Сахар… - Маргарита Резник

Пока это было всё, что удалось воскресить в памяти.

Сахар попробовала поднять голову над подушкой и не смогла – тяжёлая боль от гематомы тянула вниз. Она напрягла слух – из соседних номеров доносились звуки новогодних телепередач и рекламы, так радовавших её ещё год назад. Как прекрасно было каждый раз просыпаться первого января и весь день валяться в уютной постели за тысячным просмотром «Морозко» и «Золушки», уплетая оливье с тортом. Но этот день совершенно не походил на предыдущие: однозначно не хотелось включать телевизор, да и вообще не хотелось что-либо делать, пока не прояснится, что на самом деле произошло.

В комнате стояла мёртвая тишина, она здесь одна. Даже если её принёс сюда Макс, то сейчас он точно не рядом. И отсюда точно нужно как-то выбираться.

Агата снова попробовала подняться, и на сей раз ей это удалось. Всё вокруг плыло – сотрясение мозга вполне имеет место быть, мысленно заключила девушка, хотя, надо сказать, что диагностикой она не особо любила заниматься – лечить она любила куда больше. И как раз сейчас она отчаянно нуждалась в таблетке «кеторола»[14].

Еле стоя на ногах в вечернем облегающем платье из синего бархата, Агата начала рыться в сумочке. Вот он, надёжный друг, которым она уже месяца три не пользовалась. Раньше он был ей нужен только с похмелья, поэтому необходимость в нём отпала сразу после того случая в сентябре. Но женская сумочка – просто кладезь всего необходимого на любую чрезвычайную ситуацию, поэтому Агата всё же нашла старую заначку.

Проглотив пару таблеток, девушка осмотрела номер – ванная комната и небольшая прихожая оказались пусты. Она распахнула шкаф и даже заглянула под кровать – никого.

Выполняя эти действия, Агата до конца осознала наличие на ней платья, и эта мысль её немного обрадовала: значит, интимная близость вряд ли имела место. Да, Макс был симпатичным девятнадцатилетним мулатом, а у Агаты уже три с лишним месяца не было секса, но любовь к Паше ещё не остыла, и она не могла переступить ту грань, после которой всё изменится. Ведь когда продолжает жить надежда на воссоединение с бывшим, понимаешь, что секс с новым парнем навсегда разрушит старые отношения. При таком выборе остаётся полагаться на чувства, а они немой болью тянулись к Паше.

Девушка села в кресло, солёные ручейки потекли по розовым щёкам. Почему вообще они расстались? Всё было так хорошо…

Вокзал кишел небритыми и потасканными жизнью мужчинами, женщинами, молчаливый конвой периодически уводил их куда-то. Число обычных людей, спешащих срочно уехать из Петербурга первого января, было равно одной Агате. Скамьи для ожидающих пассажиров пустовали, касса с билетами работала только одна.

– Мы праздновали Новый Год в «Онего Палас». Я и Саша танцевали всю ночь, а Павел топил горе в шампанском. – Голос любимой подруги звучал взбудоражено и торопливо.

– Не может быть! – Агата не верила своим ушам. – Он же совершенно непьющий!

– Именно поэтому мы и переживали. Саша говорил с ним, но безуспешно. В конце концов, он уже взрослый мальчик.

– И как закончилась новогодняя ночь? Вы отвезли его домой?

– Нет, дорогая, – выдохнула Катя. – После полуночи в зале появилась какая-то непонятная особа, всё вертелась вокруг него лисой, он даже пересел за другой столик, ничего нам не сказав.

– Что за потас…. – Агата осеклась: в последнее время она не позволяла себе грубо выражаться – приучалась к кинематографии, но до конца не сдержалась: – Что за девка?

– Брюнетка лет двадцати четырёх – двадцати пяти, с шикарными формами в облегающем красном платье. На неё все мужики в зале косили… кроме моего Саши. – Агата не видела подругу, но могла предположить широкую самодовольную улыбку на её красивом лице. – На самом деле и Паша бы не повёлся на эту Памелу Андерсон, если бы она не облепила его своими женскими примочками.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Агата, хотя и знала, о чём говорит подруга.

Они не раз обсуждали различные способы привлечения мужского внимания, своеобразные «боевые приёмы». Но сейчас она хотела знать всё в подробностях, каждую деталь соблазнения её супержеланного, но такого далёкого и с некоторых пор словно чужого мужчины. В то же время она отчаянно не желала узнавать что-то, что навсегда разрушило бы её надежду на воссоединение с любимым: Паша ни в коем случае не должен был заняться сексом с другой женщиной, даже если они расстались.

– А то ты не понимаешь! Сиськами потрясла перед носом и сделал глаза, полные сочувствия. – Катя оставалась в своём репертуаре.

– Вот с…! – Агата уже не сдерживалась, гнев раскалённой лавой выплеснулся за край её существа. – И что потом? – не унималась блондинка, нервно закуривая сигарету. Руки тряслись, поэтому трубку пришлось подпереть плечом, чтобы нормально прикурить.

– А потом он с ней ушёл, даже не попрощавшись! – возмущённо ответила подруга.

– Как это? – Агата аж выронила сигарету. – И ты не узнала, кто она такая?!

– А я разве должна была? – Голос Кати приподнялся на полтона.

Агата чуть смутилась: и вправду, Катя ей ничего не должна. В конце концов, это ведь она сама всех бросила и уехала в Санкт-Петербург за своей мечтой.

– Прости, я не хотела тебя ни в чём обвинять. Конечно же, ты не должна была ничего узнавать.

– Не должна была, но узнала, – хитро пропела рыжеволосая шутница в трубку, и после повисшей секундной паузы девушки рассмеялись, каждая по-своему снимая таким образом накопившееся напряжение.

– Моя ты хорошая… – В такие моменты Агату просто распирало от гордости за подругу.

– В общем, я пошла следом за ними и увидела, как еле стоящий на ногах Павел сел в чёрный «хендай туссан», а эта стерва за руль. Я заставила Сашу тут же пробить номера машины через старые связи – это «тачка» мэра Петрозаводска. А если уж совсем докопаться, что мы с ним и сделали, то эта жгучая брюнетка является мэрской дочерью. Шпакович, знаешь такого? – Голос Кати теперь выдавал возбуждённого расследованием Шерлока Холмса, который только что нашёл очередное дело и готов с головой нырнуть в распутывание клубка загадок, как обычно поступала Агата, но в этот раз понесло и рыжеволосую красавицу.

– Конечно, помню. Этот козёл предлагал мне деньги за секс с ним, когда мы с тобой прошлой весной сидели в Дежавю, причём это было днём, и я точно не была одета как проститутка. – Агата аж вся поморщилась, вспомнив тучного лысеющего мужчину в пиджаке с огромным перстнем на толстом, как немецкая колбаска, пальце.

Повисла долгая пауза, девушки задумались о чём-то, что объединяло их разумы, несмотря на сотни километров расстояния. Через минуту они чуть ли не одновременно выпалили:

– И что Шпаковичу нужно от Павла?!

Глава 2

Двумя месяцами ранее девушки гуляли в парке. День выдался солнечным и морозным, в полдень выпал снежок, но жиденький, и его хватило только, чтобы усеять землю мелкими белыми, словно пенопластовыми шариками. Агата в джинсовой утеплённой курточке с лисьим мехом на отворотах и узкой чёрной юбке до пят выглядела настоящей боярыней нашего времени. А Катя как обычно в свойственной ей манере, могла одеться хоть в картофельный мешок, но при этом всё равно выглядела изящно. На ней красовался синий приталенный пуховик, а голубые джинсы обтягивали невероятно длинные ноги, на которые её горячий цыганоподобный Саша готов был молиться.

– Как пудра на кексе, правда? – Время подходило к полднику, и Катины ассоциации становились всё съедобнее.

– Ага, – поддакнула Агата. – Сахарная.

– А ты знаешь, что сахарная пудра – это просто мелкодроблёный сахар?

– Забавно, а я всегда думала, что раз она вкуснее, чем сахар, то получают её каким-то другим способом, – улыбнулась блондинка.

В глазах Кати она редко оправдывала свой цвет волос, но иногда всё-таки в этой головке проскакивали нелепые мысли, как, например, сейчас.

– Пудра вкуснее, чем сам сахар?! – Девушка с рыжим хвостом подняла одну бровь и о чём-то задумалась, словно пытаясь вспомнить вкус того и другого, чтобы сравнить. – Никогда не задумывалась…

Октябрь прошёл довольно-таки сложно для обеих подруг, не хотелось вспоминать ту жуткую неделю, когда каждая могла потерять близких людей. Поэтому сейчас они готовы были говорить о чём угодно, лишь бы не затрагивать больные темы. Конечно, тогда они победили, но ведь не принято радоваться успешному окончанию боя, в котором случилось слишком много жертв. Каждое раз в праздник Девятого мая мы горды за наших стариков, но почему тогда их глаза в этот день на мокром месте?

Лёгкий и непринуждённый разговор о всякой ерунде как раз подходил дневной прогулке воскресного дня. Девушки обсудили прелестную лисью курточку – недешёвый подарок Павла Агате, приближающуюся зимнюю сессию, которую последняя собиралась сдать экстерном. Катя упомянула о переезде матери Тагара – Агата округлила глаза. Эта тема выбилась из рамок «несерьёзное», и девушка заставила Катю объяснить подробнее.