Серебрянные узы - Хелен Фрэнсис

Под душем Джоанна дала волю чувствам, так что, когда за ужином они обсуждали поездку, она уже с беззаботным смехом вспоминала различные подробности, чтобы Грант ни за что не догадался, какое разочарование принес ей этот день. И еще она хотела показать ему, что его поцелуй ровным счетом ничего для нее не значит.

10

Хотя большую часть времени Джоанна все еще держала левую руку на перевязи, она уже могла пользоваться ею в случае необходимости и более не нуждалась в утренних услугах сестры Бедфорд. Правда, ей все еще требовалась повязка в виде «восьмерки», но сиделка показала Рози, как ее делать.

Теперь у Джоанны появилось больше времени для оценки, и к концу первого дня она завершила работу с серебром, находившимся в столовой. Со смешанным чувством радости и грусти она подколола в скоросшиватель последние листы, зная, что теперь ей остается лишь сделать оставшиеся фотографии. Этим она решила заняться на следующий день.

Утром Рози помогла Джоанне установить оборудование, передвигая в соответствии с ее указаниями фотоаппарат на штативе и осветительные приборы до тех пор, пока Джоанна не осталась довольна их расположением. Вскоре она с головой ушла в работу и быстро покончила с фотографиями.

Поскольку Марии не было, она снова могла пользоваться ее ванной для проявки и печатания снимков. Но, проходя через спальню, Джоанна вновь почувствовала экзотический аромат ее духов, живо напомнивший ей экстравагантную мексиканку и подействовавший на нее почти как предупреждение. Мария словно говорила: «Да, я сейчас в Мексике, но мой дух по-прежнему витает здесь, где осталось мое сердце». Услужливое воображение Джоанны придало этим словам приятный испанский акцент. Джоанна понимала, что это всего лишь ее фантазии, но тем не менее они укрепили ее решимость забыть о Гранте и напомнили о том, что он не свободен.

Чтобы справиться со своими эмоциями, Джоанна принялась проявлять последние фотографии. Часть из них ей не очень понравилась, и, пока остальные сохли в ванной, она решила спуститься вниз и снова сфотографировать те предметы, снимки которых не удались. Она уже успела убрать серебро в шкафы, и теперь снова нужно было выносить вещи из столовой. Грант, которого она встретила, проходя через холл, шагнул к ней, чтобы помочь. Когда они вдвоем перенесли все необходимые предметы, Джоанна отобрала те из них, которые собиралась фотографировать вместе, и те, которые нужно было снять по отдельности. Быстро проверив прежнюю настройку, она поменяла свет и фокус фотокамеры, чтобы исправить допущенную ошибку.

Сперва она остро чувствовала присутствие Гранта, который, откинувшись в кресле, внимательно наблюдал за каждым ее движением. Но вскоре Джоанна с головой ушла в работу. Поскольку все вещи отличались друг от друга формой и размером, ей каждый раз приходилось ставить их по-новому и менять фокус фотоаппарата, чтобы добиться наилучшего результата. При этом, она пользовалась муслиновой ширмой, чтобы в ярком свете прожекторов не утонули мелкие детали.

Джоанна так погрузилась в работу, что, когда все было кончено и она шла выключать лампы, она испуганно вздрогнула, увидев, что Грант по-прежнему сидит здесь, все так же откинувшись на спинку кресла. Увидев выражение ее лица, он улыбнулся.

— Я знаю: ты совсем позабыла, что я здесь. Если бы я сам не увидел — никогда бы не поверил, что ты можешь так сосредоточенно работать. Ты просто чудо, Джоанна! Ты знаешь об этом?

Она улыбнулась ему в ответ и сказала:

— Еще бы — я просто уникум!

Но, увидев огоньки в темных глазах Гранта, Джоанна поспешно отвернулась, надеясь, что он не заметил, как дрожали ее руки, когда она разбирала оборудование. Уж лучше сохранить его расположение, решила она, чем открыть ему свои чувства. Чтобы замять неловкость, Джоанна попыталась завязать разговор:

— Мне остается только напечатать и приклеить эти снимки, и оценка закончена.

— Я знаю, как напряженно ты трудилась, чтобы так быстро ее завершить. Должен признаться, что совершенно не представлял себе объема этой работы. Наблюдая за тобой, я получил лишнее подтверждение того, что по-настоящему начинаю понимать только сейчас. — Грант подошел к Джоанне и, взяв ее за плечи, развернул к себе лицом. — Минуту назад ты пошутила, когда сказала, что ты уникум. Но это на самом деле так. Никто не смог бы работать с таким же усердием и упорством. — Он усмехнулся, не желая показаться слишком серьезным. — Даже мужчина!

— Уж конечно, не мужчина! — так же шутливо сказала Джоанна, мысленно приказывая своему телу не реагировать на его прикосновения. Словно почувствовав, как она застыла в напряжении, Грант отрывисто сказал:

— Я уберу серебро.

И хотя Джоанна знала, что лишь ее собственная холодность стала причиной его ухода, она почувствовала себя покинутой. Не сказав ни слова, она сняла фотоаппарат со штатива и аккуратно сложила все оборудование вдоль одной из стен своей рабочей комнаты.

Затем Джоанна проявила пленки и напечатала снимки, оставив их сохнуть до утра. Завтра она уберет все из ванной, и дух Марии снова вступит здесь в свои права. Чем скорее она закончит оценку и покинет усадьбу Бэрдсли, тем лучше. Но почему тогда от этой мысли ей становится так тоскливо?

В этот момент, прервав размышления Джоанны, вошла миссис Уилер и сообщала, что ее хочет видеть Малкольм. Легонько чмокнув Джоанну в щеку, Малкольм предложил ей спуститься к озеру.

— Уэзерби избавил меня от долгов, — начал он, и, когда они сели у самой воды, обернулся к Джоанне и взял ее за руку. — Всем этим я обязан тебе, Джоанна, и хочу, чтобы ты знала, как я тебе благодарен. Нет, не перебивай. Если бы ты не раскрыла мне глаза на то, что я натворил, взяв это серебро, Бог знает, что бы со мной было — я ведь тогда точно с ума сошел!

— Я рада, что наши мнения хоть в чем-то совпадают! — рассмеялась Джоанна, пытаясь обратить все в шутку. — Но теперь это уже позади, и все окончилось как нельзя лучше.

— Нет, не все. — Малкольм замолк и вдруг выпалил: — Выходи за меня замуж, Джоанна.

Она чуть не задохнулась от изумления, но, взглянув в его светлые голубые глаза, улыбнулась и спросила:

— А почему это?

— Что за глупый вопрос! Разумеется, потому что я люблю тебя.

Она улыбнулась еще шире.

— Разумеется, не любишь! Я тебе нравлюсь, ты благодарен мне за то, что я помогла тебе выпутаться из неприятной истории. Наконец, ты с огромным удовольствием затащил бы меня в постель. Но ты не любишь меня, Малкольм, признайся честно.

Он покраснел, губы его сердито сжались, но Джоанна все так же с улыбкой смотрела на него, и наконец, откинув назад голову, Малкольм расхохотался.

— А ведь ты кругом права — особенно в том, что касается удовольствия. Я вообще еще не созрел для женитьбы.

— Зачем же ты делал мне предложение?

— Я думал, что Уэзерби этого хочет.

Улыбка исчезла с ее лица.

— Надеюсь, он не ставил такого условия, освобождая тебя от долговых обязательств? Как он вообще смеет вмешиваться в мою жизнь! Разве я просила его искать мне мужа?!

— Нет-нет, никаких условий он не ставил. Мне просто показалось, он так великодушен со мной только потому, что думает, будто ты меня любишь.

Словно не слыша ее сердитых возражений, Малкольм привлек Джоанну к себе и поцеловал, а когда она машинально высвободилась, добавил:

— Но, похоже, это не так?

— Нет.

Взглянув Джоанне в глаза, Малкольм присвистнул.

— Так, значит, это он? Сам Уэзерби? — Он изумленно покачал головой. — Что же он не отвечает на твою любовь? Готов поспорить, что он к тебе неравнодушен…

— Никого я не люблю, — перебила его Джоанна. — И вообще ты глубоко ошибаешься: у Гранта через несколько недель свадьба с Марией Кортес. Мне кажется, нам пора.

Джоанна поднялась со скамейки и пошла к дому, потрясенная тем, что Малкольм знает ее тайну. Распрощавшись с ним, она все думала о том, что он сказал о Гранте. Неужели только потому, что она пыталась покрыть воровство Малкольма, Грант решил, что она в него влюблена? Его тогдашняя реплика, кажется, это подтверждала. Но намекать Малкольму, чтобы он сделал ей предложение — это уж чересчур! Почему бы ему не заняться своими делами? Гнев придал Джоанне силы.

На следующий день сразу же после завтрака она приклеила оставшиеся фотографии, закрепила последние листы в последней из двенадцати папок и еще раз придирчиво взглянула на свою работу. Документы имели впечатляющий и солидный вид, и Джоанна осталась ими довольна, зная, что отец мог бы ею гордиться. Она перенесла папки к Гранту в кабинет и аккуратно сложила их на письменном столе. Джоанна вдруг вспомнила тот день, когда Грант сообщил ей, что подтверждает контракт, а она фактически швырнула бумагу ему в лицо, оскорбленная сомнениями в качестве ее работы на протяжении первой недели. Вспомнила, как вихрем вылетела из комнаты и как с извинениями приплелась обратно. Тогда Грант казался ей несносным и надменным типом. Теперь Джоанна знала, что если бы он действительно был таким, то выставил бы ее в тот же день.