Ижицы на сюртуке из снов: книжная пятилетка - Александр Владимирович Чанцев

брошюру на иностранном языке, где все восточные единоборства, кроме олимпийского дзюдо, были под строжайшим запретом, а мне самому выезд за рубеж был закрыт, шансов на успех у меня было не больше, чем у всех нас – шансов на распад СССР. И тем не менее… Видимая безнадежность мероприятия не должна нас смущать. Как писал в «Хагакурэ» Ямамото Цунэтомо, «если самурай стоит перед выбором – жизнь или смерть, он должен выбрать смерть». Однако выбор смерти не означает однозначно смерть. Это просто отказ от капитуляции, от навязанных компромиссов, это воля к сопротивлению, которая нередко приводит к победе.

Писатель должен, по определению Мандельштама, слышать «шум времени», улавливать энергетические колебания и магнитные волны своей эпохи, жить в резонанс с жизнью общества, но по своим законам и нормам свободного творчества. Он должен быть абсолютно свободен от любых политических и идеологических табу. На мой взгляд, писателям противопоказана всякая фракционность, политическая и идеологическая зацикленность. Достаточно вспомнить Союз писателей СССР, скандальный развод писательских союзов в девяностые или недавние дрязги в Российском ПЕН-клубе. Настоящие писатели всегда творили в одиночку, на определенной дистанции от общества. Творят и сейчас. Только так, со стороны, и можно увидеть, что в действительности происходит вокруг.

Из переводчиков и комментаторов Мисимы я бы назвал еще А. Фесюна («Учение Ван Янмина как революционная философия» и «Голоса духов героев» очень сложны для перевода), а Пелевин, мне кажется, как раз весьма политизировался в последнее время – каждый год выдаваемый им роман является одновременно своеобразным отчетом о произошедшем в обществе и любопытным прогнозом. Обратившись к этому жанру, как вы оцениваете будущее российско-японских отношений? Встречи Путин-Абэ проходят с завидной регулярностью (сентябрь 2016 во Владивостоке на Восточном экономическом форуме, в декабре в Токио, в апреле 2017 в Москве, опять на ВЭФе…), обе стороныимеют свои интересы и выгоды… Приведет ли это если не к решению территориального спора и подписанию мирного договора, но хотя бы к заметным подвижкам на пути к оным?

В романе «Японский ковчег» автор предложил радикальный способ решения этого конфликтного территориального вопроса – простой бартер, в результате которого российская элита получает надежду на выживание, а Япония становится континентальной державой. Однако такое развитие событий и впрямь можно представить только в экстремальной ситуации, на фоне стремительно приближающегося к Земле астероида.

В реальной жизни ситуация мне представляется тупиковой не только ввиду сложности проблемы, но и в связи с нежеланием сторон идти на существенные компромиссы. О «северных территориях» говорят и спорят вот уже более семидесяти лет, а воз и ныне там. Учитывая нынешнюю геополитическую расстановку сил в мире, скорее всего там он и останется на ближайшие годы, если не десятилетия. Хотя самым приемлемым решением, на мой взгляд, было бы создание в районе Южных Курил «зоны совместного процветания», выгодной как для России, так и для Японии. Проекты такого рода обсуждались еще в девяностые годы, но всё ушло в песок. А сейчас, когда для российского руководства на первом плане военно-стратегическое значение Южных Курил, едва ли стоит рассчитывать на большие подвижки.

Но дело не только в дипломатических усилиях. Я считаю, что за последние полвека Россия потеряла Японию как своего потенциального верного союзника. Ведь еще с дореволюционных времен и вплоть до семидесятых вся японская интеллигенция воспитывалась на русской классике. Толстой, Достоевский, Чехов, Горький, Шолохов почитались в Японии едва ли не больше, чем на своей исторической родине. Чайковский, Рахманинов, Шостакович, Тарковский, Лев Гумилев – все эти имена были для тысяч японцев родными и близкими. Русские песни распевали на вечеринках и в караоке-барах. В русской духовности искали вдохновения поэты и писатели, философы и политические лидеры. Общества японо-советской и японо-российской дружбы процветали. Последний всплеск всенародного интереса к России на грани обожания был в период перестройки.

Увы, в наше время все изменилось. Усилия России по поддержанию своего позитивного имиджа в Японии несопоставимы по масштабу с грандиозной культурной экспансией Японии в России. Новые поколения японской молодежи к России либо равнодушны, либо настроены критично. Их больше не волнует русская классика, современной российской культуры они не знают, русских политиков они боятся, а коррумпированную бюрократию презирают. Тенденциозные медиа подогревают эти настроения. Отношение к русским по-прежнему неплохое, но Россия как государство у большинства японцев вызывает преимущественно негативные эмоции. К сожалению. Сами по себе «северные территории», крошечные острова в океане, для большинства японцев такое же абстрактное понятие, как и для россиян, но если о них только и твердят в парламенте, на телевидении, в газетах и в интернете, страсти неизбежно накаляются, а отношение к России постепенно меняется к худшему. Наши власти закрывают на это глаза, но процесс идет. Все могло бы еще наладиться, если бы японскому бизнесу были предоставлены серьезные преференции в освоении Дальнего Востока, но в регионе давно уже доминируют китайские компании. Я не политик и не экономист, но думаю, что тесная дружба с Японией могла бы дать России неоценимые преимущества. Надеюсь, наши власти рано или поздно это осознают.

Действительно, если направление бизнес-дипломатии сейчас развивается, здесь весьма активны Министерство экономического развития, Российско-Японский деловой совет, «Деловая Россия», другие ведомства и институты развития, то в культурной «мягкой силе» мы сильно уступаем японцам, у которых, в частности, давно и успешно действует на этом направлении тот же Японский фонд… Учитывая спектр ваших интересов и неожиданные векторы развития творчества, вопрос о творческих планах не будет банальным. Что планируется к изданию, если не секрет? Какие темы сейчас вас интересуют?

В моей жизни сейчас происходит смена вех. Критический возраст. Только что завершилась моя долгая академическая карьера в Японии, где я сменил звание профессора на Professor Emeritus. Готовлюсь к переходу в очень достойный отечественный университет, для которого еще предстоит разрабатывать новые курсы на русском с учетом специфики нашего образования – и это не самая простая задача.

Пока что жду выхода «Японского ковчега» и пишу новую вещь в том же духе. Есть у меня в заделе еще пара забавных неопубликованных опусов. Конечно, хотелось бы напечатать и сборник стихов последних лет – со времени выхода моей «Сутры гор и вод» прошло уже три года. Переводы японской поэзии тоже есть в планах, но не на ближайшее будущее. Надеюсь, жизнь сама подскажет, чем заниматься в первую очередь, а что отложить «на старость».

Ольга Раева:

Мир этот не будет уничтожен

Беседа с композитором Ольгой Раевой, живущей ныне в Берлине выпускницей ЦМШ и Московской консерватории (где её учителями были Э. Денисов, В. Тарнопольский, Н. Корндорф, Ю. Холопов), лауреатом многих международных премий и стипендий, автором оперы на либретто