Пыль - Хью Хауи

и выдавила на нее слой герметика, прежде чем уложить пробу в карман на бедре.

— У тебя хорошо получается, — сказал Лукас. Наверное, хотел ее подбодрить. Но она различала в его голосе лишь сильную тревогу.

— Беру образец с глубины.

Джульетта взялась обеими руками за Т-образный инструмент. Изготавливая его, она надевала толстые перчатки от комбинезона, желая заранее убедиться, что держать его будет удобно. Приставив к грунту стержень с винтовой нарезкой, Джульетта принялась крутить рукоятку, вдавливая ее весом тела и заставляя стержень ввинчиваться в плотный грунт.

На лбу выступил пот. Капелька пота упала на стекло шлема и осталась на нем крохотной лужицей, подрагивающей из-за ее напряженной работы. Едкий и резкий порыв ветра ударил по телу, толкая в сторону. Когда стержень погрузился до отметки, сделанной клейкой лентой, Джульетта выпрямилась и потянула за рукоятку, напрягая ноги.

Столбик грунта вышел из земли, осыпаясь крошками в образовавшуюся сухую дыру. Джульетта надела на столбик чехол и положила к остальным образцам. Все было продумано и выполнено четко и ясно, в лучших традициях отдела снабжения. Она уложила инструмент в чехол, повесила на спину через плечо и перевела дыхание.

— Все хорошо? — спросил Лукас.

Она помахала башне.

— Я в порядке. Осталось еще два образца. Как там в шлюзе?

— Сейчас узнаю.

Пока Лукас выяснял, как движется подготовка к ее возвращению, Джульетта побрела к ближайшему холму. Ее старые следы размыл легкий дождик, но дорогу она помнила хорошо. Расщелина на склоне холма казалась приглашающей на подъем лестницей или рампой, на которой лежали два неподвижных тела. Она остановилась у подножия холма и достала еще один контейнер с прокладками и изолентой внутри. Крышка снялась легко. Она подставила емкость ветру, заполняя наружным воздухом. Насколько Джульетта знала, это были первые когда-либо взятые образцы. Целые кипы фальшивых отчетов после очисток были всего лишь цифрами, используемыми для поддержания и оправдания страха. Это была загадка прогресса, усилий по оправданию мира, в то время как айтишников заботило лишь одно: всучить всем байку о том, какой этот мир ужасный.

Единственное, что впечатлило Джульетту больше, чем глубина этого заговора, — скорость и облегчение, с какими его механизмы рассыпались в прах в отделе АйТи. Мужчины и женщины с тридцать четвертого этажа напомнили ей детей из Семнадцатого укрытия: испуганные, с распахнутыми глазами и отчаянно стремящиеся найти какого-нибудь из взрослых, кого они смогли бы обнять и довериться ему. И ее желание выйти и взять пробы наружного воздуха было встречено с подозрением и страхом повсюду в укрытии, кроме АйТи, где притворились, будто делали такую работу поколениями, и с какой-то дикой страстностью ухватились за шанс провести реальное исследование.

Проклятье!

Джульетта захлопнула крышку контейнера. Она отвлеклась и забыла сосчитать до десяти. Времени прошло, наверное, вдвое больше.

— Эй, Джулс!

Она сжала пальцы.

— Да?

Отключив микрофон, Джульетта плотно закрыла крышку, убедилась, что на ней значится цифра «2», и загерметизировала края. Потом уложила к другим контейнерам, проклиная себя за невнимательность.

— Огневая обработка шлюза завершена. Нельсон вошел туда, чтобы все для тебя подготовить, но мне сказали, что на повторную заправку аргоном уйдет довольно много времени. Ты точно чувствуешь себя хорошо?

Она потратила несколько секунд, чтобы прислушаться к своим ощущениям и дать честный ответ. Несколько глубоких вдохов. Согнуть и разогнуть руки и ноги. Посмотреть на темные облака и убедиться, что зрение и чувство равновесия в норме.

— Да, чувствую себя хорошо.

— Отлично. И еще они собираются дать огонь, когда ты вернешься. Похоже, что это действительно может оказаться необходимым. Перед твоим уходом приборы в шлюзе показывали нечто странное. Нельсон из предосторожности сейчас делает полную очистку внутреннего шлюза. Мы все подготовим к твоему приходу как можно скорее.

Услышанное Джульетте не понравилось. Ее прохождение через шлюз Семнадцатого укрытия было страшным, но без длительных последствий. Чтобы выжить, оказалось достаточно облить себя супом. Если разработанная ими теория верна, то условия снаружи вовсе не так уж и плохи, как всех заставляли верить, и огонь в шлюзе скорее был нужен, чтобы заставить чистильщика выйти, чем реальной необходимостью для очистки воздуха. Задачей ее нынешней миссии было вернуться, не получив новых ожогов или нового больничного срока. Но и подвергать укрытие риску она тоже не могла.

Джульетта сжала пальцы, неожиданно подумав о том, что́ поставлено на кон.

— Люди все еще там и смотрят? — спросила она Лукаса.

— Да. И все очень возбуждены. Людям не верится, что такое происходит.

— Я хочу, чтобы ты убрал оттуда их всех.

Она разжала пальцы. Ответа не было.

— Лукас? Ты меня слышишь? Я хочу, чтобы все спустились минимум на четыре этажа. Выгони всех, кто сейчас не работает у шлюза, хорошо?

Она подождала.

— Да, — отозвался Лукас на фоне сильного шума. — Мы как раз сейчас этим занимаемся. Стараемся, чтобы все сохраняли спокойствие.

— Скажи им, что это всего лишь мера предосторожности. Из-за показаний датчиков в шлюзе.

— Уже делаю.

Дыхание у него было учащенным. Джульетте оставалось лишь надеяться, что она не вызвала беспричинную панику.

— Я собираюсь взять последний образец, — сообщила она, сосредотачиваясь на текущей задаче.

Они подготовились к худшему. Все будет хорошо. Она была благодарна тем примитивным датчикам, которые они расставили в шлюзе. Она надеялась во время следующего выхода установить постоянные датчики на башне. Но не надо опережать события. Она подошла к телу одного из чистильщиков у подножия холма.

Тело, которое они выбрали, принадлежало Джеку Бренту. Его послали на очистку девять лет назад, когда он сошел с ума после второго выкидыша у его жены. Больше Джульетта почти ничего о нем не знала. И это стало для нее главным критерием при выборе последнего образца.

Она приблизилась к останкам. Старый комбинезон давно приобрел тускло-серый цвет грунта. Металлическое покрытие на ткани отваливалось чешуйками, как старая краска. Ботинки зияли дырами, стекло шлема треснуло. Джек лежал, сложив руки на груди и вытянув ноги, как будто решил немного поспать, но так и не проснулся. Скорее всего, он лежал и смотрел на ясное голубое небо, которое ему показывал экран в шлеме.

Джульетта достала последний контейнер для образцов, помеченный цифрой «3», и опустилась на колени возле мертвого чистильщика. Ей было страшно даже представить, что такой же оказалась бы и ее судьба, если бы не Скотти, Уокер и люди из отдела снабжения, пошедшие на огромный риск. Она достала из контейнера острый нож и вырезала из комбинезона квадратный лоскуток ткани. Положив нож на грудь чистильщика, она уложила образец в контейнер. Потом, затаив дыхание, взяла нож — очень осторожно, чтобы не порезать свой комбинезон, — и сделала надрез на прогнившем нижнем белье, виднеющемся на животе чистильщика.

Этот последний образец пришлось вырезать. Она не могла сказать, была ли под ним или на нем плоть — все под рваным и прогнившим комбинезоном было милосердно темно. Но ей показалось, что там нет ничего, кроме грунта, нанесенного ветром на сухие кости.

Образец она положила в контейнер, а нож оставила возле тела — больше он ей не понадобится, и Джульетта не хотела рисковать, орудуя им в толстых перчатках. Выпрямившись, она повернулась к башне.

— Ты в порядке?

Голос Лукаса прозвучал как-то странно, глуховато. Джульетта выдохнула. Она так долго задерживала дыхание, что у нее даже немного закружилась голова.

— В порядке.

— У нас для тебя почти все готово. Я уже возвращаюсь к шлюзу.

Она кивнула, хотя он вряд ли мог увидеть ее на таком расстоянии даже на высоком настенном экране, увеличивающим окружающий мир.

— Слушай, а знаешь, о чем мы забыли?

Джульетта замерла и уставилась на башню:

— Что? О чем забыли?

По щеке стекла струйка пота, щекоча кожу. Она ощутила