Паргелий - Андрей Деткин

Увидел сталкер их не так чтобы издалека, но и не близко. Дедка с ними не было. Шли гуськом. Высокий в энцефалитке впереди, за ним коренастый с противогазной сумкой на боку, замыкал щуплый с АК-74 через плечо. Черт знает, как они вычислили Грифа, но направлялись они в поселок.

Гриф почти прошмыгнул. Был уже на середине растрескавшейся асфальтированной парковки, когда почувствовал, что волосы на голове зашевелились, а в воздухе запахло озоном. «Сейчас «отклик» запищит». Сталкер присел, поспешно отключил детектор, зашарил затравленным взглядом по сторонам, выискивая обходной путь. Как и в прошлый раз, стояли в ряд у бордюра: новенький «москвич»,«Волга» ржавая, чуть дальше «шестерка», прогнившая насквозь. «А эти откуда? Как их, блин, угораздило?». Ноги одного сталкера торчали из-за жигуля, второй за кустами скорчился.

Обернулся Гриф, нашел взглядом приследователей. К нему идут, под ноги смотрят, не торопятся. «Не назад же бежать, - лихорадочно соображал Гриф, - на пустыре они меня быстро постреляют. Там и спрятаться-то негде». Посмотрел на барак. Из-за него угол школы виден.

Зажал Гриф гайку, прицелился и кинул аккуратненько правее «москвича». Упала она, блестящая, прокатилась, как положено, по асфальту и возле пучка травы, проросшей в трещине, остановилась. «Хорошо». Кинул вторую чуть дальше и ближе к подъезду. Шарахнуло трескуче, так, словно над головой ткань плотная разошлась. Заметил Гриф, где «усы» кончаются, и кинулся к дому. Два шага сделать не успел, как раздался выстрел. И не справа, откуда ждал, а слева из кустов. Пригнулся Гриф низко, побежал, коленями едва груди не касается, а здесь и справа очередь подоспела. Пули засвистели близко, по асфальту чиркнули, с жестяным звуком кузова легковушек подырявили.

Заскочил Гриф за угол и вдоль стены по отмостке быстро засеменил. Торопится, смотрит во все глаза. Мельком бросил взгляд туда, где «электра» трещит, молниями корявыми по сторонам шарит, добычу ищет. Сталкер, что в кустах лежал, выгнулся, словно его столбняк корежит, рука с автоматом дергается, дульным тормозом землю роет.

«Он стрелял, - догадался Гриф, - электричество мышцы сократило, вот палец и нажал на курок, а флажок, должно быть, на одиночных стоит. Второй тоже «гопака» брыкает». Бедолага, что за шестеркой лежал, трясся, как будто его на камнедробильной машине подбрасывало.

Воздух трещал электричеством, стал сухим, все сильнее пах озоном. Молнии в нем яркие неоновые выгибались, отростками по земле шарили. «Скоро ты уже разрядишься, прорва? - скрежетал сталкер. - Давай уже кончайся, мать твою». Так он близко от нее был, что кожу на лице иголочками покалывало, а волосы на голове и руках дыбом поднимались.

Почувствовал Гриф, что обернуться надо, и вовремя. Из-за угла выглянул кто-то, и ствол в его сторону направил. Схватился Гриф за пистолет и навскидку три пули туда пустил. Стрелок скрылся за стену. Пользуясь моментом, Гриф большими скачками до второго подъезда добежал. Взлетел по короткому маршу в четыре ступени и в левую распахнутую настежь дверь нырнул. Обнял его сырой, пахнущий тленом и известкой квартирный сумрак. Принял, как родного. Не останавливаясь, на светлое пятно в дальней торцевой стене побежал Гриф. Споткнулся обо что-то угловатое, повалился. Затрещало под ногами, попытался быстро подняться, запутался в хламе, снова повалился. Ощутил руками что-то мягкое, влажное в нос пахнуло тряпьем прелым. Поднялся, наконец, слышит, как будто торопливые то ли шаги, то ли прыжки с верхнего этажа вниз катятся. Сразу в мыслях башка в противогазе возникла. Облюбовали они это место. Никуда с прошлой встречи не делись.

Опираясь на стену, широким шагом устремился Гриф к окну. Только собрался разбить и сигануть вниз, слышит - с улицы под подошвами скрипят камушки, шаг осторожный крадущийся. Затаил Гриф дыхание, присел, прислушался. А топот в подъезде громче стал, видимо, его ищут. Выглянул сталкер из-за подоконника, скосил глаза вниз. Мимо проплывает кепи зеленая, плечи в брезентухе, дробовик в правое упирается, спина в дугу и напружиненная. Прижался Гриф щекой к пыльному стеклу посмотрел в сторону, откуда стрелок шел, никого. Прицелился и три пули одну за другой в затылок пустил.

Грохот, звон ударили по ушам. Не успело стекло осыпаться, а Гриф уже прыгнул в проем. Упал на ноги, перекатился, быстро осмотрелся, метнулся к трупу, выхватил из рук «чайзер» и к школе бегом. Некогда обыскивать.

Помнил он, что дорога через ворота чистая, а вот за ними - не зевай. Надо вдоль забора через кусты до самого угла идти, потом по бревну к турникам, дальше через заросший газон под прямым углом к стене, прямо на окно с засохшим цветком в горшке. Затем очень осторожно влево, впритирочку к кирпичам. Боком, боком до ступеней, там фонит, но не сильно, в правую распахнутую дверь надо сворачивать, ни в коем случае не в левую, дальше по короткому коридору к лестничному маршу и вниз в подвал.

Помнил этот маршрут Гриф хорошо. В прошлый раз, месяцев пять назад, он ночлег искал. Вышел на этот поселок, уже смеркалось. Хотел его пройти, но два снорка на дорогеу котельной и еще один на крыше барака заставили задержаться. Вот тогда он и разведал эту дорожку. Только был у него «Велес», а не эта фигня. И еще время было.

Добежал Гриф крупной рысью до ворот и влево к кустам засеменил. Через решетку забора на дом поглядывал, рядом с которым труп остывал. По пути детектор включил. Прошел шагов пять, обернулся в очередной раз. В окне, через которое вышел, уже голова в противогазе виднелась. Осмотрелся снорк и на улицу выскочил. Приземлился и сразу к мертвецу кинулся.

«Отличненько, - прошептал Гриф, - одной заботой меньше». Двинул дальше вдоль забора, ветки сухие рукой отодвигал, смотрел, чтобы никакой гадости на них не висело. Сложно, не успевал все осмотреть, торопился и рисковал. Но не «медуза», «ржавые волосы» или «жгучий пух» его волновали больше всего, а тот, кто в школе себе берлогу устроил и растекся невидимой смертью кругом.

Гриф ни на миг не расслаблялся, знал он зону, не раз видел ее оскал омерзительный в черепах обглоданных да в пастях мутантских. Один раз ошибешься - и примкнешь к армии мертвецов, ходячих без упокоения, или ощеришься ухмылкой ее поганой.

Вон воздух над асфальтом маревом дрожит, а жарким деньком и не пахнет. Хмуро кругом, сквозь осеннее всклокоченное небо солнце мутным пятном виднеется, ветерок сухую траву треплет.

Вот и угол. Дальше по прямой к бревну. Ба-бах, ба-бах, ба-бах. Громыхнули три выстрела подряд. Гриф присел, завертел