Российское гражданское общество и власть - Александр Юрьевич Сунгуров

политконсультанта, два ректора, два директора концертных комплексов, два врача, один космонавт и т. д. Три члена Общественного совета обозначены как лидеры правозащитных организаций. Одна женщина из них возглавляет недавно созданное движение «Сопротивление», а в прошлом возглавляла Управление общественных связей г. Москвы и вряд ли может быть отнесена к реальным правозащитникам. В то же время два человека – Андрей Бабушкин и Владимир Химаныч – действительно известны в стране как активные защитники прав человека.

Мы видим таким образом, что вместо сотрудников МВД в составе Общественного совета активно присутствуют так называемые представители общественности, не связанные непосредственно ни с какими общественными организациями, и представляющие в основном сами себя – например, пародист Максим Галкин или певец Олег Газманов. Один из них – поэт-песенник Илья Резник – был утвержден на первом заседании председателем Общественного совета. Трудно представить, чтобы он реально руководил его деятельностью, – скорее, он будет чисто представительской фигурой, а всю организационную деятельность будут вести сотрудники Министерства.

Несмотря на столь разнородный состав, Общественный совет, похоже, оказался способен выполнять по крайней мере одну важную для партнерского взаимодействия функцию – служить «переговорной площадкой», местом дискуссий и представлений разных точек зрения и позиций. Такой вывод можно сделать, в частности, из анализа текста протокола второго заседания Общественного совета, представленного на сайте МВД.

В целом мы видим, что для системы МВД исходно была характерна скорее патерналистская модель взаимодействия с «социально близкими» НКО в сочетании с моделью игнорирования по отношению ко всем остальным общественным организациям. В середине текущего десятилетия стала просматриваться партнерская модель, которая начала реализовываться в некоторых регионах – например, в Республике Карелия. Затем, однако, снова стала набирать силу патерналистская модель. В последнее же время, в связи с частичной реализацией исполнительной властью в целом модели «борьбы с противником» по отношению к слишком самостоятельным НКО, органы МВД оказались инструментом реализации этой модели (силовые методы при разгоне «маршей несогласных»), что еще сильней затруднило реализацию партнерской модели.

5.3. Органы прокуратуры и общественные организации

Специфика работы органов прокуратуры, функции которой заключаются в расследовании тяжких преступлений, поддержки государственного обвинения в суде и в реализации функции общего надзора, прежде всего по отношению к другим правоохранительным органам, приводит к тому, что общественные организации лишь в редких случаях могут быть ей полезны. В большинстве же случаев они либо просто действуют в иной плоскости, либо конкурируют с прокуратурой при реализации функции общественного контроля, часто ставя под сомнение правомерность ее действий (или бездействия). Существует тем не менее одна область, в которой уже сложились устойчивые формы сотрудничества. Такой областью является экспертиза текстов или других материалов, позволяющая идентифицировать, например, случаи реального разжигания межнациональной вражды, что дает основание привлекать экстремистов к уголовной ответственности.

При этом, как показал опыт, наиболее эффективным становится сотрудничество прокуратуры не столько с отдельными экспертами, сколько с экспертами, представляющими те или иные правозащитные организации или активно с ними сотрудничающими. Опора на такие действительно независимые НКО позволяет и самим экспертам быть более независимыми в своих выводах и заключениях. С другой стороны, многие ученые-эксперты с выраженной гражданской позицией и сами активно участвуют в создании НКО как академического, так и правозащитного характера. Примером может служить, экспертная деятельность ленинградского и петербургского ученого-этнографа Н. М. Гиренко, который в 1989 г. был одним из учредителей Ленинградского союза ученых и бессменным руководителем группы по правам меньшинств Союза. В 1990–1993 гг. Н. М. Гиренко был депутатом Ленсовета, а позже активно сотрудничал с петербургской прокуратурой в качестве эксперта по вопросам экстремизма в межнациональных отношениях.

Второе направление, в котором достаточно легко складывается взаимодействие общественных организаций и прокуратуры, – это правовое просвещение и гражданское образование населения. И хотя сотрудники прокуратуры делают упор именно на правовом просвещении, а активисты правозащитных НКО – скорее на обучении правам человека, все же и те и другие понимают общность задач и имеют опыт эффективного сотрудничества. Опыт сотрудничества прокуратуры и НКО как в этой, так и в иных сферах уже несколько лет назад стал предметом обсуждения в рамках научно-практических конференций и круглых столов, причем ведущую роль здесь играли ученые и преподаватели вузов и институтов Генеральной прокуратуры РФ. Так, например, в октябре 2002 г. в НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ по инициативе Ассоциации общественных объединений помощи женщинам, пострадавшим от насилия, и других независимых общественных организаций состоялось заседание круглого стола, на котором были обсуждены теоретические и практические проблемы взаимодействия органов прокуратуры с общественными объединениями. В работе круглого стола приняли участие ответственные сотрудники Генеральной прокуратуры РФ, прокуратуры г. Москвы, межрайонных прокуратур г. Москвы, представители различных неправительственных организаций и общественных объединений.

Сотрудники НИИ проблем укрепления законности и правопорядка и другие выступавшие отмечали наличие необходимых нормативных основ для развития сотрудничества прокуратуры и общественных организаций. Такими основами являлись, в частности, Приказ Генерального прокурора РФ № 45–98 «О задачах органов прокуратуры по взаимодействию со средствами массовой информации, совершенствованию общественных связей» и Указание Генерального прокурора РФ № 74 от 17.12.2002 «Об организации взаимодействия органов прокуратуры с правозащитными и иными общественными организациями».

В частности, доктор юридических наук, заведующий отделом юридической психологии НИИ Генеральной прокуратуры РФ Г. X Ефремова в своем выступлении сообщила: «Опрос городских и районных прокуроров и руководящего звена в прокуратурах субъектов Российской Федерации показал, что проблема взаимодействия с общественностью и СМИ относится к числу "болевых” и наименее успешных. Опрошенным прокурорам предлагалось указать, какие направления деятельности требуют от них наибольших усилий, что им удается, а что – нет. Оценивая свои успехи и неуспехи по 15 позициям, отражающим основные направления деятельности прокуратуры, сами прокурорские работники отметили, что наименьших успехов им удается достичь во взаимодействии с общественностью и со СМИ. Иными словами, сотрудники прокуратуры не удовлетворены тем, как складываются и развиваются эти отношения»[75].

Среди причин такого неудовлетворительного положения Г. X. Ефремова выделила следующие:

• недооценка этого направления деятельности со стороны как прокуратуры, так и общественности;

• неразвитость структур гражданского общества;

• устоявшиеся стереотипы взаимодействия государственных структур и общественности, многие представители прокуратуры пытаются строить отношения по устаревшим принципам, что чрезвычайно усложняет процесс взаимодействия. Сейчас эти отношения должны строиться на добровольной основе, на принципах равноправия, это должна быть взаимная и доверительная связь уважающих друг друга партнеров.

Мы видим, таким образом, что и по мнению специалистов НИИ прокуратуры одной из причин слабого взаимодействия прокуратуры с общественностью является неготовность части ее сотрудников к партнерской модели взаимодействия, отягощенность их сознания предшествующей «моделью приводных ремней» и патерналистской моделью. В качестве возможных направлений сотрудничества прокуратуры