Бегство из психушки - Георгий Богач

Софья взяла Романа под руку, и они пошли к стоянке машин.

Она расположилась на заднем сиденье джипа, достала из портфеля нетбук, раскрыла его и стала стучать по клавиатуре.

Машина мягко затормозила, Роман открыл дверцу, и Софья вышла.

В дверях издательства стоял Илья Ильич Трояновский и приветливо улыбался.

– Позавтракаете или сразу приступим к делу?

– Я попила кофе в поезде и готова к работе.

– Тогда пойдемте в мой кабинет.

Софья уселась в мягком кресле напротив Ильи Ильича.

– Значит, электронной почте вы по-прежнему не доверяете и привезли мне свои тексты на флешке?

– Такая уж я недоверчивая.

– А может, вы просто не хотите, чтобы я знал хоть один из ваших эмейлов, Надежда Васильевна?

– Мы с вами знакомы уже шесть лет, и я ни разу вас не подводила.

– Конечно, конечно, но читатели хотят знать ваше настоящее имя. Они и фотографии вашей не видели.

– Придет время, и они узнают обо мне даже больше, чем ожидали.

– Что вы мне привезли?

– Шесть повестей.

– Хорошо. Я их посмотрю за неделю. А сейчас поговорим о текущих делах. Три ваших романа хотят перевести на английский язык. По этому поводу мне звонили из Нью-Йорка.

– Какие романы?

– «Плевок в будущее», «Голос, зовущий из детства» и «Встреча через тридцать лет». Но редактор будет вести переговоры только с самим автором.

– Что еще?

– Американский сценарист Леон Каф хочет написать сценарий фильма по вашему рассказу «Обида».

– Но сначала мой юрист подпишет с ним договор.

– Леон хочет писать сценарий совместно с автором «Обиды» и попросил меня познакомить его с вами.

– Он в Москве?

– Да.

– Тогда знакомьте нас, но учтите, что я плохо говорю по-английски.

– Зато он прекрасно говорит по-русски.

– Значит, он из наших эмигрантов?

– Он сейчас зайдет ко мне, и вы сами с ним обо всем поговорите.

Илья Ильич достал мобильный телефон, нашел нужный номер и нажал кнопку.

– Леня, мы с Надеждой Васильевной ждем тебя.

Через несколько минут в кабинет Ильи Ильича вошел спортивного вида мужчина в футболке, джинсах и кроссовках. В его облике было что-то знакомое. Присмотревшись, Софья поняла, что он похож на Сильвестра Сталлоне, правда, был повыше ростом и вдвое моложе.

– Знакомьтесь. Это Надежда Васильевна Абакумова, а это – Леонид Иосифович Кафарский, или Леон Каф, как вам больше нравится.

На лице Леона появилась обезоруживающая улыбка Рембо.

– Очень приятно. Я читал ваши книги. А ваш рассказ «Обида» пробирает до слез даже бывалых мужчин. Он подобен сжатой пружине. Если ее отпустить, то она раскрутится в большой роман. Кинорежиссер Александр Берг попросил меня написать сценарий для многосерийного фильма по вашему рассказу. Но без вашего знания психологии и психиатрии это сделать невозможно. Кроме того, нужны новые герои, события и повороты сюжета. В этом мне поможет только человек, постоянно живущий в России и знающий, что происходит на ее улицах, в ее домах и в ее офисах.

– А с чего это вы взяли, что я знаю психологию и тем более – психиатрию?

– Мой друг психоаналитик Михаил Ашотович Мовсесян читал вашу прозу и сказал, что так описать внутренний мир человека может только психиатр или психоаналитик.

– Вы мне льстите. К сожалению, я не психиатр, а всего лишь филолог.

– Талантливый человек талантлив во всем. Все писатели немножко психиатры. У вас найдется два-три часа для разговора со мной? Тут недалеко есть неплохой ресторанчик. Я его помню еще с тех времен, когда был московским студентом.

Из редакции они пошли к ресторану «Ять». В полупустом зале они выбрали столик у окна. Официант принял заказ.

– Вы заметили, Надежда Васильевна, что особое место в мировой литературе занимают авторы одного романа, – начал разговор Леон, – Кроме своего великого романа они что-то там еще накропали, но об этом никто, кроме специалистов, уже не помнит. «Робинзон Крузо», «Тиль Уленшпигель», «Овод», «Горе от ума», еще десять-пятнадцать книг – вот и все. Я давно пытаюсь разгадать секрет этих романов и даже написал эссе на эту тему. Авторы вкладывали в свои единственные романы все, что было у них на душе, и опустошались, душа становилась как выжатый лимон. Понимаете? Ни на что другое у них уже не оставалось ни сил, ни творческой энергии, ни желания. Это как после большой любви не остается сил на случайные и мимолетные связи. В свою единственную книгу каждый из них вложил всего себя и все свои переживания без остатка, втиснул в нее всех своих друзей и врагов.

– Возможно. Я над этим как-то не задумывалась. Не понимаю, к чему вы клоните.

Официант принес графин водки, салаты, стерляжью уху в фаянсовой супнице, разлил уху по тарелкам и ушел.

– К тому, Надежда Васильевна, что ваши книги напоминают мне именно такие романы. Кажется, что в каждую из них вы втиснули всю себя без остатка. Такие книги пишут раз в жизни, ну раз в десять лет, но не каждые же полгода. Вы либо неутомимый гений, либо…

– Либо?

– Либо ваши книги написаны разными людьми. Стили ваших романов различаются. Они проанализированы компьютерной программой «Арт-Аналитик». Ее разработал знаменитый Алекс Лобода. Он мультимиллионер, но иногда сам анализирует наиболее интересные ему книги. Он разбирал ваши романы по двенадцати позициям и выдал заключение, что с достоверностью до шестидесяти одного процента они написаны тремя мужчинами и двумя женщинами. У авторов разное образование, они выросли в разных регионах – на Украине, на Кавказе, на Урале, в Москве и в Приморье. У них разные философские взгляды. Кроме того, у одного из мужчин нетрадиционная сексуальная ориентация.

Софья искренне рассмеялась. Смех ей шел. Ее губы звали к поцелую, а карие глаза искрились. Ни смущения, ни возмущения в них не было.

– Перед ухой пьют водку, – сказал Леон.

– С удовольствием, – Софья выпила рюмку водки, съела пару ложек ухи и вопросительно посмотрела на Кафарского. – Значит, мое творчество анализировали. А для чего? Для того чтобы понять, что мои романы не похожи друг на друга? Я не штампую романы, как графоман, а вживаюсь в каждого героя каждого романа, и он живет в романе своей жизнью. Иногда мои герои самовольно раздвигают рамки сюжета, а иногда их сужают. Это уже не зависит от меня. Понимаете?

Леон выпил водку и закусил ее рыбным салатом.

– Вы очень умны, и с вами трудно спорить, даже невозможно. Появляется все больше поклонников вашего творчества.

– Это плохо?

– Это замечательно. Уровнем своего таланта вы напоминаете мне одну женщину. Правда, она врач, а не писатель. Мне было тогда двенадцать лет. Мы жили на окраине маленького городка. Как-то наш сосед Иван Федорович Окружко шел пьяный со своей толстой, как бочка, женой Майей. В нашем дворе лежал теплообменник водяного отопления. Он сломался, и отец вытащили его на улицу, чтобы починить. Пьяный Окружко поднял этот теплообменник и бросил его в выгребную яму. Со словами «Зачем вы это делаете?» я выбежал из дома. «А, это ты, лопоухий Ленька! В тепле жить хочешь? Но от холода твои уши уменьшатся, так что без тепла тебе будет лучше. Закаляйся, как сталь», – сказал Окружко и натравил на меня свою овчарку. Найда повалила меня на землю и стала катать по снегу. От ее зубов меня спасла куртка. Отец выбежал из дому и набил Окружко морду, а я все ночь рыдал, больше от обиды, чем от укусов. Я стал дерганым, заикался и терялся, когда меня вызывали доске. И меня, двенадцатилетнего мальчика, родители привезли в Санкт-Петербург к молодому, но уже известному психотерапевту Софье Николаевне Валко. За два месяца Софья Николаевна поставила меня на ноги, избавила от заикания, от страха перед собаками и перед аудиторией. Я стал заниматься восточными единоборствами. У нее были такие же красивые глаза, как у вас. Признаться, я в нее влюбился. По-детски, конечно. И с тех пор я инстинктивно ищу только женщин, похожих на нее. Другие женщины не вызывают у меня никаких эмоций. Это какое-то наваждение. Иногда я даже думаю, что исцелиться мне помогло не столько ее врачебное искусство, сколько моя влюбленность в нее.

– Этот факт из вашей жизни меня очень тронул, но давайте поговорим о сценарии.

– Перед тем как совместно писать сценарий фильма, нам с вами надо подписать договор о сотрудничестве. Для этого нужен ваш паспорт. «Абакумова» – это ваша настоящая фамилия или псевдоним?

– Договор с вами будет подписывать мой юрист, а я, в свою очередь, подпишу договор с ним. Я никогда не подписываю договоры напрямую. Это мой принцип.

– Принципы надо уважать, как бы ты к ним ни относился. Теперь я задам вам неожиданный вопрос: вам, посторонней женщине, я понравился как мужчина?

– Так спрашивают неуверенные в себе нервные девицы, впервые надевшие короткую юбку, а не такие мускулистые парни, как вы.

– А что говорят мускулистые парни?

– Они с ленцой в голосе приглашают понравившуюся им женщину к себе домой.