Уравнение Куфу - Раиль Шариф

По плану Люсьен сегодня вечером, в одиннадцать часов, его должны убить. Кристиан, сообщник Люсьен, легким росчерком ножа перережет Пьеру горло. Как овце. Как чахлой и дурной овце.

Сценарий Люсьен оригинальностью не отличался, скорее, наоборот – был по-дилетантски бесшабашен и наивен. В половине одиннадцатого вечера она с Пьером спустится в ресторан отеля "Бю-Валлон". Сегодня там выступает непревзойденная исполнительница блюзовых песен Бриджит Нильсен. Потрясающая молодая певица. И свидетелей, наблюдавших, что Люсьен во время убийства мужа слушала блюз восходящей звезды, в ресторане будет предостаточно. Так, по крайней мере, думала Люсьен. В одиннадцать часов вечера она выразит ужас по поводу не выключенного в номере утюга или фена.

Жан-Пьеру придется подняться в номер. Там его и станет поджидать Кристиан, специалист по умерщвлению чахлых овец. А спустя полчаса Люсьен, якобы обеспокоенная исчезновением мужа, поднимется в номер и, обнаружив труп Пьера, вызовет полицию. Далее по сценарию слезы, рыдания над трупом и объяснения в любви, которую она всегда испытывала к Пьеру. Вслед за этим по списку следуют протоколы, дознания, свидетели. Но она пройдет через эту «мясорубку» живой и невредимой. И тогда… ОНА СТАНЕТ БОГАТОЙ, ОЧЕНЬ БОГАТОЙ!!!

Но Жан-Пьер решил внести коренные изменения в сценарий Люсьен. Он не даст ей выйти из номера к одиннадцати часам. Он на время ее оглушит и дождется появления Кристиана. Затем проломит тому утюгом череп и застрелит Люсьен. Купленный на черном рынке револьвер сыграет немаловажную роль, чтобы она встала в очередь к ВСЕВЫШНЕМУ и вытянула билет в РАЙ, если повезет, конечно…

Жан-Пьеру останется вызвать полицию, предварительно вложив в руки Кристиана револьвер.

Он рассчитал все до мелочей и объяснение перед полицией представлял примерно таким:

– Моюсь в душе, вдруг слышу: в комнате выстрел. Выбегаю, а на полу в крови жена. По чемоданам шарит какой-то тип. Подкрадываюсь сзади и опускаю на его голову утюг.

И не забыть предварительно разбросать по комнате вещи Люсьен, намочить волосы и вложить в руку Кристиана револьвер.

Размышления Пьера были прерваны томным голосом подошедшей Люсьен.

– Я не слишком долго, милый? – произнесла она, присаживаясь к нему за столик.

Пьер был готов ее придушить, но заставил себя даже улыбнуться:

– Звезда моя! За время, что ты отсутствовала, можно было вплавь добраться до Африки.

– И чем ты без меня занимался? А ну признавайся, – игриво промурлыкала она.

Жан-Пьер подвинул к себе стакан кокосового сока и втянул через трубочку.

– Сидел и ждал. Здесь прекрасный вид.

– Ну, ты сам виноват, что не любишь ходить по магазинам, – закапризничала Люсьен.

– По мне лучше цемент в порту разгружать, чем с женщиной ходить по распродажам.

Люсьен опустила глаза и, взглянув на Жан-Пьера исподлобья, кокетливо провела пальчиком по его руке.

– Ты не обидишься. Я там такую блузку нашла… Но все деньги, что ты мне дал, я уже потратила.

– Сколько?

– Две тысячи.

– Что? Они в придачу с микроволновкой?

– Нет, но она очень милая. Разве ты не хочешь, чтобы твоя киска была самая красивая? Ну, не будь скупым.

Жан-Пьер Лефевр вынул деньги и протянул Люсьен. Две тысячи с быстротой молнии исчезли в ее сумочке.

– А ты со мной не пойдешь?

– Звезда моя, у меня жутко болит голова. Я подожду тебя здесь.

– Ну конечно, мой милый! Как тебе будет угодно.

Люсьен поднялась и, вихляя бедрами направилась в сторону торговых рядов. Она не могла не знать, что в это время ее мысленно раздевают несколько мужчин усевшихся попить пива за соседний столик. Это ее заводило.

Засранец! Какие мы нежные! Потерпи до вечера. У меня есть для тебя средство от головной боли. Грязная свинья.

Жан-Пьер Лефевр недовольно проводил ее взглядом.

Сучка. В гробу ты прекрасно будешь смотреться в этой блузке. Это твоя последняя покупка.

Он отвел взгляд от бедер Люсьен и сосредоточил его на стакане с соком.

– Дура!

…Пьер плакал. По-стариковски скукожившись, он склонился над бокалом с кокосовым соком и ронял в него слезы. Внезапное осознание того, что он безмерно любит эту женщину и не сможет причинить ей вреда, заставило его расплакаться. Мир, цветной и необъятный, померк и сжался до размеров стакана. Пьер крепко сжимал его в руках, точно боялся потерять и это.

– Это конец! – еле слышно прошептал он.

– Ты прав, братец. Это конец, – ответил ему чей-то бархатный голос.

Пьер оторвал взгляд от бокала. Перед ним – за столиком напротив сидел человек. Мужчина средних пропорций, лет сорока пяти. Но ни его красивая улыбка, ни его белоснежная рубашка не привлекли внимание Пьера. Его заворожили глаза этого человека.

Я их где-то видел.

После навалившегося вдруг молчания, а оно показалось Пьеру бесконечно долгим, первым заговорил незнакомец:

– Когда я встану, ты пойдешь следом за мной. Ясно?

– Да, я пойду за тобой следом, – неожиданно вырвалось у Пьера.

– Ну вот и молодец, – незнакомец лукаво улыбнулся и хитро подмигнул: – Я ведь обещал, что мы встретимся снова.

В глазах незваного гостя промелькнула злая зеленая искорка, и Пьер уже не мог сопротивляться. Когда незнакомец встал из-за стола, Жан-Пьер Лефевр послушно поплелся за ним и только потом вспомнил, где видел эти глаза…

В АЭРОПОРТУ.

Глава 14

ВИКТОРИЯ, 12:03 ДНЯ

Частное сыскное агентство «Голубой коралл» было расположено в первом на авеню Френсиса Рашеля здании – «Виктории-хауз». В нем же находились торговые арки, столичный банк, конторы авиакомпаний и туристических фирм, а также некоторые посольства.

Именно от "Виктории-хауз" начинало свой "отсчет" авеню Френсиса Рашеля, от центрального перекрестка столицы – от того самого, где стоит знаменитая часовая башенка. На север от башенки тянется Длинный пирс, на юг – авеню Френсиса Рашеля, с расположенными на ней супермаркетами, компаниями телекоммуникаций, судебными учреждениями и центром прикладных искусств и ремесел.

Далее авеню Френсиса Рашеля переходит в прибрежное шоссе, которое ведет к международному аэропорту и уходит в глубь острова – к южной его оконечности.

Офис сыскного агентства «Голубой коралл» располагался на втором этаже «Виктории-хауз». И всякий вошедший в него сейчас тут же застал бы детектива Слайкера Ходварда за странным занятием.