “но” в нашем ближайшем будущем?

Теперь на лице Миранды определенно мелькнуло веселье, когда она увидела, как Энди извивается. Если очевидная паника Энди и вызывала какое-то беспокойство, то оно не проявлялось ни на секунду.

- Возможно.

Энди знала, что это был дурацкий ответ, и Миранда застыла в неодобрении. Слегка запинаясь, она продолжила: - Но Джон дал мне шанс доказать свою объективность.

Дыхание внезапно стало задачей, на которой Энди должна была сосредоточиться, но даже когда она заставляла себя делать каждый вдох и выдох, она наблюдала, как молниеносный ум Миранды складывал воедино смысл этого заявления. Все следы игривости были стерты, когда она сделала единственно возможный вывод.

- О.

Энди никогда еще не видела, чтобы Миранда теряла дар речи. Собрав последние остатки мужества, Энди дрожащей рукой протянула ей папку, лежавшую у нее на коленях.

- Ты хочешь прочесть статью? Она выйдет утром. Может быть, ты могла бы позвонить…

Миранда издала один из своих пустых смешков, как будто лед упал в стакан. Это был смех, за которым обычно следовало публичное увольнение или, по крайней мере, какое-то словесное потрошение. Энди еще раз прокляла свою преданность, нет, глупость, за то, что она заставила ее прийти сюда. Любой умный человек позволил бы этой штуке просто случиться и уклонился бы от гнева Миранды подальше от нее. Почему Энди считает, что обязана Миранде этим символическим актом честности?

- Ты, я полагаю, убила моего персонажа в печати, а потом привезла его труп сюда в надежде, что я смогу это исправить? - Голос Миранды звучал почти громко, гораздо громче, чем обычные интонации, к которым привыкла Энди. Это было определенно страшнее. - Нет, ты сама расскажешь мне самое худшее, а потом пошлешь это Лесли, чтобы она минимизировала ущерб.

С лицом, вновь обретшим мраморную невозмутимость, глаза Миранды за стеклами дизайнерских очков сверкали яростью. Там, где всего несколько мгновений назад она выглядела такой мягкой и доступной, какой Энди никогда ее не видела, теперь все острые грани вернулись на свои места. Напряженная, как кобра, готовая к нападению, Миранда, делавшая горячие напитки и шутившая, исчезла без следа. Энди решила, что ей следует попытаться как-то защититься, прежде чем ее вышвырнут на улицу.

- Я уже отправила статью Лесли по электронной почте. Я думаю, у нее есть своя стратегия.

Если на нее и произвел впечатление этот последний всплеск инициативы, то Миранда не подала виду. Она быстро забарабанила пальцами по подлокотнику кресла, очевидно, на мгновение погрузившись в свои мысли. Она закрыла глаза и прикусила нижнюю губу. Если бы Энди не знала ее лучше, она бы решила, что Миранда действительно расстроена. Она была настолько сбита с толку этой мыслью, что едва не пропустила следующий вопрос Миранды.

- А эта “объективность”? Основана ли она исключительно на твоем собственном опыте?

Миранда не просто задавала много вопросов, она говорила так, словно целый арсенал ждал ответа. Энди слишком поздно сообразила, что могла бы пойти другим путем в статье, рассказать несколько ужасных анекдотов из собственного опыта и легенд о “Подиуме”,о которых шептались в очереди за обедом и в дамском туалете. Она зашла слишком далеко в своем предательстве, но теперь не было смысла отрицать это.

- Стивен.

На один ужасный миг Энди показалось, что Миранду сейчас вырвет, ее лицо побледнело, и рука рефлекторно потянулась к плоскому животу. Когда ничего не произошло, Энди заставила себя продолжать говорить.

- В любом случае, он был следующим в моем списке для этой истории. Он дал мне то, что мне было нужно, чтобы избавиться от моего редактора, и я думаю, что я могла бы найти…

Миранда подняла палец, чтобы заставить Энди замолчать, ее глаза были широко открыты и пылали чем-то, что могло быть просто чистой, смертельной яростью.

- Я так рада, что кто-то нашел применение моему бывшему мужу. Видит бог, я никогда не могла. - Эти слова были вложены в одну из самых жестоких улыбок Миранды. - Ты, конечно, знаешь, как отомстить, Андреа, я скажу это за тебя.

Когда Энди попыталась возразить, Миранда оборвала ее взглядом, который мог бы остановить Ниагарский водопад. Судя по всему, прерывания были недопустимы.

- Итак, скажи мне, какие радости я могу ожидать для своих дочерей завтра? Зловещее обсуждение сексуальной жизни их матери? Еще больше утверждений, что я едва ли человек, и всего в шаге от того, чтобы править Адом в одиночку? Может быть, они найдут какие-то сомнения в моих способностях воспитывать их? Это всегда приятно слышать.

Хотя Миранда начала свою тираду с обычной спокойной язвительностью, намек на слезы прокрался в последние несколько слов. Энди достаточно часто сомневалась в человечности Миранды, но, увидев это слишком болезненное напоминание, она почувствовала себя полной идиоткой.

- Миранда, мне очень жаль. Так, так жаль.

Миранда обратила всю силу своего взгляда на Энди. Покраснение, появившееся вокруг ее глаз, не уменьшило его воздействия, и Энди начала бояться, что она докажет теорию возможного человеческого возгорания прямо здесь, в этом кресле.

- Это было бы намного искреннее, если бы ты действительно призналась в том, что сделала.

Конечно, Миранда ненавидела эвфемизмы и прочие подобные признаки слабости. Энди пыталась отклонить удар ее выбора, но, она только еще больше разозлила Миранду. Вздохнув, Энди уставилась в пол, пока она делала свое признание.

- Я подставила тебя, чтобы спасти свою работу!

Энди не узнавала себя в этом жалобном хныканье, но не было никакого смысла притворяться, что она не эмоциональна, Миранда всегда могла видеть это насквозь.

- Не очень приятное ощущение, не так ли?

Миранда выглядела беззаботной, но вопросительно приподнятая бровь выдала ее интерес к ответу Энди. Это доказывало ее правоту, та речь в Париже, которая привела Энди к фонтану, и ее свобода, вернувшаяся, теперь нависла над ними обоими.