Гулы - Сергей Кириенко

Сергей Кириенко

Гулы

Книга первая. Черный рассвет

«Некровавых сказок не бывает. Всякая сказка исходит из глубин крови и страха…»

Пролог

В эту ночь у Даунширских холмов выли собаки. Их вой был странным и ни на что не похожим — псы выли, как волки, не умолкая.

Старик Тэмплботт сказал, что в собак вселились демоны леса. Трактирщик Уокер, рассмеявшись, ответил, что демоны леса вселяются разве что в старика Тэмплботта и его сыновей после пары кружек крепкого грога. Тэмплботт качнул головой и повторил: в собак вселились демоны леса.

После полуночи поднялся сильный ветер. Старые сосны в Блэквудском лесу стенали и охали, вторя вою собак, и эти звуки были похожи на вопли грешников, брошенных в преисподнюю. Ставни окон на втором этаже начали громко хлопать, и Вирджил Уокер крикнул своей жене Маргарет, чтобы та закрыла эти проклятые ставни.

А через десять минут хлопнула входная дверь трактира, и в него вбежали сыновья Тэмплботта: Артур и Крис. Их лица были бледными, а одежда и обувь — перепачканы глиной. Все, находившиеся в трактире, вскочили с мест и наперебой принялись спрашивать у Тэмплботтов, что им удалось узнать. Но Артур и Крис лишь тряслись, похожие на осенние листья, дрожащие на ветру, и Вирджил Уокер плеснул им в кружки грога. Когда Тэмплботты выпили грог, они смогли говорить. Но когда они начали свой рассказ, все почувствовали, как в их жилах леденеет кровь.

Три дня назад в Честертоне появились два старика. Никто не знал их имен, никто не знал, откуда они пришли. Они постучались к Уокеру на рассвете и сказали, что желают снять комнату на пару дней. Говорили они с сильным акцентом, одеты были в черные, потертые сюртуки, серые войлочные штаны и изношенные башмаки на деревянной подошве. На плече одного из них висел дорожный мешок. Оба были глубокими старцами, хотя один выглядел моложе другого. Поначалу у Вирджила появились сомнения: чем будут расплачиваться эти оборванцы? Но когда один из стариков вытащил из кармана золотой соверен, всякие сомнения исчезли и Уокер распахнул перед путниками дверь своего трактира.

Старики прожили в Честертоне три дня. Каждое утро они спускались на первый этаж, съедали бекон, приготовленный женой Вирджила, брали свою котомку и уходили из трактира. Назад возвращались лишь поздно вечером, и неизменно их башмаки оказывались перепачканными желтой глиной. Выпив по стакану молока, старики молча кивали Вирджилу и его жене и поднимались наверх.

Никто не знал, кем были эти люди и чем они занимались. На второй день их пребывания в Честертоне Вирджил Уокер поднялся на крышу трактира и проследил за ними. Он видел, как старики направились в сторону Даунширских холмов, но вскоре дорога, по которой они шли, ныряла в Блэквудский лес, и Вирджил потерял их из виду.

Маргарет пару раз заглядывала в комнату стариков, да и сам Вирджил не удержался от соблазна заглянуть туда в их отсутствие. Но ни один из них не находил там ничего необычного — старики не оставляли в комнате ничего, что бы могло подсказать Вирджилу и его жене: кто были эти люди и что их привело в Честертон. Лишь старая Библия в кожаном переплете, да глиняная чашка со смолянистой, дурно пахнущей жидкостью — все, что обнаруживали Уокеры в комнате стариков, но это им ни о чем не говорило.

Вирджил Уокер разговаривал со стариком Тэмплботтом, кузнецом Фетчером, каждый вечер заглядывавшими к нему в трактир пропустить кружку пива, приходским священником отцом Спейсером, другими завсегдатаями своего трактира, но никто из них не знал, чем занимались старики. Возможно, говорил отец Спейсер, они были странствующими монахами. Одежда их напоминает одежду странствующих монахов, да и кресты на груди обоих и Библия в их комнате говорят о том, что они набожные люди. Старая дорога, идущая через Блэквудский лес, ведет к заброшенной церкви Сэйнт Винчестерского аббатства, и возможно, эти двое прибыли сюда, чтобы восстановить эту церковь… Но эта же дорога идет мимо Честервильского кладбища, говорил кузнец Фетчер, обхватив кружку с пивом своей медвежьей ладонью и осушая половину пинтовой кружки за каждый глоток. И как знать, не кладбище ли притягивает стариков — ведь глина на Честервильском кладбище как раз желтая?..

На третий день пребывания стариков в Честертоне Артур Тэмплботт, старший сын старика Тэмплботта, заявил, что пора прекратить эти тайны. Потягивая грог, он сказал, что завтра они с Крисом пойдут за стариками и выяснят, куда те уходят каждое утро. Подливая грог в кружки сыновей Тэмплботтов, Вирджил ухмылялся, зная, что никуда они не пойдут — за ночь они протрезвеют, а утром отправятся в замок лорда Балмера. Но сейчас они подзадоривали себя и тех, кто собрался в трактире, а это было на руку Уокеру — сыновья Тэмплботты заказывали грог, и Вирджил не скупился — грог лился в кружки собравшихся, а медные и серебряные монетки сыпались в его карман.

Все это было в начале восьмого вечера. В трактире Уокера к тому времени собрались Тэмплботты, кузнец Фетчер, отец Спейсер и управляющий поместьем лорда Балмера Трейси — пожилой человек лет пятидесяти, с редкими волосами и лицом, обтянутым ветхой кожей, похожей на высушенный пергамент. Все они, кроме отца Спейсера, пили пиво, обсуждая последние Честертонские новости.

В девять вечера дверь трактира открылась и вошли старики. При их появлении все замолчали и уставились на вошедших. Сам Вирджил Уокер от неожиданности вздрогнул, вспомнив, что два предыдущих вечера старики не появлялись раньше полуночи.

Вошедшие заказали горячего чаю, после чего один из них поднялся наверх и вернулся назад с Библией в руке. Выпив чай, старики спросили Уокера, есть ли у него лопата и кирка? Вирджил насторожился. Конечно же, у него были эти инструменты, но он не знал, зачем они понадобились старикам в столь поздний час, и колебался. Один из стариков вытащил из кармана золотую монетку и показал ее Вирджилу. Через пару минут тот принес лопату и кирку. Взяв инструменты, старики вышли на улицу и в наползающих сумерках отправились в сторону Даунширских холмов. Пару секунд в трактире висела гробовая тишина, и вдруг… Артур Тэмплботт пихнул локтем младшего брата и прошептал:

— Пойдем-ка за ними и узнаем, что они затевают!

Какое-то время Крис сидел неподвижно. Потом опрокинул в рот остатки янтарного грога и поднялся со стула. Отец Спейсер хотел было что-то сказать, но раздумал. Кузнец Фетчер хмыкнул.

— Будьте поосторожнее, парни. Не попадайтесь им на глаза, — и ухмыльнулся своим медвежьим оскалом.