Уравнение Куфу - Раиль Шариф

Избегая предисловий, профессор тут же распахнул ларец и выложил на стол странный предмет. Этот предмет уже при первом визуальном контакте заставил Крепфола Сьюна податься вперед и взять его в руки. Это был белый крест, десять дюймов в длину, два в поперечнике, полдюйма в толщину. Судя по тому, что на нем отсутствовал косой поперечник, пилигрим поспешно пришел к выводу, что крест католический. Но, приглядевшись, он понял, что ошибался вдвойне. Сверху вниз, по вертикали тонкой змейкой в три ряда струились иероглифы. Многолетнее общение с профессором научило Крепфола Сьюна более-менее разбираться в письменах тех или иных цивилизаций, и сейчас он мог однозначно сказать, что это древнеегипетские письмена.

– Этот крест не имеет никакого отношения…

– Ни к православию, ни к католицизму, – мгновенно подхватил его профессор. – Этот крест настолько загадочен, что я не в состоянии определить хотя бы приблизительно его дату происхождения. Судя по иероглифам, можно было бы предположить, что он относится к 4 веку до нашей эры, но… – Мишель Арно многозначительно поднял указательный палец. – Я так и не понял, из чего он сделан, в таблице Менделеева отсутствуют эти элементы. Радиологический анализ ничего не показал. Приборы либо зашкаливают, либо выходят из строя. Его даже рентген не просвечивает.

– А надписи? – затаив дыхание, спросил пилигрим.

– Их я смог расшифровать. И здесь вас, любезнейший, ожидает второй сюрприз.

Мишель Арно взял со стола расшифровку и прочитал:

«Человече, придет время собирать камни, но когда последний, третий камень будет у ног Зверя – не дай ему открыть Врата СЕТА. Пронзи сердце Зверя клинком, что в руках твоих».

От услышанного у Крепфола Сьюна перевернулось что-то внутри, но впереди его ждало куда более сильное потрясение.

Легким нажатием на крохотный рубин, спрятавшийся где-то сбоку, Мишель Арно отсек нижнюю часть креста, оказавшуюся ножнами. Теперь в руках профессора пилигрим увидел клинок, и ему стало понятно, почему верхняя часть креста имела заостренную, с углублениями для захвата руки форму. Поперечник же креста в этом случае уже играл роль эфеса. Стрелообразное жало клинка заметно расширялось к рукоятке, кроме того, подобно боевому ножу, оно имело двухстороннюю заточку и кровостек, а для уменьшения демаскирующих бликов его поверхность была матирована. Длина клинка составляла семь дюймов, а ширина полтора.

Мишель Арно возбужденно продолжил рассказ:

– Материал, из которого изготовлен клинок, мне также не известен. Такого в природе просто не существует. Он прочнее дамасской стали, а допуск зазора между ножнами и эфесом не превышает одной сотой толщины человеческого волоса.

Зрачки Крепфола Сьюна от удивления расширились. До него вдруг дошло, о каких камнях говорят иероглифы.

В Саудовской Аравии, в Мекке – центре исламской религии, расположен священный храм Кааба. В северо-восточный угол этого храма снаружи вкраплен знаменитый Черный камень, имеющий не более 7 дюймов в диаметре. К нему прикасался сам Мухаммед, и реликвия эта почиталась еще задолго до него. Никакой другой предмет не удостаивался столь долгого почитания. Кааба всегда накрыта черным покрывалом, за исключением того места, где находится Черный камень.

По преданиям, этот камень первоначально был ослепительной белизны, но от прикосновения грешников стал тускнеть и вскоре почернел. История гласит, что ангел-хранитель Адама после грехопадения своего подопечного и был обращен в этот камень. Со дня основания храма пролетали века, Кааба много раз разрушалась от пожаров, наводнений, землетрясений и нечестивых рук, но ее всегда восстанавливали в первоначальный вид. Разрушался и сам Черный камень, но серебряная оправа, в нем скреплявшая трещину, словно вещала за него:

БЫТЬ МОЖЕТ, Я И НЕ ВЕЧЕН, НО ВЕЧЕН СВЕТ ОТ МЕНЯ, ИДУЩИЙ СКВОЗЬ ПЫЛЬ ВЕКОВ К ВАШИМ СЕРДЦАМ!!!

И произошло землетрясение, и был Черный камень препровожден в безопасное место…

И ИСЧЕЗ КАМЕНЬ, СЛОВНО В ВОДУ КАНУЛ.

– Неужели это Он? – выдохнул Крепфол Сьюн. – Ты слышал, что в Мекке из храма Кааба бесследно исчез Черный камень?

Мишель Арно покачал головой:

– А в Иерусалиме в Храме Гроба Господня пропал другой камень. Там прямо напротив входных дверей, на расстоянии нескольких шагов, на полу лежала плита из бледно-розового мрамора – камень Помазания, на который для умащения ароматическими составами перед погребением было уложено снятое с креста тело Христа.

Пилигрим чуть опустил глаза.

– Как к вам в руки попал этот клинок, где вы его нашли?

– Три дня назад в Египте я провалился в пещеру… – профессор опустил в ларец руку и, точно факир в предвкушении аплодисментов, выждал паузу. – Кроме того, что Вы уже видели, там я нашел и это.

Мишель Арно вынул из глубин ларца небольшую, размером с карманный разговорник книгу и положил перед пилигримом.

– В ней не меньше загадок. Двести страниц символов, ранее никогда и нигде в истории не встречавшихся. Книга хранилась в таких условиях, что по всем законам она должна была превратиться в труху. Но выглядит так, словно вчера вышла из-под типографского станка. Обложка сшита из кожи буйвола серебряными нитями, и анализ красок ничего не дал. Все буквы, если их можно таковыми назвать, выжжены лазером или чем-то еще. Я не смог расшифровать ни одного символа, и предназначение самой книги мне не понятно, – профессор вздохнул и продолжил: – Эти находки в совокупности чрезвычайно важны, они указывают на настоятельную необходимость основательно пересмотреть наши фундаментальные понятия о природе человека и природе реальности. Что есть время? Что есть прошлое и настоящее. Почему они пересекаются в одной точке? Эти два предмета я нашел в пещере, в которую нога человека не ступала более двух тысячелетий. Но наши находки, в особенности кинжал, относятся ко времени нанотехнологий, которых еще и в помине нет.

– С вашего позволения… – произнес Крепфол Сьюн, наливая из графина воды полный стакан. Из-за пересохшего от волнения горла он выпил его залпом. – Я не верю в простые совпадения. Где-то должен быть третий камень…

– Я не слышал о таком, но именно по этой причине я и вызвал вас. Вы двадцать лет бродите по свету и проповедуете заповеди Божьи. Вы пересекли пешком не один континент, вы в трудную минуту помогали отчаявшимся и словом, и делом. И никому, кроме вас, я не мог бы доверить эту тайну. Мне было предназначено найти, вам – довести дело до конца. Теперь эти два предмета ваши.