В нужное время в нужном месте - Андрей Богданов

Осенью 1569 года от Рождества Христова Великий Новгород был ошеломлен появлением удивительной девушки.

Кто она и откуда, девушка до поры до времени не признавалась. Было известно только ее имя – Анастасия.

По всему было видно, что девушка далеко не из бедной семьи. По прибытии в город Анастасия сразу же купила себе приличный дом. Одевалась девушка богато – в шелка да соболя. И со вкусом: портных и сапожников выбирала исключительно из немцев или поляков.

Ее украшения были усыпаны драгоценными каменьями. Слугам она платила щедро, не скупясь.

Милостыню же подавала исключительно золотом.

Само собой, вскоре к Анастасии начали клеиться молодые люди. Они хотели на ней жениться. Но Анастасия всех галантно отшивала. А ее верные слуги спускали соискателей с лестницы и в пинки гнали со двора.

Затем мало-помалу начали открываться безграничные дарования новой горожанки.

Прежде всего, она потрясающе изгоняла любые хвори. При одном появлении Анастасии слепые прозревали и начинали с непривычки щуриться. Прикованные к постели поднимались и рвались танцевать вприсядку. Страшные раны воинов заживали, а сломанные кости срастались, стоило руке Анастасии прикоснуться к ним. Роды, которые она принимала, проходили легко и безболезненно, а младенцы неизменно были крепки, здоровы и хороши собой.

Но это еще не все. Банальным целительством ее таланты не ограничивались.

Когда Анастасия приходила в Софийский собор, колокола самостоятельно принимались за дивный перезвон, над иконами возникал золотой нимб, а свечи начинали светить втрое ярче.

Через пару недель дошло до того, что сам архиепископ Пимен смиренно опускался пред Анастасией на колени и целовал ей руки, прося благословения.

Нетрудно догадаться, что в самых лучших домах Великого Новгорода почитали за честь принять Анастасию.

Речь ее, когда надо, была мудра и спокойна. Когда надо – весела и остра. Она в совершенстве владела немецким, польским, английским языками и латынью. Стоило Анастасии начать говорить, как люди затихали, внимая каждому ее слову.

В глазах девушки неизменно блистали лучики доброты. Губы всегда были расположены к улыбке. Нравом Анастасия отличалась веселым и простым. Дети очень любили играть с ней. Да и сама она с удовольствием возилась с ребятишками.

И это была хорошая практика – Анастасия через несколько месяцев собиралась произвести на свет сына. Девушка решила, что назовет сынишку в честь его отца – казненного полгода назад в Москве отважного князя Игоря.

Но в это время царь, по чьему распоряжению был казнен жених Анастасии, собрался стереть с лица земли Великий Новгород вместе со всеми жителями.

Кошмар начался в декабре. Отряд отмороженных опричников и прочих садистов во главе с Иваном Грозным шел к Великому Новгороду, оставляя за собой длинный кровавый след.

По дороге на север карательное войско превращало в хлам все, что попадалось на пути. С варварской беспощадностью, под сатанинский хохот безумного монарха они разгромили Клин, Тверь и Торжок.

Подойдя к Великому Новгороду, авангард отморозков полностью блокировал город. Опричники со дня на день ожидали прибытия любимого царя, предвкушая грядущее зверство…

По требованию Анастасии архиепископ Пимен созвал в Софийский собор всех видных и уважаемых людей Великого Новгорода.

Голос Анастасии, твердый и властный, громко звучал под сводами собора.

– Плохо дело, милые мои, – сказала она. – Царь на полном серьезе думает разнести Великий Новгород в пух и прах. В прямом смысле. И если он со своей бандой войдет в город, шансов выжить у нас нет. Погубят всех – от новорожденных до стариков. Кого сожгут, кого зарубят, кого в проруби утопят.

И если вы сейчас не решитесь сделать так, как я скажу, то через месяц сгинет Господин Великий Новгород. И мы вместе с ним. Останется здесь лишь пепелище и тысячи мертвецов, которых некому будет оплакивать…

В храме повисла гробовая тишина.

– Точно ли ты, Анастасия, знаешь, что будет так? – осторожно спросил архиепископ Пимен.

– Точно. Вам не удастся ни откупиться от царя, ни отговорить его от задуманного. Вы же видите, опричники закрыли все выходы из города. Царь уже все решил. И через несколько дней будет тут.

– Анастасия, помилуй, откуда тебе известны царские мысли? Как нам спастись? Есть ли надежда? Скажи наконец, кто ты и откуда? – неслось со всех сторон.

Анастасия подняла руку. Все вновь замолчали.

– Давайте по порядку, – сказала она. – Я, разумеется, не ошибаюсь. Да вы и сами это прекрасно знаете. Только боитесь себе признаться. Уповаете на чудо. И правильно делаете. Спасет вас именно чудо. В моем лице.

А царские мысли мне хорошо известны потому, что Господь мне дозволяет читать их. Читать и содрогаться.

Содрогаться не только потому, что это мысли дьявола во плоти, но и потому, что это мысли моего отца. Вот вам и ответ, кто я и откуда. Я Анастасия, дочь царя Иоанна Васильевича. Из рода Рюриковичей. Пускаться в подробности я не собираюсь. Хотите – верьте, хотите – нет. Ваше право.

А спастись можно. Если вы немедля согласитесь идти за мной. Долго рассуждать не будем. Это не вече. А ответ я узнаю, ибо ваши сердца открыты для меня. Если большинство – за побег, то, значит, так оно и будет. Одно условие: я буду вашей царицей.

– Царицей?

– Да. Клятвенно обещаю, что буду править вами по справедливости. Обижать не буду. Мне, честно говоря, без всенародной любви царствовать не интересно.

– Ладно… Верим… Согласны… – пронеслось над толпой.

– Но где же нам искать спасения, Анастасия? Ведь из города невозможно выйти! Ты же сама сказала! – воскликнул Пимен.

– А я и не предлагаю из него выходить. Мы останемся в городе. И я с Божьей помощью перенесу его в другое место.

– В какое место?

– В хорошее. Очень удобное для выгодной торговли и нормальной жизни свободных людей, – улыбнулась Анастасия. – Там есть особые дороги, увенчанные голубыми Куполами. Эти дороги ведут в самые разные уголки мира. Расторгуетесь, милые мои, так, что вся Ганза обзавидуется! И, что самое главное, этот психованный царь никогда в жизни нас там не достанет. Слово даю!

Ну что, бежим со мной? Согласны, чтобы я над вами царствовала? Да или нет? Считаю до трех. Раз, два… Два с половиной… Два на ниточке… Три!

– А где же Новгород-то? – ошеломленно спросил Иван Грозный опричников, которым было поручено обеспечение блокады густонаселенного пункта.

Опричники виновато смотрели себе под ноги и тупо молчали.