Под куполом - Стивен Кинг

— Возможно, — кивнул Большой Джим. — Но кто они? Очередные Дружки Дейла Барбары, вот кто. Те, которые подбили людей на продуктовый бунт, те, которые сожгли редакцию газеты. Те, которые, я в этом не сомневаюсь, первым делом установили этот Купол. Какой-то правительственный эксперимент, я думаю. Но разве мы крысы в клетке? Разве мы крысы, Картер?

— Нет.

— Фрэдди, чего ты ждешь?

Фрэдди слушал Большого Джима с лицом, которое словно проговаривало: «О, наконец-то я все понял». Он добыл телефон Большого Джима из нагрудного кармана Расти и бросил на ближайший диван. И вновь обратился к Расти. — Ты это давно задумал? Давно ты планировал запереть нас в городе, чтобы посмотреть, что с нами произойдет?

— Фрэдди, послушай, что ты несешь, — сказал Расти. Слова вырывались из него с хрипами. Боже, какой же тяжеленный этот Тибодо. — Это сумасшествие. Где здесь смысл? Разве ты сам не понимаешь, что…

— Прижми его руку к полу, — приказал Большой Джим. — Левую.

Фрэдди выполнил приказ. Расти старался упираться, но Тибодо крепко пришпилил его плечи, и ничего из этого не вышло.

— Мне жаль, друг, что придется это сделать, но люди в нашем городе должны понимать, что все террористические элементы у нас под контролем.

Ренни сколько угодно мог говорить, что ему жаль, но за мгновение до того, как он опустил каблук своего ботинка — и заодно все двести тридцать фунтов своего веса — на прижатую ладонь Расти, Расти заметил другой мотив второго выборного, которым натянуло мотню его габардиновых штанов. Ренни получал наслаждение, и наслаждение не просто ментального уровня.

И тогда каблук наступил и начал давить и ерзать: тяжело, тяжелее, ужас как тяжело. От натуги у Большого Джима скривилось лицо. Пот тек под глазами. Закушенный зубами, изо рта у него торчал язык.

«Не кричать, — думал Расти. — На вопль прибежит Джинни и тоже попадет в переплет. Ему же хочется, чтобы я закричал. Не подарить ему такого наслаждения».

Но, услышав из-под подошвы Большого Джима первый треск, он закричал. Просто не мог удержаться.

Далее прозвучал второй треск. А за тем и третий.

Большой Джим отступил, удовлетворенный.

— Поставьте его на ноги и отправьте в камеру. Пусть посетит своего дружка.

Фрэдди рассматривал руку Расти, она распухала на глазах. Три из четырех пальцев торчали дико искривленные.

— Сломаны, — произнес он с очевидным удовольствием.

В двери ординаторской появилась Джинни, глаза огромные.

— Что это вы, ради Бога, здесь такое делаете?

— Арестовываем этого сукиного сына за шантаж, за уголовное не предоставление помощи и покушение на убийство, — объявил Фрэдди Дейтон, тем временем как Картер поднимал Эверетта, чтобы поставить его на ноги. — И это лишь для начала. Он оказывал сопротивление, и мы его уняли. Прошу, дайте дорогу, мэм.

— Вы взбесились! — завопила Джинни. — Расти, твоя рука!

— Со мной все хорошо. Позвони Линде. Скажи, что эти бандиты…

Продолжить он не успел. Картер схватил его за шею и вытолкнул за двери с наклоненной головой. А в ухо Картер ему шепнул:

— Если бы у меня была полная уверенность, что тот старикан знает толк в лекарствах не хуже тебя, я бы тебя собственными руками задушил.

«Каких-то четыре дня — и уже такие перемены, — удивлялся, спотыкаясь, Расти, пока Картер волочил его по коридору, согнутого почти пополам под давлением тяжелой руки на шее. Его собственная левая рука перестала быть рукой, превратившись в ревущий болью обрубок ниже запястья. — Всего четыре дня, а столько перемен».

Он подумал, кожеголовые — кем бы или чем бы они не были — наслаждаются этим зрелищем?

10

Было уже далеко за полдень, когда Линда, наконец, натолкнулась на городскую библиотекаршу. Лисса на велосипеде возвращалась в город по шоссе 117. Она сказала, что говорила с дежурными возле Купола, старалась вытянуть из них какую-нибудь дополнительную информацию о дне свиданий в пятницу.

— Им не разрешено точить лясы с городскими, но кое-кто из них поддается, — сказала она.

— Особенно, если подойти с расстегнутыми тремя верхними пуговицами на блузке. Похоже, что это действительно действенный стартер для разговора. С армейскими, по крайней мере. А вот морская пехота… Думаю, я могла бы с себя все снять и станцевать макарену, а они даже и ухом не повелели бы. Эти ребята, наверное, имеют иммунитет против сексапильности. — Она улыбнулась. — Правда, и меня тяжело спутать с Кейт Уинслетт[385].

— Так ты разузнала какие-нибудь интересные слухи?

— Никаких, — расставив ноги, Лисса сидела на своем велосипеде и через окошко со стороны пассажирского сидения заглядывала к Линде. — Они и предположения ни о чем не имеют. Но очень переживают за нас. Один спросил меня, правда ли, что уже больше сотни людей покончили жизнь самоубийством.

— Ты можешь пересесть на минутку ко мне в машину?

Улыбка Лиссы расширилась.

— Я буду арестована?

— Я хочу кое о чем поболтать с тобой.

Лисса откинула ногой сошку, поставила велосипед и села в машину, сначала отодвинув с сидения блокнот штрафных квитанций и бездействующий ручной радар. Линда рассказала ей о тайном визите в похоронную контору и о том, что они там нашли, а потом о запланированной встрече в пасторате. Ответ Лисси был моментальным, безапелляционным.

— Я буду там, попробовали бы вы меня не впустить…

Тут ожило радио, прокашлялось, и послышался голос Стэйси.

— Экипаж четыре. Экипаж четыре. Быстро, быстро, быстро.

Линда схватила микрофон. Не о Расти она в этот миг подумала; подумала она о девочках.

— Четверка слушает, Стэйси. Говори.

То, что ей сообщила, вновь включившись, Стэйси Моггин, сменило Линдину тревогу на сплошной ужас.

— Имею плохую новость для тебя, Лин. Посоветовала бы тебе крепиться, но не думаю, что ты сможешь крепиться перед такой вестью. Арестован Расти.

— Что? — чуть ли не воплем переспросила Линда, но услышала ее лишь Лисса; Линда забыла нажать кнопку «отбой» на боку микрофона.

— Они посадили его в клетку, в подвале, где уже сидит Барби. С ним все хорошо, хотя мне показалось, что у него сломана рука — она распухла, и он прижимал ее себе к груди. — Стэйси понизила голос. — Это случилось во время сопротивления при аресте, так они говорят. Прием.

На этот раз Линда припомнила, что надо нажать кнопку на микрофоне.

— Я сейчас же буду там. Передай ему, что я еду. Прием.

— Я не могу, — ответила Стэйси. — Никому больше не разрешено спускаться вниз, кроме офицеров из специального списка… и я к ним не принадлежу. Здесь целая куча обвинений, включая покушение на убийство и соучастие в убийстве. Не гони, как бешенная, возвращаясь в город. Тебе все равно не дадут с ними увидеться, и нет смысла тебе перевернуться где-то вместе с тачкой по дороге…