Семейная реликвия - Елена Дорош

– Только так и делают!

Они взяли вилки и стали есть из одной тарелки, как будто это было самым обычным делом.

– Нашел кого-нибудь? – спросила Котя, уверенная, что у него ничего не вышло.

– Обижаешь, хозяйка, – напирая на букву «о», ответил Игнат, жуя.

– Нашел? По физиономии? А такое возможно?

– Возможно, если знаешь, как это делается, – непонятно ответил Черный.

– Кого из них?

– Обоих, как подрядился.

– Неужели? – поразилась Котя и снова подумала, что Игнат подозрительно быстро справился с задачей. – Ну и кто они?

– Банкир – самый что ни на есть банкир. Чистокровный. Из высшего эшелона. Женат. Двое детей. Фамилия – Обуховский.

– Если это тот, о ком говорил Серега, то Эльвира к нему липла.

– Это увеличивает его шансы. То есть, возможно, он именно тот, кто нам нужен. Обуховский, оказывается, известный ловелас. И, судя по прессе, его гарем состоит из куда более высококлассных экземпляров, чем стриптизерша. Кстати, Славка говорил, что банкир сам терся возле Эльвиры.

– Может, он с ней из-за кокошника? Чтобы к нему подобраться?

– Не исключаю. Кстати, с Обуховским Ларик помог. Я в его материалах нашел. Анфас и профиль прямо с фамилией.

– А профессор?

– Вот с ним пришлось повозиться, потому что с Эльвирой его, похоже, ничего не связывает. Итак, профессор – никакой не профессор, а бизнесмен, дворянин в двадцатом поколении и очень хороший человек Илья Николаевич Брюс.

– И что такой замечательный человек делает в стрип-клубе?

– Просто отдыхает. Ему нравится расслабляться, глядя на красивых голых девушек. Ничего предосудительного. Кстати, он недавно в Питере. Постоянно живет в Осло. У нас по делам на пару месяцев.

– Но ведь он русский.

– Более того, коренной петербуржец. Выехал на ПМЖ за границу двадцать лет назад.

– Богатый, наверное.

– Полагаю, что да. Богаче банкира.

– Тогда зачем ему кокошник?

– Может, и незачем.

Котя подперла рукой порозовевшую от съеденных пельменей щеку и пригорюнилась.

Игната накрыло волной умиления. Не надо ее втягивать во все это. Девчонка же совсем! Поэтому, если он не окончательный придурок, не будет рассказывать ей о своих планах и о том, что собирается делать. Зачем мусорить такую милую головушку.

– А Брюс, знаешь, знаменитая фамилия. Прасковья Брюс была конфиденткой Екатерины Второй, пока та не застала ее со своим собственным любовником, – сказал он, чтобы переключить внимание.

– Так наш профессор – ее потомок?

– Допускаю.

– Тогда надо вычеркнуть его из подозреваемых, – твердо заявила Котя.

– С какой стати? Если ты думаешь, что Брюсша, как называла ее Екатерина, была ангелом, то ошибаешься. Баба та еще прохиндейка! И вполне вероятно, что прохиндейство передается через гены. Одного из членов клана Брюсов вообще колдуном считали.

– А банкир? Он что за человек? Мог украсть?

– Если миллион болтается прямо перед тобой на башке манекена, трудно удержаться, чтобы не пристроить его получше.

Котя наморщила лоб.

– А как Славик среагировал на то, что кокошник снова похитили?

– Очень сокрушался. Напился даже, представляешь?

Она хихикнула.

– Как же так! Такой хороший мальчик!

– Вот видишь, Котя, до чего доходит мужик без женской заботы.

И посмотрел многозначительно. К своему удивлению, Котя краснеть не стала, а довольно язвительно ответила:

– Тебе это не грозит, так что не дави на жалость. Пельмени все равно закончились.

– Ну хотя бы яичница, – голоском сладкого маминого любимца захныкал Игнат.

– Так и быть, пожарю яичницу, – вздохнула Котя и удалилась.

Не успела за ней закрыться дверь, как позвонила Ида. Легка на помине!

– Игнатушка, душка, ты почему меня бросил одну в этом ужасном отеле? Я проснулась, а тебя нет.

Игнат взглянул на часы. Половина двенадцатого ночи. Только проснулась?

– Извини, милая. Мне нужно было на работу. Не хотел тебя будить. Ты так красиво спала.

– Предлагаю завтра продолжить просмотр, – промурлыкала Ида. – Поедем за город. Отель я закажу.

«Давай без меня», – чуть было не ляпнул Игнат, но вовремя одумался.

– Извини. Завтра не смогу. Надо разгребать дела.

– А вечером?

– Позвоню, когда освобожусь.

– И учти, устрицы – не предел моей фантазии. Я еще много прекрасных слов знаю: лобстеры, анчоусы, омары, морские петушки…

– Петушки – это интересно.

– Еще как интересно, дорогой. Мне очень нравится один петушок. Он такой прыткий, горячий, приятный на ощупь…

Игнат закрыл глаза. А ведь он жениться на ней собирался. Неужели смог бы всю жизнь слушать этот пошлый бред?

В комнату бочком протиснулась Котя со сковородкой в руке.

– Хорошо, договорились. Я позвоню, – быстро сказал он и с трусливой торопливостью выключил телефон.

Котя вскинула глаза и, кажется, обо всем догадалась. Личико сразу стало непроницаемым.

Игнат разозлился на себя. Не надо так с Идой. Она ни в чем не виновата. К тому же эта Котя… Он вообще с ней три дня знаком. Кто их, баб, знает! Эта, скорей всего, тоже пустая и капризная.

– Мне идти надо, – нахмурившись и пряча глаза, сказал он и сразу понял, что все испортил.

Положение спас Ларик, заглянувший в не успевшую закрыться дверь.

– Вы что, едите? А мне оставили?

Котя оглянулась и, улыбнувшись, кивнула.

– Заходи. Я как раз яичницу пожарила.

Игнат поднялся и уступил место брату. Котя и бровью не повела. Ему почему-то стало обидно. Хотя… все к лучшему. Ясно же, что эта девушка не про его честь. О чем он только думал, строя ей глазки и делая прозрачные намеки, старый развратник!

А вообще, надо завязывать с рефлексией! Ночь на дворе, а завтра его ждут фирма, Ида и поиски кокошника, будь он неладен!

Игры разума

Разгребание дел на фирме, которая почти год куковала без хозяина, затянулось. Вообще, он сам виноват. Надо было с первого дня в дела впрягаться, а он занялся поисками кокошника. Благородным хотел себя показать! Рыцарем! Решалой!

Он бесился и отлично понимал почему. Поэтому для начала потребовал у всех отчеты о проделанной работе, кое-кому намылил холку, отругал заместителя за все, что тот сделал и не сделал, а потом наехал еще и на бухгалтера. В конце концов, оставив сотрудников в полном недоумении и размышлениях на тему, что начальнику повредили, злой Игнат вместо звонка Иде поехал к Витьке Бережному, крутому финансисту, зануде и редкому умнице.

В гостях у старого друга за чашкой крепкого кофе он узнал, что банкир Обуховский – вот так новость! – заядлый коллекционер. Собирает картины и различные предметы обихода восемнадцатого-девятнадцатого веков. Теоретически кокошник в сферу его интересов не вписывается, но, с другой стороны, какой коллекционер упустит возможность задарма получить редкую вещь?

Игнат призадумался. Ну, допустим, кокошник у банкира. Тогда надо думать, как это доказать и, главное, заставить