Гулы - Сергей Кириенко

— Повествование в рукописи велось от лица рассказчика, который действовал против кахмаров,— говорил между тем Андрей.— В тех листах рукописи, которые я прочитал, говорилось, что кахмары уничтожили десять тысяч собратьев рассказчика, и он поклялся отомстить им, когда придет его время. Однако, кроме этого слова — «кахмары»,— там было еще несколько непонятных названий, одно из которых — «банту».

Договорив предложение, Андрей замолчал. Гольди повернул голову к Паоле, собираясь спросить ее о подробностях происшедшего в библиотеке, однако сделать этого не успел — внезапно за его спиной раздались звуки шагов, а через мгновение возле стола остановился старик. Упершись в крышку стола, он склонился к Андрею, и Гольди поразило выражение, появившееся на лице Аз Гохара,— все та же маска воина-мавра, но теперь она стала стальной. Глядя на Андрея глазами, в которых полыхал странный огонь, старик отчетливо произнес:

— Синьор Белов, вы сказали: «банту»?

— Да,— кивнул тот,— именно это слово упоминалось в той рукописи. Аз Гохар выдохнул:

— Рассказывайте об этой рукописи все с самого начала и подробно!

Не разгибаясь, он так и остался стоять возле стола, глядя на Андрея пристальным взглядом. Комиссар интуитивно почувствовал, что демонолог сказал что-то значительное, причем настолько значительное, что пока он этого не мог себе и представить. Он почти физически ощутил напряжение, возникшее под навесом, и, глядя в побледневшее лицо Паолы, краем глаза заметил повернувшуюся к ним Джей Адамс, стоящую у парапета.

Мгновение Андрей смотрел в глаза Аз Гохара, словно загипнотизированный полыхающим в них огнем, затем принялся говорить…

Сидя на полу лестничного пролета, Франческо смотрел на ступени, не чувствуя как каменеют его желваки, и прокручивая в уме все, что ему было известно о гулах из рассказа старика и его спутника, разговора Вассаха и Гольди по рации, виденного им самим. Он не сомневался в том, что о случившемся в городе в Милане узнают не скоро: телефоны и электричество в Террено отключены, выезды из долины закрыты, поэтому те немногие, кому посчастливилось не погибнуть от газа, вряд ли выберутся из нее в ближайшие сутки, пытаться же бороться с гулами в одиночку бессмысленно — в этом он успел убедиться. Из всего этого следует, что у него остается единственный выход — каким-то образом сообщить о случившемся внешнему миру. Но как это сделать? Сидя у цементной стены и прокручивая в уме события последнего часа, Франческо цедил минеральную воду, не замечая, что часть ее стекает по его подбородку и попадает на грудь, но не мог придумать ничего подходящего.

Через пару минут, когда пол-литровая бутылка опустела, Франческо опустил ее на пол. Пластиковая бутылка, поставленная на донышко, не удержав равновесия, пошатнулась и упала на бок. Проследив за тем, как она откатилась, Франческо вспомнил картину, виденную им полтора часа назад на пьяцца дель Фуоко: двести карабинеров расстреливали друг друга и падали на асфальт, словно пустые бутылки, а после того, как все они оказались мертвы, гулы отвели их командира и радиста в комиссариат. Картину эту он вспоминал много раз, но не видел в ней ничего, что бы могло подсказать ему, как действовать дальше. Однако сейчас он вдруг замер, пораженный пришедшей на ум мыслью. Он облизнул губы, еще раз обдумал ее и кивнул — именно в этом может состоять способ сообщить внешнему миру о происшедшем в Террено. Взгляд его упал на лежащий возле ног гранатомет — достаточно одного прицельного выстрела, подумал Франческо, и план гулов рухнет.

Внезапно он ощутил необычный прилив энергии, заставивший его вскочить на ноги. Подхватив сумки и гранатомет, бросил взгляд за окно — в затененном дворе было по-прежнему пусто,— развернулся и принялся спускаться по лестнице.

Уже через короткое время Франческо выскочил из подъезда, пересек пустой двор с покойником и быстрым шагом отправился в сторону пьяцца дель Фуоко. Он чувствовал, как стучит его сердце, а в мозгу его билось одно: ему нужен один выстрел — всего лишь один,— и тогда все изменится…

Глядя в глаза старика, Андрей говорил быстро и четко — за пару минут рассказал, как вчера днем познакомился с Паолой де Тарцини, узнал от нее о старинной рукописи, хранящейся в библиотеке, попросил сделать копии с пары листов и принести их ему вечером, после чего, не вдаваясь в подробности, сообщил, что они встретились после закрытия библиотеки и девушка передала ему нужные ксерокопии. Изложив дословно их содержание, Андрей замолчал. Мгновение Аз Гохар стоял в той же позе — уперев руку в крышку стола и глядя на демонолога,— потом не разгибаясь спросил:

— Синьор Белов, вы уверены, что правильно запомнили эти слова: «банту» и «кахмар»?

— Да, у меня хорошая память.

— Вы говорите: рассказчик писал, что кахмары уничтожили десять тысяч его собратьев? Это было написано именно так?

— Да.

Аз Гохар поднял руку и провел пальцами по лицу, прошептав фразу, которую стоящий рядом Гольди не понял. Потом он спросил:

— Где эти листы сейчас?

— В гостинице, у меня в номере.

— А рукопись в библиотеке? — Старик перевел взгляд на Паолу, и та молча кивнула.

Гольди нахмурился — он чувствовал, что странная рукопись, о которой рассказал демонолог, имеет отношение к происшедшему в городе, но не понимал, какое конкретно. Тем временем Андрей произнес:

— Послушайте, Бен, вы упоминали сегодня это слово, «кахмар», много раз. Насколько я донимаю, им называют людей вашего рода?

Старик кивнул:

— Все мужчины нашего рода делятся на кахмаров и тахши. Тахши могут самостоятельно искать и уничтожать гулов, кахмары помогают им и становятся тахши только после определенного испытания… Обычно кахмарами называют молодых мужчин нашего рода, но в более общем смысле кахмар — это воин, и на время им может стать любой человек, если тахши нужна помощь.

Нагнувшись над столом, демонолог вздохнул:

— Бен, эта рукопись была написана полтора века назад, но в ней встречается это слово, «кахмар». Что это значит? Может ли это быть совпадением?

— Это не совпадение.

— Но тогда… — лицо Андрея исказила гримаса.— Не хотите же вы сказать, что…

Он замолчал, увидев движение головы старика. Гольди заметил, какое странное выражение повисло на лице демонолога, и обеспокоено произнес:

— Синьор Аз Гохар, прекратите говорить загадками, объясните, что это за рукопись и какое отношение она имеет ко всей этой истории.

Он перевел взгляд на Аз Гохара. Секунду старик стоял молча, а потом бросил: