В гнезде Орла - Николай Никишин

[2] Полиция порядка — полицейские силы в Великом Рейхе.

[3] Заткнись! (пер. с нем)

[4] Живо иди работай (пер. с нем)

[5] «Труд облагораживает» — Девиз Имперской службы Труда

[6]«Всё для Германии» — Трудовой лозунг

[7] Дословный немецкий перевод латинской фразы suum cuique, базовое юридическое понятие, означающее «каждому своё» или «каждому то, чего он заслуживает». Во время Второй мировой войны эта фраза цинично использовалась нацистами как девиз, изображённый над входом в концентрационный лагерь «Бухенвальд» и обращённый лицевой стороной внутрь к заключённым

[8] Где мои манеры (пер. с нем)

[9] Заксенхаузен — нацистский концентрационный лагерь, расположенный в городе Ораниенбург в Германии.

[10] Меморандум Танака — приписываемый 26-му премьер-министру Японии Танака Гиити японский стратегический документ планирования 1927 года, в котором он якобы представил императору Хирохито стратегию завоевания мира. Сегодня этот документ, как правило, рассматривается учеными как фальшивка.

Глава 9

По прибытию в Готенбург Клауса забрала служебная машина, и он сразу отправился в город. На полуострове он был в первые. Столица рейхсгау Готенланд очень сильно контрастировала с городами Берлина. Здесь не было шика, современных домов; благоустройства оставляло желать лучшего. После войны план Гитлера по заселению в прошлом советского Крыма немцами из итальянской провинции Южный Тероль провалился. Не прошло и пяти лет, как половина новых жителей полуострова, привезённых в Готенланд добровольно-принудительно, массово стали проситься обратно. Кому-то не нравился климат, кому-то соседство с населением бывшего Союза, а кому-то просто хотелось вернуться к своим родным. После этого Берлин стал выделять на много меньше денег на Готенланд, чем планировал.

Данная тенденция с отбытием нового населения на свои прежние места проглядывалась в тогда ещё рейхскомиссоритах повсеместно. По плану Гиммлера на захваченные восточные территории планировалось к шестидесятому году переселить двадцать миллионов поселенцев, а к концу столетия все девяносто. Переселить пересилили, но нельзя просто привезти человека и сказать, что это твой новый дом. Вот и приходилось приготовленные для немцев жизненные пространства оставлять коренному населению и считаться с ним. Иначе какой смысл от мёртвых площадей, на которых нет производств, и они не засеиваются.

Проезжая по улицам Готенбурга, Клаус вспоминал слова ветерана армии Вермахта, который учувствовал в оккупации полуострова. Захват в прошлом Симферополя произошёл второго ноября сорок первого года. В этот день немецкие и румынские войска вошли в город и сразу начали наводить свои порядки. Армия заняла административные здания, на домах появились объявления об обязательной регистрации. Людей насильно заставляли на советских паспортах ставить штампы о новой прописке по месту жительства при участках полиции. Активно велась пропаганда о выезде в Германию. В газете «Голос Крыма» на постоянной основе публиковались материалы о счастливой жизни выехавших. Впрочем, желающих уехать на территорию Рейха не было.

Началась и активная еврейская чистка. Если в настоящее время во всех учебниках пишется о переселении еврейского населения на какой-то мифический восток, то на деле «юде» висели на деревьях, столбах в центре города, а рядом с ними болтались те, кто укрывал коммунистов, опоздал на работу, не являлся на регистрацию или укрывал самих евреев.

На замену советскому рублю пришла немецкая марка, впрочем, её постоянно не хватало, и вплоть до начала пятидесятых активно продолжала ходить советская валюта.

Конечно, через несколько месяцев после захвата полуострова, появилось подобие нормальной жизни. Заработали школы, училища, музыкальные курсы, проводились футбольные матчи и концерты. Летом сорок второго в Готенбурге открылся кинотеатр «Крым» для гражданского населения. Всё это делалась просто для того, чтобы местные успокоились; всех расстрелять было нельзя, кто-то же должен был работать.

Добравшись до ЖД вокзала имени Альфреда Эдуарда Фрауенфельда, первого генерального комиссара «Генерального округа Крым-Таврия», Клаус увидел десятки полицейских машин. Всё было окружено, было не протолкнуться. Центральное здание наполовину выгорело и было разрушено.

Ещё в годы войны в Готенбурге активно действовали партизаны. Они провели семнадцать успешных диверсий. Подрывали эшелоны с боеприпасами, горючим и другими грузами. Мешали ремонтировать пути. Справиться с ними удалось только к марту сорок четвёртого года. Нескольких членов подпольной организации арестовали, один не желая сдаваться бросился под поезд. Видимо, повесили и расстреляли не всех, раз спустя восемьдесят лет дело партизан живёт и, судя по всему, довольно успешно.

Клаус, на ходу показывая удостоверение, совершенно не вглядываясь в лица полицейских, поспешил на территорию вокзала. Изнутри он выглядел не лучше, чем снаружи. Прокопчённые чёрные стены ясно давали понять, что пожар был сильный. Кругом руины, под завалами которых лежали обгоревшие тела, которые вот уже сутки никак не могли вынести.

— Хайль Рейх, — поприветствовал Клаус одного из полицейских в зелёной форме. — Штурмбаннфюрер Клаус Фукс. О моём прибытии вам должны были доложить. Мне нужно всё осмотреть.

— Хайль Рейх, — ответил полицейский. — Оберштурмфюрер Бен Фишер Гестапо, — он поправил очки на носу. — Мы вас ждали, герр Фукс. Пойдёмте, я всё вам покажу.

Клаус проследовал за полицейским. Они покинули выгоревшее практически дотла здания и оказались на перроне. Перед ними открылся большое открытое пространство с десятками путей на которых лежали грудой металлолома, раскуроченные взрывом составы.

— Чёртовы повстанцы, партизаны или как их ещё можно назвать… — злобно посмотрел на уничтоженные поезда Фишер. — Кто продал или передал им данные, что через Готенбург будут проходить составы с боеприпасами и техникой следующие в Миленько (Мелитополь).

— Есть подозреваемые? — Клаус поднёс ладонь к носу, от дуновения ветра в воздухе поднялся смрад сгоревшей плоти.

— Пока нет. Я сам прибыл в Готенбург из Кирпфо (Киева) сегодня