Время жить. Пенталогия (СИ) - Виктор Тарнавский

Лейтенант Бугер отсутствовал долго — больше трех квинт, и за это время Билон успел не раз проклясть себя за болтливый язык и привычку честно отвечать на прямо поставленные вопросы. Не хватало еще влипнуть здесь в историю!

— Прошу прощения за задержку, — произнес лейтенант дежурное извинение, вид у него при этом был загнанный и разочарованный. — Прочтите, пожалуйста, протокол… А теперь напишите: «С моих слов записано верно» здесь… и здесь, затем дата и подпись… Очень хорошо. Вы можете быть свободны, господин Билон. Если надо, мы вас найдем. До свидания.

Уже выйдя из полицейского участка, Билон с раздражением вспомнил, что оставил автомобиль на стоянке у больницы. Город Вильтуран был невелик, но пока Билон, опрашивая прохожих, добрался до цели, уже совсем стемнело. Что же, зима на носу, послезавтра — тридцать пятое число, последний день последнего осеннего месяца.

В последний момент Билон решил заглянуть в больницу, поинтересоваться состоянием пациента. Неожиданно для себя он почувствовал некую ответственность за его судьбу.

— Все нормально, — успокоил его дежурный. — Состояние тяжелое, но не опасное. Сейчас спит. Тут к нему уже друзья приехали.

— Да?

Билон обернулся, почувствовав на себе чей-то взгляд. Наискось через холл к нему шел высокий, но какой-то хрупкий мужчина лет сорока пяти с острым, хотя и достаточно привлекательным лицом и редкими светло-рыжими волосами.

— Добрый вечер, — поздоровался он. — Вы Майдер Билон, журналист из «Курьера», верно? Я благодарю вас, вы спасли жизнь нашего товарища. Да, прошу прощения, меня зовут Райнен Фремер. Я — депутат парламента от дистрикта Ойдевиз, член Движения за Демократию.

— Очень приятно, — вежливо сказал Билон. — Хотя, честно говоря, я не совершил ничего выдающегося. Любой на моем месте сделал бы то же самое.

— И все же, именно вы оказались в нужное время в нужном месте, — устало улыбнулся Фремер. — Профессиональное качество хорошего журналиста. Кстати, хочу сказать, Лайн — ваш коллега.

— Извините, кто?

— Лайн Ринко. Тот, кто обязан вам спасением. Он работает в нашей газете «Утренняя Звезда».

— Да? А представился вашим помощником.

— Он и в самом деле числится моим помощником, — кивнул Фремер. — Знаете, в наше время лишняя корочка журналисту не помешает. Особенно в нашей газете. Вам приходилось ее читать?

— Нет, — покачал головой Билон. — У меня даже на свою собственную порой не хватает времени.

— Жаль. Тогда бы вы поняли лучше. Мне говорили, вы едете в Зейгалап? Разрешите догадаться, с какой целью? Вам поручили освещать процесс Джойвара?

— Да, — сухо подтвердил Билон.

— Лайн тоже ехал освещать этот процесс. Но ему не дали доехать. А аккредитовать второго журналиста мы уже, вероятно, не успеем.

— Не самая честная игра.

— Да. Против нас готовится что-то нехорошее. Движение обвиняют в поддержке терроризма, заявляют, будто мы готовимся захватить власть, но при этом не дают нам сказать и слова в свою защиту. Нас словно отрезали от всех основных газет и телеканалов. Подсудимый отказался от наших адвокатов, а назначенный ему защитник не вызывает доверия. Все наши свидетели отклоняются, а выступать на суде от имени Движения будет профессор Дуйнуфар. Он очень честный и добрый человек, но, увы, слишком наивный.

— То есть, он будет говорить на суде не то что нужно, а то, что есть на самом деле?

— Я вижу, вы уже составили свое мнение? — печально спросил Фремер.

— Представьте себе, нет, — резко ответил Билон. — Я почти ничего не знаю об этом процессе и, признаться, не хочу знать. Мне хочется составить собственное, непредвзятое мнение, основываясь на том, что я услышу в зале суда.

— А если то, что вы услышите, будет различаться с установками вашей редакции?

— Послушайте, — сказал Билон, уже основательно разозлясь. — Почему все вы, услышав, где я работаю, немедленно начинаете видеть во мне врага?! Да, в любой газете есть люди, которые пишут заказные статьи, отражая мнение ее хозяев. Скажете, в вашей «Утренней Звезде» нет таких? Но почему по ним судят о моей профессии?! Большинство журналистов за пределами этой узкой прослойки выходцев из мусорной корзины нормально и честно работают, не насилуя свою совесть! К вашему сведению, я лично еще ни разу не писал материалы, которые не отражали бы мою собственную точку зрения! И не собираюсь изменять этому принципу!

— Я прошу у вас прощения, — покаянно и, кажется, искренне сказал Фремер. — Мне очень жаль, что я плохо подумал о вас. Чем я мог бы загладить свою вину? Если хотите, я приглашаю вас на обед. Исключительно как частное лицо, благодарное за спасение от верной смерти друга и соратника. Обещаю, что никаких политических разговоров за столом вестись не будет.

— Интересное предложение…

Билон задумчиво потер лоб. Он и в самом деле очень проголодался и устал, но совместный обед с человеком, имеющим прямое отношение к предстоящему ему заданию, был бы нарушением профессиональной этики. И все же, когда еще удастся близко познакомиться с депутатом парламента, причем от Движения?…

— Хорошо, — сказал Билон. — Я принимаю ваше приглашение. Но с одним условием: каждый платит за себя.

Ресторанчик был маленький, но очень уютный. Назывался он «Домашняя кухня», и в нем, действительно, было что-то домашнее. Добродушный пожилой хозяин у стойки, две симпатичных официантки в длинных платьях и передниках, связки сушеных трав на стенах и никому не мешающий негромкий телевизор в углу, создающий звуковой фон. Идеальное место для неторопливых дружеских бесед за чашкой скайры или бутылочкой хорошего вина.

— Приятное место, — отметил Билон. — Вам уже приходилось здесь бывать?

— Нет, — покачал головой Райнен Фремер. — Я впервые в этом городе. Это заведение порекомендовал мне один из моих знакомых.

— У вас много знакомых?

— Да. Одно из немногих положительных следствий занятия политикой. Как-то незаметно узнаешь очень много новых людей.

— Вы обещали не вести за столом политических разговоров, — смеясь, напомнил Билон.

— Признаю свою ошибку. Тогда давайте заказывать. Тот самый мой знакомый порекомендовал спросить здесь мясо под белым соусом, а у меня пока не было причин сомневаться в его рекомендациях.

— Мясо так мясо, — решил Билон. — Хотя, признаться, после всех сегодняшних приключений меня больше волнует не вкус блюда, а размер порции.

Дожидаясь, пока принесут заказ, Билон не спеша прихлебывал минеральную воду из стакана, поддерживал ленивый разговор с Фремером о достоинствах семейных заведений и вполглаза посматривал на экран телевизора, где показывали какое-то шоу. Внезапно передача прервалась, но вместо привычного рекламного ролика появилась заставка с надписью: «Передаем экстренное сообщение».

— Смотрите, — Билон показал на экран телевизора. — Что это?

— Сегодня мы уже сообщали вам о необоснованном задержании прокуратурой Реперайтера президента корпорации «Оронт» Дилера Стайса, — сказал диктор с немного растерянным, как показалось Билону, выражением лица. — Только что по каналам пресс-службы администрации президента мы получили заявление, подписанное Дилером Стайсом и еще одиннадцатью известными предпринимателями, возглавляющими ведущие корпорации страны. Согласно тексту заявления, двенадцать его авторов слагают с себя полномочия по руководству компаниями, передают свою собственность государству и удаляются в добровольное изгнание…

— Знаете, я, кажется, попрошу вас нарушить обещание, — вполголоса сказал Билон. — Вы что-нибудь здесь понимаете?

— Для меня это такая же новость, — Фремер выглядел удивленным и очень озабоченным. — Я, конечно, слышал, что сегодня утром по указанию прокурора Тревиса были задержаны Стайс и еще кое-кто из этого списка. Но о таком заявлении я слышу в первый раз.

— …Нет никаких причин считать, что заявление, текст которого вы только что прослушали, было написано добровольно, — продолжал диктор. — Пока аппарат сотрудников президента воздерживается от комментариев. Нет никаких сведений и о том, где сейчас находятся двенадцать известнейших предпринимателей страны. Никто из них еще не выходил на связь ни со своими родными, ни с адвокатами, ни с руководством компаний, якобы переданных в собственность государства. Все демократические силы Горданы склонны рассматривать Заявление Двенадцати как акт самого грубого произвола и требуют объяснений от президента Лёрида Кирстена, который, предположительно, вынудил элиту горданского бизнеса пойти на этот беспрецедентный шаг. Депутат от Демократической партии центра Лейхан Гингорд выступил с требованием подачи срочного парламентского запроса о судьбе Дилера Стайса и всех остальных лиц, чьи подписи стоят под заявлением…