Муля не нервируй… Книга 6 - А. Фонд

дали — Штиглиц потащил меня куда-то на задний двор, мы там немного поблуждали по лабиринтам коридоров и оказались в этой аудитории.

Здесь уже собрались человек пятьдесят слушателей. Все были примерно моими ровесниками. В основном, как ни странно, были парни, хотя девушки тоже присутствовали, человек семь.

— Это Иммануил Бубнов, — без всяких реверансов сказал Штиглиц, — я вам обещал дать возможность пообщаться с таким интересным человеком. Построим нашу беседу таким образом. Сейчас Иммануил немного расскажет, как он создал этот проект. Я имею в виду советско-югославский фильм «Зауряд-врач». А потом вы можете задать ему вопросы.

Он посмотрел на часы и добавил:

— У нас есть два часа времени. Потом нам с Иммануилом нужно будет ехать на съемки. А вам — делать домашнее задание.

Я вышел в центр зала, где было небольшое возвышение, улыбнулся всем и сказал:

— Здравствуйте. Мой соратник по искусству и коллега по проекту товарищ Штиглиц меня уже представил. Добавлю только, что мне двадцать восемь лет. Я работаю методистом отдела кинематографии и профильного управления театров Комитета по делам искусств СССР. То есть я — самый обычный, ничем не примечательный чиновник средней руки. А этот проект — это мой увлечение, хобби…

В зале раздались одобрительные аплодисменты. А я продолжил:

— Товарищ Штиглиц предложил мне рассказать, как я создал этот проект. Но вы и сами уже, я уверен, прекрасно умеете создавать планы для съемок фильмов, сценарии, синопсисы и так далее. Ещё и меня научить можете.

Раздались смешки. Аудитория попала на мою волну. То, чего я всегда стараюсь добиться, прежде, чем начать основное выступление.

— Поэтому давайте лучше я расскажу то, чего вы не прочитаете в учебниках. Я расскажу вам, как я шёл к успеху. И как привёл за собой других людей — актёров, звукооператоров, режиссёров… Как мимолётная идея, интересная задумка привела меня сюда. Я постараюсь рассказать так, чтобы вы получили, если можно так выразиться, «рецепт успеха». Такой формат вас устраивает?

— Устраивает!

— Давай!

— Отлично! — раздались восторженные возгласы из зала.

Я согласно кивнул, дождался, когда шум стих, и начал рассказывать:

— Вот скажите честно, вы ведь думали о том, что успеха добиваются только одарённые гении? Великие люди? У которых талант и гениальность — это две главные силы, с помощью которых им всё легко удаётся?

В аудитории зашумели, начали выкрикивать ответы. Я взмахнул рукой и шум моментально утих. Отлично. Я, как дирижёр, сейчас управлял аудиторией.

— А я скажу — нет!

Я улыбнулся и обвёл притихших слушателей внимательным взглядом. На меня смотрели восторженные глаза. Ловили каждое моё слово.

— Так вот, что скажу вам я. Путь к успеху — это прежде всего, труд. Упорный, нелёгкий, иногда даже адский, труд. Это бесконечные падения, неудачи, подставы от врагов и так далее. Но удачливого человека от неудачника отличает лишь то, что первый после этого всегда встаёт и идёт дальше. Упорно идёт. Не получается идти — ползёт. А второй, при малейших неприятностях впадает в панику, опускает руки, бегает всем жалуется и так далее. Поэтому запомните главное правило: «Встать и идти!». Дальше…

Я рассказывал и рассказывал. Меня слушали, затаив дыхание. А это мотивирует очень сильно. Это как наркотик для таких, как я.

Поэтому я еле-еле уложился в отпущенный час. И мы перешли к вопросам.

— Скажите, Иммануил, а по какому принципу вы выбирали актёров на главные роли? — задал вопрос длинноволосый усатый парень с заднего ряда.

— Я применил хитрость. Главные критерии были два, — пояснил я, — это талантливость и харизматичность актёра. И второй критерий — это пренебрежение к этим актёрам от других режиссёров.

— А почему?

— Ну, по поводу наличия таланта, я полагаю, тут комментировать нечего, — усмехнулся я, — а по поводу пренебрежения — тоже, вроде, всё понятно. Если им не дают ролей или дают второстепенные, фрагментарные роли. Роли второго или даже третьего плана. То такой шанс никто из них не упустит. И они будут выкладываться на все сто двадцать процентов. Понимаете? Я дал им этот шанс, и они понимают, что второго такого не будет. И очень стараются.

Раздались одобрительные смешки. Все принялись хлопать. Кто-то крикнул:

— Браво!

Когда шум оваций стих, поднялся черноволосый толстяк:

— А почему вы решили снимать именно советско-югославский фильм? Почему не советско-польский или советско-румынский, к примеру?

— Потому что всем известно, что братский народ Югославии — самый талантливый среди всех перечисленных. А это — ещё один камешек в моём успехе.

Все опять зааплодировали, мой неуклюжий комплемент очень всем понравился.

И после этого вопросы посыпались, как из рога изобилия. Я еле успевал отвечать. Аж охрип.

— А девушка у вас есть? — спросила нескладная девушка со стрижкой ёжиком.

И все рассмеялись.

— Девушки нету, — театрально вздохнул я и добавил с печалью в голосе, — это ещё один недостаток успешного человека — совершенно не хватает времени на девушек.

И опять вздохнул. Раздались аплодисменты, смех.

Скажу только, что в отпущенные Штиглицом два часа мы не вложились.

Еле-еле управились за четыре.

А вечером, после съемок, я решил это дело отпраздновать. Я люблю праздновать такие хорошие моменты в одиночестве. Поэтому сейчас сидел в ресторанчике нашей гостиницы.

— Чашечку кофе, пожалуйста, — улыбнулся я веснушчатой, словно солнышко, официантке.

Кофе в Сербии очень вкусный. И специфический. Здесь его готовят по-своему. Поэтому я за эти дни, можно сказать, подсел на кофе. Причём плюс молодого тела, что пить я его могу, хоть утром, хоть поздним вечером.

Вот и сейчас, удачное выступление, мой маленький успех, пой фундамент, который я сейчас заложил на будущее, я решил отпраздновать чашечкой кофе. Заодно, если Михаил зайдёт сюда за выпивкой, я его увижу. А если не зайдёт, ну что же, завтра тогда поговорю.

— Ваш кофе, — официантка поставила передо мной чашку и одарила лучезарной улыбкой. Хорошенькая такая. Если бы я не понимал, что в гостинице для интуристов персонал держат правильный — можно было бы зажечь с нею.

Давно у меня женщины не было. Как-то я упускаю этот момент. Возможно, потому, что в СССР это приводит сразу к браку, а я не готов ещё сделать окончательный выбор.

Я отпил глоточек ароматного кофе и аж зажмурился от наслаждения.

— Муля! — в мою нирвану ворвался чей-то знакомый голос.

Я открыл глаза — и да, передо мной стояла (точнее уже плюхнулась за столик напротив меня) Лёля. И была она примерно в таком же состоянии, как дворовой кот, которого запустили на кухню, где хозяйка только что наготовила много-много еды и выставила это все на стол, а сама ушла в другую комнату.