В гнезде Орла - Николай Никишин

забросали левый берег бомбами, а следом не выслали карательные батальоны с приказом «Пленных не брать».

Вскоре на горизонте возник полноценный микрорайон со школами, детскими садами, спортивными площадками, и комфортабельными квартирами в двадцатиэтажках с подземным паркингом. В таких жили офицеры и немецкие рабочие. Всё для комфортной жизни. Правда только для избранных.

— Приехали — Герман остановил машину на подземной парковке. — Здесь вроде никого, но лучше не задерживаться. Нечего мозолить глаза.

Анна и Максим спорить не стали и молча последовали за Германом. Зашли в лифт и поднялись на семнадцатый этаж и вошли в квартиру триста тридцать шесть.

Внутри всё было минималистично. Просторная однокомнатная квартира была обставлена в серых тонах. Неброская мебель, элементы интерьера, выполненные из стекла, металла и гладкой древесины, в полной мере отражали жизнь Германа Раума. Он был руководителем технического обеспечения воздушного флота Люфтваффе на аэродроме в Шварцланде. В прошлом был лётчиком испытателем, но подающее зрение заставило сойти с небес на землю. В жизни никогда себя не выпячивал, вёл скромный и учтивый образ жизни. Такая манера поведения позволяла ему год от года скрывать свою ненависть к нацистскому режиму. Не все немцы разделяли политику Рейха, и их не следовало всех сгребать под одну гребёнку.

— Вы располагайтесь. А я вам пока расскажу не много своей истории, — Герман улыбнулся. — Вы наверняка, задаётесь вопросом, почему немец принимает участие во всем этом действии. — короткая пауза. — Мой дед был немецким коммунистом, тридцать три года был узником Заксенхауза[9] и лишь в семьдесят четвёртом году вышел из него. — начал рассказывать он, отойдя на кухню, включая электрическую плиту. — Удивительно, но мой отец был партийным членом НСДАП и все цело поддерживал политику Рейха. Благо дед успел вернуться домой раньше, чем папаша успел засрать мне голову этим дерьмом. — Из закипевшего чайника вода разлилась по кружкам. — Простите за столь возможные грубые слова, но по-другому не выразиться. Всё не должно происходить так, как происходит.

Герман передал по чашке чая Анне и Максиму, расположившихся на собранном диване в единственной комнате.

— Спасибо, — поблагодарила Анна за чай. — Если не затруднит, расскажите Герман о вашей роли в сопротивлении. Я ещё недавно ничего о вас не знала и вот сижу здесь, с вами…

— Не волнуйтесь Анна. Всё в порядке, — заверил Герман, присаживаясь в кожаное кресло. — Ваша право спрашивать. Если всё делать без доверия, то какой вообще смысл в нашей борьбе? — он почесал затылок. — Видите ли, в каждом рейхсгау или гау есть человек, который отвечает за свою часть общего, трёхступенчатого плана. В Украине таким человеком являюсь я, в Московии — Алексей Петрович. Кого-то мы специально ставили отвечать за определённую административную единицу человека, который полностью соответствовал нашим замыслам. Безусловно, в каждом регионе Рейха, особенно в Западной Европе, наши коллеги имеют свои планы, цели. От этого никуда не деться, но пока всё только начинается, мы придерживаемся одной цели — дестабилизировать обстановку в Рейхе. Способы везде разные, не везде можно действовать, так, как в Московии, Украине или том же Готенланде. Р

— Не совсем вас понимаю… — Анна обхватила кружку обеими руками и внимательно посмотрела на Германа.

Максим напротив всё понимал. Он и взял слово:

— Ты видела пожар на вокзале Линдеманштадта. В той же Франции, Нидерландах или той же Испании подобного не было. Там были атаки на критическую инфраструктуру, хакерские взломы банков, глушение спутниковой и сотовой связи. Никаких атак на военные объекты, и на это есть две причины…

— Спасибо Максим, я продолжу, — прервал Герман. — В первую очередь, сама армия. На тех территориях в армии преобладает этническое население. Это нам на руку, многие солдаты грезят о своей свободной стране, идёт плотная работа по вербовке высших офицерских чинов. Они в один момент выйдут на передний план и…

— Устроят в регионах военный переворот, — поняла Анна.

— Верно! Российская Республика в нужный момент выдвинет свои войска на Московию и будет продвигаться в глубь бывших советских территорий и при полном успехе остановится на советско-польской границе тридцать девятого года. На Западных территориях повстанцам придётся действовать самостоятельно, — Герман отставил чашку на журнальный столик. — Максим, давайте посмотрим привезённые чертежи.

— А какая вторая причина? — Анна хотела знать всё. — Вы сказали, что есть две причины, почему в западных рейхсгау нет атак на военные объекты.

— Японцы, — ответил за Германа Максим, передовая чертежи, спрятанные во внутреннем кармане его джинсовой куртки. — Сама прекрасно знаешь, что японцы давно готовятся к войне.

— Всё так… — Герман принял чертежи из рук Максима и принялся их рассматривать. —Важно не ослабить армию на западе, важно, чтобы армия поддержала нас. Японцы в любом случае нападут. Их новый император Тоши Сато грезит старым миром и Меморандумом Танаки[10].

В комнате воцарилось молчание. Герман нацепил на нос очки и принялся рассматривать чертежи, время от времени делая какие-то записи в свой планшет.

Анна смотрела на него и видела уставшего человека, который много и упорно работает. Седые, пепельного цвета волосы, гладковыбритое лицо, на левой руке часы фирмы «Original Glashütte». Герман время от времени поглядывал на чёрный циферблат. С минуты на минуты должен к их компании присоединиться ещё один винтик.

— Будьте добры, откройте пожалуйста, дверь, — попросил Герман своих гостей, когда в коридоре раздался звонок.

Анна встала с дивана и пошла в коридор. Отворила дверь и увидела на пороге коротковолосую девушку в сером рабочем комбинезоне.

[1] Breitspurbahn (с нем. — «ширококолейная железная дорога») — проект железнодорожной сети со сверхширокой колеёй (3000 мм), подготовленный по личному приказу Адольфа Гитлера. Разрабатывался Deutsche